Местные так люто ненавидели людей, что само слово «человек» стало синонимом смерти и опасности. И для фей, и, что иронично, для самих людей.

Внешне феи не сильно отличались от обычных людей — те же две руки, две ноги, одна голова в нужном месте. Но их общественный уклад был совершенно иным. Например, у них напрочь отсутствовали подземелья. В отличие от Абериса с его Пустошами, здесь каждый клочок земли был заселён и возделан. Сама земля была буквально освящена какой-то древней магией, которая предотвращала появление подземелий. А если какое-то подземелье всё же умудрялось прорасти, его выжигали быстрее, чем я успевал сказать «святая вода».

Парадоксально, но благодаря этой ксенофобской утопии местные жили намного лучше, чем люди в Аберисе. Никаких набегов монстров, никаких проклятых земель, никаких внезапных апокалипсисов по четвергам.

Свои земли они называли Равнинами Фей, а их потерянную родину — Фаеритом. И тут меня осенило. Фаерит… Фаения… Уж больно созвучно. Да и сами феи своими острыми ушами и высокомерием подозрительно напоминали эльфов из нашего мира. Совпадение? Не думаю. Но разбираться с этой загадкой я буду, только когда вернусь домой. Если вернусь.

Хотя… А что, если моя межпространственная телепортация сработала правильно? Что, если мы находимся на нужной планете, просто не на том континенте? Как в той шутке про GPS — «вы прибыли в пункт назначения», а ты стоишь посреди океана.

Стоило мне об этом подумать, как дверь таверны распахнулась, и внутрь ввалилась группа вооружённых до зубов личностей. Все в доспехах, все с важными физиономиями, а возглавляла их женщина с точно такими же жёлтыми волосами, как у Кани.

Её глаза быстро просканировали помещение, как терминатор в поисках Сары Коннор, пока не остановились на золотистой макушке Кани. У меня тут же появилось предчувствие. Знаете, то самое предчувствие, когда понимаешь, что сейчас начнётся полная жопа, но уже поздно что-то менять.

Я торопливо отошёл от бармена и плюхнулся рядом с Кани, пока женщина в доспехах буравила её взглядом, способным прожечь дыру в стальной плите. Через мгновение она направилась прямо к нашему столику с решимостью налогового инспектора, учуявшего неучтённую прибыль.

— Твоё имя? — потребовала она тоном, которым обычно требуют документы или голову на плахе.

— Кани, — просто ответила моя спутница.

— Только у знати могут быть жёлтые волосы, — процедила блондинка сквозь зубы. — И я встречала всех представителей знатных семейств на Равнинах Фей. Тебя, Кани, я определённо не помню. Так что будь добра, объясни, кто ты, чёрт возьми, такая?

Ну охуеть теперь. Оказывается, мы умудрились нарваться на местную волосяную полицию. И судя по злобному блеску в глазах этой дамы, наказание за незаконное ношение жёлтых волос было суровым.

Да, мы влипли. Причём влипли по самые уши — острые или круглые, уже не важно…

— Простите, а как вас зовут? — вежливо поинтересовался я у агрессивной блондинки.

Желтоволосая дама продолжала тыкать пальцем в Кани, как обвинитель на суде. Я искренне надеялся избежать неприятностей, но не прошло и десяти минут с нашего появления в таверне — и вот, пожалуйста, добро пожаловать в дерьмо.

Единственная причина, по которой я не повёл группу сразу в переулок для телепортации — боязнь привлечь внимание. Если нас прервут во время открытия портала, последствия могут быть… непредсказуемыми. В таверне же имелся чёрный ход, через который можно было незаметно смыться в переулок и уже там спокойно телепортироваться. Но я не учёл возможность нарваться на местную аристократическую патрульную службу.

И кто бы мог подумать, что проблемой станет ещё одна блондинка? Она, видимо, примчалась сюда, едва услышав, что в городе появился несанкционированный носитель жёлтых волос. Теперь же вела себя как питбуль, учуявший чужака на своей территории — агрессивно и с подкреплением в виде вооружённого отряда.

К счастью, Кани сохраняла олимпийское спокойствие, никак не реагируя на провокации. Только Бернис удивлённо ахнула, но на неё все дружно забили.

