Хотя можно биться об заклад, что именно Парфен и спровоцировал кого-то на конфликт. Теперь он останется в стороне, а потом? Если договорятся, то Парфен сожрет пару мелких бригад, подбросит пару трупов и пару улик, на очередной сходке кого-то понизят в ранге, а может, и убьют. В результате за такую услугу по расчистке рынка Загладин и Парфен объединятся. И Башмак говорил об украинском канале. А Парфен родом из Одессы, он первый срок получил там, а потом перебрался в Москву.
Гуров остановился, вытащил телефон и приложил к уху. Это был не телефон, а радиостанция, которая транслировала переговоры Первого с «охотниками». Первым сейчас был Крячко. Группа захвата пошла в музей. Гуров улыбался, делал вид, что с кем-то разговаривает по телефону, а сам неторопливо входил в вестибюль музея. Молодцы! Полицейский пост у входа перекрыл дверь, чтобы никто не мог войти. Гуров этого ждал, поэтому повернул налево и вошел через вторую дверь, где был выход. К нему тут же кинулись двое в гражданском.
Загладина и Парфена взяли на втором этаже. Взяла «экскурсия». Молодая симпатичная экскурсовод интересно рассказывала об экспозиции музея, а четверо мужчин и шестеро женщин изображали иностранцев. Еще одна женщина в строгих очках старательно переводила на немецкий язык рассказ гида. «Немцы» вежливо кивали и с интересом озирались по сторонам.
Запись беседы Загладина и Парфена (и видео, и аудио) вели в течение пятнадцати минут. Потом, как бы случайно, в результате перемещения по залу двое мужчин оказались посреди «немецкой» группы экскурсантов. Цепкие профессиональные захваты обездвижили обоих. Умелые руки незаметно прошлись по телам задержанных, не найдя, впрочем, оружия. Щелкнули наручники, на руки, чтобы скрыть железные браслеты, накинули куртки, и обоих тихо вывели из зала. Никто из других посетителей музея даже не понял, что тут произошло что-то из ряда вон выходящее.
– Лев Иванович, – прозвучал в трубке голос Крячко, – мы тут еще двоих взяли. На улице. Башмак их опознал, эти двое были на Воробьевых горах в момент нападения, а один участвовал в предварительных переговорах о партии наркотиков.
Ну вот и все, подумал Гуров, идя следом за спецназовцами, которые вели в подвал Парфена. Его надо колоть сразу и здесь. А Загладину лучше дать время. Он должен осознать, что его дела труба, и захотеть начать выкручиваться и все валить на Еременко. Это была удачная мысль – взять с собой Башмакова. Не мог на встречу с Загладиным прийти один человек, его обязательно должны были страховать.
Подбежавший подполковник Волков пошел рядом, тяжело дыша и откашливаясь.
– Надо курить бросать, Лев Иванович, – усмехнулся он. – Форму теряю.
– Как ты считаешь, Пал Палыч, – задумчиво спросил Гуров, – почему Загладин в его положении, когда он формально мог еще числиться в ряду подозреваемых, поехал на эту встречу, как сопливый урка, не знающий жизни? Неужели он даже не подумал, что может быть у нас под наблюдением?
– Я думаю так, Лев Иванович, Загладин никогда в полиции не служил, но всегда служил в штабах внутренних войск. Не знает он наших методов, хотя мог подозревать что-то в этом роде. А пошел на встречу, потому что понадеялся, что сможет заметить слежку, если таковая будет. Самомнение подвело. И не пойти он не мог. Риск был, но риск потери такого количества денег еще страшнее. Надо было срочно разбираться, тут уж не до сантиментов. Когда ты организовал такое большое предприятие, когда на тебя завязаны поставщики и покупатели на огромные суммы, то рисковать надо, хочешь или не хочешь.
– Н-да! – согласился Гуров, который спросил только для того, чтобы проверить правильность своих мыслей. – Прав ты, Пал Палыч. Как-то так и я думал. Да и кто, кроме него, мог разрулить ситуацию? Анзор, видимо, под ним ходил, он только бойцами руководил, а все договоренности по поставкам были Загладина, «крыша» его же. Все, дуй к себе в МУР, Крячко, если что, поможет тебе отбиться. Все-таки он мог успеть предупредить кого-то из руководства МВД, и теперь попытаются, не зная сути, его вытащить. А может, еще кто-то повыше замешан. Ты посади его одного и молчи. Разговаривать со всеми будет Станислав Васильевич.
