– Уймись, Оксана! – тихо и строго приказал Крячко. – Цыц! Ты в магазине одна?

– Нет, там… там покупатели… две девушки.

– Везет нам сегодня, – проворчал в ответ Стас.

Шумавин присел на корточки рядом со вторым парнем, похлопал его по щекам. Убедившись, что его поверженный противник подает признаки жизни, майор схватил его за воротник рубашки и рывком посадил, прислонив спиной к дереву. Громко топая ногами, из-за угла появились двое в форменных фуражках, придерживающие на бегу одной рукой кобуры с орудием, а другой высокие тульи головных уборов.

Через пятнадцать минут все собрались в участковом пункте полиции, разместившемся с торца здания ближайшего кинотеатра. Старший участковый с погонами капитана и его помощник-лейтенант проверяли по справочной службе установочные данные задержанных парней. Заплаканная Оксана кивала головой в ответ на все вопросы Гурова и твердила только одно, что Миша не виноват, что он не со зла, что он просто пьяный, а когда он пьяный, то дурак.

Крячко посматривал на всех с довольным видом и перевязывал Шумавину руку. Пуля из пистолета, выпущенная Перовым, все же чуть зацепила его. Сейчас возле магазина на месте происшествия работала оперативно-следственная группа. Радоваться этому или огорчаться, Гуров пока для себя не решил, а вот Крячко, судя по его довольному виду, нисколько не сомневался, что все произошедшее, ни много ни мало, подарок небес. Теперь с Перовым есть о чем поговорить и без обвинения в шантаже журналиста. Станислав на такие вещи всегда смотрел проще, чем Гуров.

Допросы Михаила Перова и его дружка начались на следующий день. С учетом показания двух девушек – покупательниц того самого магазинчика – положение парней было незавидным. Девушки показали, что Перов с другим парнем пришли в магазин к своей знакомой продавщице Оксане в состоянии алкогольного опьянения. От Оксаны Перов с другом узнали, что к ней подходил какой-то мужчина и спрашивал, когда она заканчивает работу. По утверждению свидетельниц, один из парней, назвавшийся впоследствии Михаилом, приревновал Оксану к неизвестному. А узнав, что тот стоит неподалеку на улице и курит, кинулся с дружком выяснять отношения.

Наличие огнестрельного оружия усложняло судьбу Перова, поэтому ситуация с журналистом для него была детской игрой по сравнению с вооруженным нападением на работников полиции. И он добросовестно рассказал, кто и почему ему велел «наехать» на журналиста. Да так, чтобы у того пропало всякое желание писать на тему непонятных массовых смертей в городе.

В семь часов вечера Гуров и Крячко, вместе со следователем следственного управления по городу Челябинску и заместителем начальника управления собственной безопасности ГУВД, вошли в кабинет подполковника Ремезова. Ремезов, высокий сухощавый мужчина с крепкими челюстями и глубоко посаженными глазами, сначала непонимающе смотрел на визитеров, потом медленно поднялся и застегнул на все пуговицы форменный китель.

Гуров брезгливо обошел стол подполковника и уселся в приставное кресло возле окна.

– Ремезов, у вас есть еще шанс уйти тихо и без скандала. Вы, конечно, человек глупый, но такие вещи понимать должны. И сядьте, в конце концов, не торчите столбом! Пока в кресло…

Орлову Гуров докладывал о результатах в девять вечера, расположившись перед ноутбуком за столом. Генерал Орлов смотрел на него с экрана задумчиво и немного растерянно.

– Получается, что Ремезов все это делал по собственной инициативе? – спросил он.

– Увы, – вздохнул Гуров. – У меня теперь сомнений нет. Служебное рвение, но с акцентом на подтасовку и втирание очков. Он просто решил добиться приличных показателей и не хотел, чтобы журналист Колотов ему эти показатели портил. Не верил Ремезов в эти смерти, вот в чем дело.

– Но нанимать бандита для давления на журналиста, это как-то… – Орлов покрутил в воздухе указательным пальцем. – Не находишь?

