— Вечером? Ну, пока трасса была освещена, как всегда, работал, занимался с новичками…

— До самого конца?

— Ну нет, не до самого… А почему вы спрашиваете?

— Я расследую обстоятельства смерти Семенова, — объяснил Гуров.

— Но… он ведь разбился, верно? Что же тут расследовать?

— Я проверяю, сам ли он разбился или кто-то ему помог. Так где вы были после того, как ушли с трассы?

— Ну… понимаете, я был с одной… отдыхающей… — инструктор доверительно понизил голос. — Если нужно, я скажу, как ее зовут… и номер в гостинице…

— Хорошо, если потребуется, я спрошу, — сказал Гуров.

— Значит, Семенов был другом Насти… — произнес инструктор, словно размышляя вслух. — Но теперь, когда он погиб… выходит, что девушка свободна? Просто расстроена. Но это скоро пройдет…

— Не думаю, что это скоро пройдет, — сказал Гуров. — А кроме того, девушка вовсе не свободна. Семенов был просто ее хорошим знакомым, я ведь вам сказал. А ее близким человеком является Абуладзе — тот, с кем вы только что едва не подрались.

— Вот как? — удивился инструктор. — Никогда бы не подумал! На трассе я ее с этим грузином не видел. А вот с Семеновым — видел. И вели они себя не как знакомые. Странно…

— Как бы то ни было, советую оставить Настю в покое, — твердо сказал ему Гуров.

— Да, если так, то конечно, — согласился Вишняков. — Зачем нарываться? Как будто других нет.

С этими словами он развернулся и направился назад, к подъемнику. Однако ехать вверх по склону на горных лыжах не получалось: пришлось инструктору их снять и идти пешком.

Проводив его взглядом и подумав над его последними словами, Гуров вошел в пансионат. В холле он увидел Абуладзе. Ресторатор поджидал его, держа в руке записную книжку.

— Спасибо, что вмешались и отшили этого негодяя! — обратился он к сыщику. — А то мне кровь бросилась в голову. Я готов был затеять драку. Всю морду бы ему разбил! Как он смотрел на Настю! Мерзавец!

— Да, личность неприятная, — согласился Гуров. — Но не стоит из-за него так горячиться. Значит, номер телефона этого полицейского у вас есть?

— Да, я его уже нашел, — сказал Абуладзе, открывая заранее заложенную страницу записной книжки. — Вот, записывайте.

Гуров записал сотовый телефон лейтенанта, после чего вышел из пансионата и набрал номер. Полицейский откликнулся сразу, будто ждал звонка.

— Касыгов слушает! — сообщил он.

Гуров представился.

— Не может быть! — воскликнул лейтенант. — Лев Иванович Гуров! Что, отдохнуть приехали? Решили на лыжах покататься?

— Да, вначале я приехал именно с этой целью, — сказал Гуров. — Но выяснилось, что тут имеется для меня работа.

— Работа? Какая именно? — встревожился Касыгов. — Неужели в поселке произошло преступление?

— Да, — подтвердил Гуров. — И вы о нем знаете. Я расследую обстоятельства гибели Игоря Семенова.

— Обстоятельства? Какие же тут особенные обстоятельства? — с удивлением спросил Касыгов. Он произнес эти слова с той же интонацией, с какой недавно говорил инструктор Вишняков. — Ведь это явный несчастный случай!

— Мне так не показалось, — сказал Гуров. — Погибший, как известно, был мастером скоростного спуска. Все, кто его знал, утверждают, что он просто не мог так ошибиться и выкатиться за пределы трассы почти на полкилометра.

— Но ведь дело было ночью, — напомнил лейтенант. — И потом, Семенов, возможно, выпил перед тем, как отправиться на трассу. И вообще он был уже в годах…

— А вам, лейтенант, сколько лет, если не секрет? — спросил Гуров.

— Мне двадцать шесть, — отвечал собеседник.

— Ну, конечно, в вашем возрасте все, кто старше сорока, кажутся глубокими стариками, — заметил Гуров. — Однако Семенов был совсем не стар. Но важнее другое. Я прошел весь путь, который проделал Семенов от поворота на трассе до обрыва, и кое-что обнаружил. Вы сами там ходили?

— Наверху? Да, конечно! — заверил его Касыгов. — Я внимательно осмотрел место у обрыва. Смотрел, нет ли каких следов борьбы. Следов не было.