Парфен сидел, развалившись на стуле, насколько это было возможно. Все-таки стул – не кресло, на нем особенно не развалишься, если только не хочешь выглядеть комично. Парфен выглядел комично, особенно, если знать, сколько против него имеется улик, о которых он пока не знает. Хотя он всегда был позером и немного клоуном, всегда любил работать на публику. Однажды, между прочим, он так лихо сыграл свою роль, что сердобольные женщины на улице отбили его от наряда полиции. И когда его сажали в прошлый раз, Парфен устроил впечатляющее представление, даже кто-то из свидетелей прослезился. Хорошо еще, что у судьи с нервами все оказалось в полном порядке.
Гуров пододвинул стул и уселся напротив Парфена. Помещение, которое выделили временно полицейским руководители музея, было пустым. Тут недавно сделали ремонт и еще не успели занести мебель. На незнакомца Парфен смотрел с настороженностью и явно что-то прикидывал в голове.
– Ну, здравствуй, Парфен, – сказал Гуров.
– Здорово, начальник. А что за дела?
Гуров понял, что Парфен обеспокоен. Насколько сыщик знал этого типа по описаниям, характеристикам и психологическим портретам, заставить его общаться на нужную тему было довольно сложно, особенно неопытному человеку. А сейчас он сам заводил разговор на нужную Гурову тему.
– Странные ты вопросы задаешь, Парфен, – усмехнулся Лев. – Ты забыл, что находишься во всесоюзном розыске? Или скажешь, что не знал об этом?
– Я в розыске? – вяло попытался возразить уголовник, но тут же замолчал.
– Ты, ты, – заверил Гуров. – И давай поговорим пока без протокола. Моя фамилия Гуров, звание мое – полковник полиции, работаю я в Главном управлении уголовного розыска МВД России. Понимаешь теперь, что меня карманные кражи на маршруте пятого автобуса и вчерашняя кража двух бутылок молока из продовольственного магазина не интересуют?
– Какой пятый маршрут, какое молоко? – нахмурился Парфен. – Ты, начальник, чего лепишь…
Он хотел демонстративно отвернуться и сесть на стуле боком к допрашивающему его полковнику, но сделать этого не успел – во время взмаха его рука вдруг попала в стальные тиски пальцев незнакомого полковника. Гуров дернул руку уголовника на себя и чуть вывернул вверх, отчего Парфен выгнулся дугой и скорчился от боли.
– Э-э! Хорош, ты че! Больно же… – вытаращив глаза, стал тереть он освобожденную руку.
– Это я тебя просто в чувство привел, – пояснил Гуров. – Не люблю, когда мне хамят. Повторить тебе, кто я такой и почему меня всякая мелочь не интересует?
– Да понял я, понял. И вспомнил. Ты мне в последний раз срок нарисовал.
– Не я, а судья. Я тебя только вычислил, улики нашел. Ну, если вспомнил, то хорошо. Теперь давай поговорим. За те дела, из-за которых тебя в розыск объявили, ты ответишь перед судом. Это не мое дело. А вот по тем, что меня интересуют, ты попал крепко, Парфен. Шесть трупов на Воробьевых горах, международная торговля наркотиками – это потянет лет на двадцать, если не больше. Если ты забыл, то Украина и Россия – это теперь два разных государства.
– Слышь, командир, – заговорил уже без обычной своей улыбочки Парфен, – это все базар, порожняк. Такие вещи доказывают.
– Думай головой. – Гуров стал загибать пальцы: – Во-первых, ты сидишь здесь. Это значит, что ты уже на волю не выйдешь, потому что тем, кто в бегах, обычно сразу применяют меру пресечения – содержание под стражей. Это для тебя значит еще и то, что ты не сможешь влиять на ход следствия. Уж об этом я побеспокоюсь. Во-вторых, двое твоих парней, что страховали тебя на улице у входа в музей, тоже задержаны. Один участвовал в нападении на ваших партнеров по наркобизнесу на Воробьевых горах, второй – участник транзита наркотиков из России в Украину.
– Да ладно!
– Эти идиоты оставили в живых одного парня из команды Кувалды. Этот парень был в машине, в средней из тех трех, на которых они приехали на встречу с твоими ребятами. Он всех видел в лицо. Парень этот с опытом отсидок, с законами блатного мира знаком. Поэтому, учтя, что твои действия, Парфен, расцениваются как беспредел, он может вполне нормально и без осуждения со стороны воровских авторитетов сдать и тебя, и всех, с кем договаривались о продаже наркотиков. То есть он уже заговорил, в результате чего ты тут и сидишь. Дальше, для нас не секрет, что бизнес ваш в Москве сначала организовали, а потом «крышевали» два полковника из МВД. Загладина мы взяли, нам нужен второй.
