Тут сыщик замолчал. Он встал, прошелся по кабинету, потом остановился у стола и склонился к задержанному.

– Мы не знаем, почему вы спрятали тот чемодан у своей тетки Натальи, – сказал он, внимательно глядя на Заикина. – Почему вам потребовалось срочно спрятать эти деньги? Как и почему чемодан оказался на хранении у Крапивина? И как он потом перекочевал к генералу Дружкову? Вот несколько вопросов, на которые я пока не знаю ответ. Может быть, вы нам в этом поможете? Тогда картина случившегося будет полной…

Сыщик не ждал, что задержанный будет отвечать на эти вопросы. В конце концов, он был опытным человеком и понимал, что следствие не располагает возможностью как-то смягчить тяжелейшие статьи обвинения. Гуров задал эти вопросы просто так – скорее размышлял вслух. Тем сильнее было его удивление, когда задержанный вдруг заговорил.

– Почему я решил спрятать эти деньги у тети Наташи? – сказал бизнесмен. – Потому что мне больше некуда было их положить. Это были последние деньги, полученные фирмой «Солидная основа». В те годы все платили наличными, тем более делая вклады в финансовую организацию…

– В финансовую пирамиду, вы хотите сказать? – не удержался от иронии Никитин.

– Пусть будет пирамида, – согласился Заикин. – На меня тогда подали кучу исков, прокуратура вот-вот должна была выдать ордер на арест, мне нужно было срочно бежать из города, а еще лучше – из страны. А куда деньги девать? У меня на руках было валюты и драгоценностей почти на 50 миллионов рублей, если считать по нынешнему курсу. И тут я вспомнил о моей тете из деревни. Когда-то мы были очень дружны, но на тот момент о нашей родственной связи никто не знал. Кто будет искать пропавшие миллионы в домике на краю деревни? Никто. Вот я и поехал к тете Наташе – попросил на время спрятать чемодан. Она очень не хотела связываться с деньгами, но согласилась из любви ко мне. Вот так чемодан оказался на том участке Кармановых.

– Так, этот момент теперь понятен, – кивнул Гуров. – Но при чем здесь сельский глава Крапивин? Как чемодан оказался у него?

– Как мне рассказала Людмила, чемодан Крапивину отдала еще тетка Наталья, – объяснил Заикин. – Ее мучило, что у нее на участке лежат чужие деньги, она хотела кому-то об этом рассказать. И рассказала своему дальнему родственнику Егору Крапивину – ей казалось, что он человек порядочный. А этот плут сразу оценил ситуацию и стал уговаривать Наталью, чтобы она отдала ему этот чемодан – дескать, у него ценности будут сохраннее. А она и рада была избавиться от клада. Так мои деньги оказались у этого плута. И он тут же запустил лапу в чемодан, взял оттуда то ли шесть, то ли восемь миллионов и купил на эти деньги себе заводик.

– И тогда об этих деньгах узнал генерал Дружков, который внимательно отслеживал все случаи неожиданного обогащения жителей Суходольска, – дополнил его слова Никитин.

– Да, после покупки завода о деньгах узнал Дружков, – подтвердил Заикин. – Он стал угрожать Крапивину, что посадит его в тюрьму, лет на восемь, а может, и на десять. И тот сломался – согласился передать чемодан Дружкову.

– У Людмилы вы это узнали, как я понял, пытая ее, – сказал Гуров. – Мучили женщину на глазах родных, пока она все не рассказала. А потом убили и ее, и мужа, и детей. И так спокойно об этом говорите: «как мне рассказала Людмила»! Тоже мне «рассказ»! Не она вам рассказала, а вы каленым железом из нее вытащили! Неужели вам не жалко было женщину, которая тем более приходилась вам сестрой?

– Я уже тридцать лет занимаюсь бизнесом, – спокойно ответил Заикин. – А эта профессия убивает жалость. В бизнесе неудачников не жалеют – пусть сами о себе заботятся. А Людмила оказалась именно неудачницей – так карты легли.

– А Крапивина чем вы запугали? – спросил Никитин.

– Смертью, – отвечал Заикин. – Его и пугать особенно долго не надо было – он был человек трусливый. Когда он понял, что я серьезно могу убить, он сразу поджал хвост. Все выложил как на духу. И про деньги, что взял из чемодана, рассказал. Тем более что я уже немного знал эту историю.

