– Нет, ничего откладывать я не собираюсь, – заверил его Гуров. – Сейчас я тебе все подробно изложу. Мало того: я хочу с тобой эти мои открытия обсудить, устроить что-то вроде мозгового штурма. Я, собственно, ради этого и приехал в Управление. Итак, слушай, – начал полковник. – Допрашивая Полозкова, я установил, что Дружков заинтересовался Крапивиным, когда узнал, что тот откуда-то добыл очень большие деньги, восемь миллионов рублей, и купил завод запчастей в Нижнем Новгороде.

– Так Крапивин приобрел целый завод?! – воскликнул Никитин. – Ничего себе!

– Да, приобрел, – кивнул Гуров. – Не перебивай, иначе ничего не расскажу. Дружков вызвал старосту к себе и стал допрашивать. И это был, что называется, «допрос с пристрастием». Дружкова интересовало одно: откуда Крапивин взял такие большие деньги? Крапивин долго отказывался отвечать. Тогда генерал вызвал своего подручного палача, который избил Крапивина. И только после этого он согласился рассказать о деньгах…

Тут Гуров сделал паузу и невинным тоном спросил:

– А что, стакан чаю в этом кабинете можно получить?

– Сейчас я вам сделаю чай, Лев Иванович! – заверил Никитин. – Вы только продолжайте рассказывать!

Он поставил чайник, выставил на стол коробку с заварочными пакетиками и банку с сахаром, а потом снова сел к столу и уставился на сыщика.

– Так что Крапивин рассказал Дружкову о деньгах? – спросил он. – Откуда он взял такую сумму?

Гуров покачал головой.

– Полозков об этом ничего не знает, – объяснил он. – Дружков выгнал его из кабинета, так что допроса он не слышал. Не знает он и зачем Дружков после этого дважды ездил в Копены. Но, используя аналитические способности, – улыбнулся Гуров, – мы с тобой можем попробовать восстановить содержание этих трех бесед. Ага, вот и чайник вскипел!

Никитин разлил кипяток по стаканам. Гуров взял свой, добавил немного сахара, размешал, сделал глоток и после этого продолжил:

– Итак, мы знаем, что весной прошлого года у Крапивина внезапно оказалась большая сумма денег. А перед этим, еще осенью позапрошлого года, Крапивин, дальний родственник Людмилы Кармановой, заходил к ней гости. Можно предположить, что Крапивин взял эти двенадцать миллионов именно у Кармановых…

– Но ведь я по вашему заданию уже проверял ветеринара Гаврилина, которому раньше принадлежал кармановский дом, – напомнил Никитин. – Все проверил и выяснил, что у Гаврилина больших денег не было. Тем более таких огромных – восемь миллионов!

– А что, если деньги в доме Кармановых появились позже? – сказал Гуров. – Что, если они не имеют никакого отношения к ветеринару?

– Но тогда откуда они взялись? – растерянно произнес Никитин. – Как грибы, что ли, выросли?

– Пока что я не знаю, откуда в доме Кармановых появились большие деньги, – признался сыщик. – Но я не сомневаюсь, что причина убийств в Копенах связана именно с ними. Тогда все логично выстраивается. Крапивин, навещая Людмилу, каким-то образом узнает о деньгах. Он забирает эти деньги себе и на них покупает завод в Нижнем Новгороде. Как он забрал деньги у Людмилы, мы не знаем. Но вряд ли он сделал это силой – ведь в таком случае Людмила могла рассказать об этом. Скорее всего, он тайно проник в ее дом и выкрал деньги из тайника. Теперь слушай дальше. Денег в тайнике, скорее всего, было много, Крапивин использовал для покупки завода далеко не все. И об этом он на допросе, припертый к стене, рассказал генералу Дружкову. Генерал приехал в Копены, убил семью Кармановых – это чтобы не оставлять свидетелей, – а потом и Егора. Но тут на сцене появился кто-то, кто с самого начала знал об этих деньгах, следил за Крапивиным, а потом за генералом – и убил самого Дружкова, а деньги забрал из сейфа в загородном доме.

– Да, наверняка так все и было! – воскликнул Никитин. – Отличная реконструкция! Вы так восстановили ход событий, как будто сами при этом присутствовали!

– Может, правильно восстановил, а может, пальцем в небо попал, – заметил на это Гуров. – В точности этого сказать нельзя. Для нас сейчас самое важное – это определить последовательность действий. Где нам искать человека, который спрятал большие деньги в доме Людмилы Кармановой?