– Нахожу. Некрасиво, но Ремезов выслужился из участковых, работал на окраине города в тяжелых, неблагополучных районах. Он с лейтенантских лет привык решать проблемы с подонками с помощью таких же подонков. Я не удивляюсь. Он понесет наказание и из органов вылетит, об этом я позабочусь, но мы, увы, тянули все это время «пустышку»! Вот что обидно.

– Вы не виноваты, – возразил Орлов. – Вам просто неожиданно подвернулась очень правдоподобная версия, самая правдоподобная. И вы бросились на нее. Ладно, проехали. Что у вас по плану?

– Завтра утром собираем все данные по девяти установленным смертям. Попробуем систематизировать данные и выработать несколько версий. Займемся рутиной, потому что молодые крепкие ребята обычно умирают или от приема чего-то внутрь, или от каких-то болезней. Пока все идет к тому, что болезней у них не было, значит, надо исходить из их образа жизни, из тех мест, которые они посещали накануне, из окружения. Причина быть должна. Если причины нет, это тоже придется доказывать и аргументировать.

– Да, от этого не уйти, – кивнул Орлов. – Не затягивайте там. План работы по первым версиям я жду от вас к шестнадцати часам.

Марина Всеволодовна сегодня явилась вся в белом. Гуров, брившийся у окна, посмотрел на судмедэксперта и сдержал вздох недовольства. Обтягивающий жакетик и не менее обтягивающая юбка, открывающая колени сантиметров на двадцать, показались ему несколько легкомысленными в данной ситуации. Он созвал своих помощников на совещание, и неважно, что оно проводится в гостиничном номере. Добриваться при даме было неудобно, и Лев отправился в ванную комнату. Проводив его снисходительным взглядом, Стас посмотрел на женщину и с улыбкой проговорил:

– Вы сегодня необычайно привлекательно выглядите. Вон, даже шефа смутили.

Марина Всеволодовна сложила трубочкой губы и стрельнула глазами из-под густо накрашенных ресниц:

– Ну-ну, я не пыталась произвести на него какое-то определенное впечатление. Я просто оделась по погоде, и только.

– Однако произвести впечатление вам все же удалось.

– А на вас? – игриво спросила Савицкая, усаживаясь в кресло напротив Крячко. – На вас я не произвела впечатления?

– Э-э, – поперхнулся Станислав и с облегчением повернулся к двери, откуда раздался голос Барсукова:

– Разрешите? – Вид у него, как обычно, был полусонный.

– Барсиков, ты опять не выспался? – усмехнулся Крячко.

– Я – Барсуков, – с вялой улыбкой ответил эксперт. – А если честно, то не выспался. Вчера мы до трех ночи занимались вещдоками. В кабинете вздремнул немного на стульях и сразу сюда.

Распахнулась дверь, и из ванной комнаты появился Гуров. В идеально выглаженной рубашке, выбритый и благоухающий мятным лосьоном, он одним своим внешним видом заставил всех присутствующих почтительно замолчать.

– Ну, приступим, – с каменным лицом, стараясь не смотреть на выставленные напоказ женские колени, произнес Лев. – Список погибших, попадающих в интересующую нас категорию, готов?

– Да, – спохватилась Савицкая и легко поднялась с кресла.

В пакете, который Марина Всеволодовна оставила на столе вместе со своей сумочкой, оказался планшет. Гуров в ожидании, пока она включит его, повернул второе кресло так, чтобы сидеть лицом к Крячко.

– Вы, Василий Сергеевич, – спросил он Барсукова, – с этим списком знакомы?

– Так точно, Лев Иванович, – пробормотал капитан. – Марина Всеволодовна его вчера мне переслала по электронной почте. Собственно, в наших руках, я имею в виду экспертов-криминалистов, не побывали вещи только двоих из этих девяти.

Гуров принял от Савицкой планшет и стал знакомиться со списком. Он читал, передвигая строки на интерактивном экране, и хмурился. Савицкая улыбалась и поглядывала на Крячко.

– А нельзя вслух, Лев Иванович? – не выдержал Стас. – В целях экономии времени. Я чувствую, что там что-то интересное уже вырисовывается.

Савицкая кивнула, продолжая скромно улыбаться Крячко. Гуров оторвался от экрана, коротко глянул на напарника и снова уставился на изображение.