– Значит, эти ваши «легкие деньги», доходы от финансовой пирамиды, убили сначала четверых членов семьи Кармановых, потом Егора Крапивина, а затем и генерала Дружкова? – спросил Гуров.

И, поскольку задержанный только усмехнулся, сыщик продолжил:

– Впрочем, можете не отвечать, я и так все знаю. Да, эти деньги стали причиной гибели шести человек. А седьмым должен был стать я, да только вовремя повернулся и пуля прошла мимо головы. Скажите, Заикин, но ведь вы с генералом Дружковым и раньше вели дела, до того, как узнали о том, что он присвоил ваш клад?

– Дела? – переспросил бизнесмен. – Не понимаю, о чем вы говорите…

– О распространении наркотиков, конечно, – объяснил Гуров. – Ведь это вы поставляли в город крупные партии различного зелья. А еще с помощью Ростислава Романова наладили раздачу дури мелким наркоторговцам. Теперь понятно, почему именно два года назад в город вдруг хлынул поток наркотиков. Это вы его организовали. Для этого и вернулись на родину. А еще – чтобы забрать свой чемодан из тайника в Больших Копенах. Правда, с этим вышла небольшая задержка, но вы справились…

– Скажите, Заикин, а наркотики вам, случайно, не из Мексики поставляли? – спросил капитан. – Может, зелье шло оттуда? Так сказать, по старым каналам?

– Зачем же так далеко возить? – удивился задержанный. – Можно и поближе найти. Тут главное – знать механизм и расценки…

– И все это вы вполне изучили во время своей, так сказать, «командировки», – подхватил Гуров. – Это понятно. Вы мне объясните вот еще какой момент. Почему вы до конца хранили этот ваш «Люггер»? Что за жадность такая? Ведь обычно оружие после убийства выбрасывают – причем так, чтобы его никто не нашел.

– Да, я знаю, что пистолет надо было выбросить, – согласился задержанный. – Сразу после того разговора в доме Кармановых и выбросить. Но этот пистолет мне дорог. Он еще там, в Америке, не раз меня выручал. Он мне словно верный друг. А с друзьями тяжело расставаться. У меня ведь и другое оружие было – сами видели. Но именно этот пистолет никогда не подводил. А теперь, получается, подвел…

– Это верно, такое оружие потащит на дно вернее любого камня, – согласился Гуров.

Он взглянул на капитана, спросил:

– Ну что, у тебя еще остались к нему вопросы? Если нет, давай вызовем конвой и отправим господина Заикина на новое место проживания. Только скажи дежурному, чтобы конвой прислали усиленный: уж больно клиент у нас опытный попался.

Когда Заикина увели, Никитин спросил:

– Ну, теперь куда вас отвезти, Лев Иванович? В гостиницу? Теперь там Полозкова нет, вам ничего не угрожает…

– Нет, теперь вези меня туда, откуда взял, – отвечал сыщик. – То есть в больницу. Что-то плечо у меня совсем разболелось. Чувствую, сегодняшнюю ночь мне надо провести на больничной койке. Да и еще пару дней, наверное, придется у вас пожить. Так что мы успеем с тобой пообщаться.

Когда Никитин привез сыщика в больницу, его лечащий врач, доктор Асташкин, уже ушел домой. И в этом смысле Гурову повезло, потому что врач, конечно, сделал бы ему выговор за самовольное оставление больницы.

Тут же выяснилось, что плечо у сыщика «что-то разболелось» не зря – когда померили температуру, оказалось, что у Гурова под 40 градусов. Дежурный врач предположил, что в потревоженной ране началось воспаление. Полковника тут же уложили на койку, ввели ему приличную дозу антибиотиков. В таком состоянии Никитин его и оставил.

А когда на следующий день капитан снова приехал в больницу, он встретился с доктором Асташкиным и имел с ним весьма неприятную беседу. Выяснилось, что Гуров находится без сознания, температуру никак не удается сбить и вообще положение плохое. Такое сообщение, конечно, сильно встревожило капитана. И весь день, занимаясь следственными действиями, связанными с арестом Заикина и Полозкова, капитан продолжал думать о знаменитом сыщике, оставшемся в больнице.