— А путь к этому обрыву — смотрел?

— Нет, а что?

— А то, — отвечал Гуров, — что Семенов не съехал с трассы. Он с нее сошел. И дальше шел пешком, волоча за собой лыжи. Об этом говорят следы. Как ты думаешь, что его заставило так поступить?

— Не знаю… — растерянно отвечал лейтенант.

— И я пока не знаю, — сказал Гуров. — Но хочу узнать. А для этого надо провести кое-какие действия. Прежде всего — вскрытие тела. И сделать анализ крови. Может, еще какие-то анализы — судебный врач знает какие. Есть у вас судебный врач?

— Да, у нас есть… Но родственники, кажется, хотели быстрее увезти погибшего в Москву…

— Кто тебе об этом говорил? — спросил Гуров.

— Жена… То есть вдова погибшего.

— Мне она говорила другое, — сообщил Гуров. — Что заинтересована в тщательном расследовании всех обстоятельств и причин смерти ее мужа.

— Наверное, передумала… — сказал голос в трубке.

— Да, скорее всего, передумала, — согласился Гуров. 

Окончив разговор с лейтенантом Касыговым, Гуров несколько минут стоял, раздумывая, что делать дальше. Лейтенант обещал немедленно выслать машину за телом Семенова. Уже вечером, по его словам, проведут вскрытие и все анализы, к утру результаты будут известны. Если бы дело происходило в Москве, Гуров, скорее всего, до утра бы ничего не предпринимал и занялся другим делом — ведь редко бывает, чтобы оперативник имел в разработке только одно дело. Чаще их бывает три-четыре.

Но здесь другого дела у него не было. А откладывать и ничего не делать почти сутки было не в привычках Гурова. «Можно сходить и обследовать место, где нашли тело Семенова, — размышлял он. — Но вряд ли я там найду что-то существенное. Важнее побеседовать с теми, кто знал погибшего. И начать надо с самого близкого покойному человека — с жены. Хотя я и не хотел сначала с ней говорить, а все равно никуда от этого не деться. Какие бы у них ни были отношения — но она все равно остается близким покойному человеком. Значит, надо идти к Лидии Евгеньевне».

Приняв такое решение, Гуров вошел в пансионат. В холле никого не было — Абуладзе, как видно, поднялся к себе. Где же искать комнату вдовы? Может, постучаться к Ксении, спросить у нее?

Пока Гуров колебался, вопрос решился сам собой: на втором этаже открылась одна из дверей, и из нее вышла Лидия Евгеньевна Семенова.

— Как вы кстати появились! — воскликнул сыщик. — Я как раз хотел с вами побеседовать.

— Хорошо, давайте побеседуем, — согласилась вдова. — Поднимайтесь, посидим у меня. Там нам никто не помешает.

Пользуясь приглашением, Гуров поднялся на второй этаж и вошел в комнату, которую занимала Лидия Евгеньевна. Хотя мебель здесь была гостиничная и убранство не отличалось от убранства других номеров, вдова все равно сумела придать комнате свой особый вид: на тумбочке стояли несколько восточных свечей, одна из которых, как видно, недавно курилась, на стенах висели копии японских гравюр.

— Садитесь, — пригласила вдова, указав сыщику на стул; сама она заняла кресло у окна. — О чем вы хотели меня спросить?

— Мне хотелось прояснить несколько моментов, — начал Гуров. — Прежде всего мне нужно лучше представить себе состояние здоровья вашего мужа. Он был спортсменом, как меня заверили, настоящим мастером скоростного спуска, вел, как я понимаю, здоровый образ жизни — но был ли он на самом деле здоровым человеком?

— В том-то и дело, что не был, — со вздохом призналась Лидия Евгеньевна. — Весь этот бодрый вид, эти ночные катания были сплошной имитацией. Мне неприятно это говорить, но мой муж был фальшивым, неискренним человеком. И это касалось не только здоровья, а всего. Буквально всего! И бизнеса, и личной жизни, и привычек…

— Ну, о бизнесе и личной жизни мы можем поговорить позже, — сказал Гуров. — А сейчас хотелось бы все-таки услышать о состоянии здоровья Игоря Борисовича.

— Хорошо, давайте о здоровье, — согласилась вдова. — Начнем с того, что несколько лет назад он перенес инфаркт.