– Я думаю, надо проверить всех ее знакомых, – заявил капитан. – Прежде всего родственников, затем школьных подруг, студенческих… А еще надо проверить, не было ли в ее жизни мужчин до знакомства с мужем.

– Это значит, что нам придется еще раз ехать в Большие Копены. И не только туда, но и в родное село Людмилы, Белогорье. Там мы с тобой еще не бывали, это упущение. Возможно, в Белогорье мы и узнаем имя человека, доверившего Людмиле большие деньги.

– Да, конечно, надо ехать, – согласился Никитин. – Хотя, честно сказать, я сомневаюсь, что в Белогорье мы что-то найдем. Ведь это даже не село, а деревня скорее. Откуда там взяться богачу?

– Если так, то вообще не стоит из Суходольска выезжать, – отвечал Гуров. – Ведь только здесь живут люди с действительно большими деньгами. Но мы с тобой, капитан, так рассуждать не можем.

– Да я разве возражаю, Лев Иванович? – начал оправдываться капитан. – Это я так, просто мысли вслух… Так что – сейчас поедем?

– Нет, сейчас десять часов уже, ночь на дворе, – отвечал ему Гуров. – Так что сегодня мы никуда не поедем. Но завтра с утра будь готов. Прямо в восемь выедем!

Гуров сдержал слово: ровно в восемь утра его «Веста» затормозила у дверей Управления. Машина еще не успела остановиться, как капитан Никитин выбежал на улицу и сел в автомобиль. Оперативники молча обменялись рукопожатием, и Гуров вывел машину на шоссе, ведущее в Копены. Заметив, по какой дороге они едут, Никитин осведомился:

– Что, с Копен начнем?

– Да, начнем со знакомого места, – кивнул сыщик.

До самого села они не разговаривали. Когда въехали в Копены, Гуров остановил машину возле дома, где еще три недели назад жила семья Кармановых. Теперь здесь было тихо и пусто.

– Давай так поступим, – сказал Гуров. – Ты пойдешь в дом Макаркиных, поговоришь с Алевтиной – ну с той женщиной, которая вроде дружила с убитой Людмилой и в тот день первая обнаружила тела убитых. А я пойду еще раз пообщаюсь с пастухом дядей Мишей. Мы с ним однажды уже беседовали, надо бы обновить впечатления. Потом встретимся здесь, у машины, и решим, нужно ли еще куда в Копенах идти или можно ехать в Белогорье.

– Где же вы будете пастуха сейчас искать? – спросил капитан. – Ведь он небось уже стадо на пастбище погнал.

– А я знаю, где у них пастбище, – отвечал сыщик. – Я еще в прошлый раз у дяди Миши узнал. У них тут несколько пастбищ, и первое, куда утром коров гонят, не очень далеко.

Оперативники разошлись в разные стороны. Гуров быстрым шагом миновал околицу, спустился в небольшой овражек, перепрыгнул ручеек. Поднявшись на пригорок, увидел стадо. Оттуда к нему кинулся было сердитый пес – облаять незнакомца, прогнать его. Но пастух уже заметил сыщика, отозвал собаку, и Гуров смог подойти к дяде Мише поближе.

– Что, опять в наши края? – спросил у него пастух. – А теперь зачем? Ты вроде в прошлый раз все у меня выспросил.

– Все, да не все, дядя Миша, – отвечал сыщик. – Еще вопросы появились. Понимаешь, мне нужно знать, не было ли у убитой Людмилы знакомых, которые могли дать ей на хранение большие деньги. Очень большие, понимаешь?

– Понимаю, чего же тут не понимать? – отозвался пастух. – То есть ты думаешь, что кто-то дал Людке такие деньги, из-за которых и убить можно? Это дельная мысль, дельная…

– Может, у нее в молодости, еще до Ильи Карманова, был какой-то ухажер? – продолжал расспросы Гуров, стараясь навести пастуха на нужную мысль.

– И этот вопрос понятный, – кивнул пастух. – Да, должен быть такой. Ведь Людка в молодости была девка видная, заглядывались на нее… Только здесь об этих ее молодых делах никто не знает. Это тебе, мил-человек, в Белогорье надо ехать узнавать. Ты вот что: езжай в Белогорье и найди тамошнего пастуха Кольку Строганова. Он уже в годах, Колька-то, навроде меня, и всех в деревне знает. Если что такое было – расскажет.