— Я? — блондинка выглядела озадаченной моим внезапным вопросом. — Я Принцесса рода Оливианов, дочь Короля!

— Никогда о тебе не слышал, — пожал я плечами.

— П-п-прошу прощения⁈ — её глаза расширились от возмущения.

— Вообще ни разу не слышал, чтобы у короля была дочь, — продолжил я с невинным видом.

— Н-но она у него есть! — возмутилась принцесса, упирая кулаки в бёдра как рассерженная школьница.

— И с какого перепугу я должен в это верить? — я скрестил руки на груди. — Честно говоря, ты выглядишь довольно подозрительно.

— П-п-подозрительно⁈ — её лицо приобрело оттенок спелого помидора. Она метнула взгляд на Кани, которая элегантно приподняла бровь. — С чего это я подозрительная⁈

— Ну, начнём с того, что ты не ведёшь себя как принцесса, — начал я перечислять. — Врываешься в таверну в грязных доспехах, выглядишь как бродяга после недельного похода, и вообще больше похожа на наёмницу, чем на особу королевской крови.

— Э-это… мы уже неделю в пути! — попыталась оправдаться она. — И доспехи… это для безопасности!

Пока мы препирались, её стражники выглядели всё более растерянными. Видимо, никто раньше не осмеливался так разговаривать с их принцессой. Но поскольку именно она была главной, они просто стояли и ждали приказов, как хорошо выдрессированные псы.

— Безопасность? — я изобразил задумчивость. — Допустим. Но разве принцесса… дочь короля великой нации… может позволить себе врываться в захудалую таверну и тыкать пальцами в посетителей, требуя отчёта?

Моё обвинение произвело эффект разорвавшейся бомбы.

— Это… я… — принцесса открывала и закрывала рот, как рыба на суше.

— А теперь взгляните на мою госпожу, — я театрально указал на Кани. — Она до сих пор не произнесла ни слова! Потому что истинная аристократка никогда не опустится до публичной перепалки с простолюдинами!

Посетители таверны недовольно заворчали, услышав, что их назвали простолюдинами, но мне было плевать. Я был в ударе, используя все навыки манипуляции, освоенные за время в Сумеречном Подземелье. Выживание там научило меня многому, включая умение нести убедительную чушь с серьёзным лицом.

— Это… это правда… — принцесса выглядела потрясённой.

— И вот вы, — я смерил её презрительным взглядом, — ведёте со мной, простым слугой, оживлённую беседу на глазах у всей этой… публики.

— О боги! Я осквернена! — взвизгнула принцесса, схватившись за голову.

— Так кого же здесь следует признать настоящей аристократкой? — я скрестил руки с видом победителя.

Принцесса резко развернулась к своей страже:

— Стража! Почему вы позволили мне опозориться⁈

Стражники переглянулись с видом людей, которые не понимают, как они вообще оказались в этой ситуации. Наконец, их командир прокашлялся:

— Простите, Ваше Высочество, но… вы всегда настаивали на том, чтобы всё делать самостоятельно. Ваш отец постоянно говорит, что вам следует вести себя более… подобающе вашему статусу…

— Гах! — принцесса побледнела, словно ей врезали под дых.

— Я должна немедленно переодеться в подобающее платье! — взвизгнула она. — Это недопустимо!

— Да, Ваше Высочество! — стражники отсалютовали, и вся эта цирковая труппа наконец покинула таверну.

Я выдохнул с облегчением, откидываясь на спинку стула.

— Блядь, повезло, что она оказалась полной идиоткой, — пробормотал я, утирая пот со лба.

— Это было… впечатляюще, — тихо произнесла Кани.

— Навык «Несение херни» прокачан до максимума, — усмехнулся я. — Спасибо Сумеречному Подземелью за бесценный опыт выживания среди психов.

— Знаете, мне кажется, мы тут подзадержались, — прошептал я девушкам, оглядываясь по сторонам.

Антигуманистические настроения в городе зашкаливали сильнее, чем токсичность в онлайн-играх. Одно дело, когда местные просто не любят чужаков — с этим можно жить. Но мы умудрились попасть в мир, где ненависть к людям возведена в ранг религии. К тому же мы привлекли внимание самым худшим способом. И хотя я успешно заморочил голову принцессе-недотёпе, не факт, что она не спохватится и не вернётся с подкреплением.