– А здесь, в Копенах, что же, не было никого богатых? – не отставал от пастуха Гуров. – Может, и здесь кто мог Кармановой деньги на хранение дать?

– Это ведь не в нонешные времена должон быть такой человек, верно? – уточнил пастух. – Это ты про старые дела спрашиваешь?

– Да, это могло случиться довольно давно, – согласился сыщик. – Лет двадцать, а может, и тридцать назад.

– Ежели тридцать лет назад, тогда у нас в Копенах вообще никого с деньгами не было, – отвечал пастух. – Тогда ведь и фермеров никаких не было, и даже Егор Крапивин был простой завалящий мужичок… Хотя… хотя нет, постой! Вру ведь я!

Пастух остановился, осененный неожиданной мыслью; видно было: он что-то вспоминает.

– Был уже в те годы такой человек, – сказал он. – Пчеловод у нас жил, большую пасеку держал. Звали его Петр Сергеич Иванкин. Вот у него денежки водились. Власть его, конечно, прижимала, налоги большие брала, а все равно достаток у него был…

– А какие отношения были у этого богатея с Людмилой Кармановой? – спросил Гуров.

– Отношения? – задумался пастух. – Да никаких не было. Людмила у Петра мед покупала, как и все деревенские.

– Ты говоришь, «Петр Иванкин здесь жил», – сказал Гуров. – Это что означает – он здесь больше не живет? Уехал?

– Никуда Иванкины отсюда не уехали, – заверил пастух. – Петр Сергеич умер десять лет назад. А хозяйство перешло к сыну Петра, его Артемом зовут. Так что теперь у нас медом торгует Артем Петрович Иванкин.

– Ладно, дядь Миш, я тебя понял, – отвечал Гуров. – Не буду больше мешать. А то тебе, наверное, уже надо стадо дальше перегонять.

– Это верно, пора дальше двигаться, – сказал пастух и отправился на другое пастбище.

Вернувшись к машине, Гуров увидел, что капитан уже сидит за рулем.

– Что, провел беседу с Антониной? – спросил его сыщик.

– Да, и с ней поговорил, и с еще одной соседкой, Ниной Курочкиной, – отвечал Никитин. – Скажу сразу: результат нулевой. Эти женщины не знают никого, кто был бы близко знаком с Людмилой. И тем более они не смогли назвать никого, кто бы мог располагать большими деньгами. А у вас как результаты?

– С дядей Мишей я пообщался, – отвечал Гуров. – И у меня результат более удачный. Во-первых, пастух назвал деревенского богача, пчеловода Иванкина, который теоретически мог спрятать деньги у Кармановых. Но только теоретически, потому что на практике, по словам пастуха, никаких отношений между пчеловодом и Кармановой не было. Эту линию можно проверить в дальнейшем. Но сейчас мы этого делать не будем – поедем в Белогорье, искать пастуха Колю Строганова.

– То есть сегодня у нас «День пастуха»? – иронически произнес Никитин.

– Что поделать! – заметил Гуров. – В деревне пастухи – самые знающие люди. Все, заводи мотор, поедем в Белогорье.

До деревни оперативники доехали за сорок минут. Когда подъехали ближе и Белогорье стало видно, Гуров сказал капитану:

– Ты погоди в деревню въезжать. Нам ведь пастуха искать надо. Надо узнать, где здесь стадо пасут. Видишь, вон там трактор работает? Подъезжай к нему, спросим у водителя.

Тракторист объяснил, что Коля Строганов обычно пасет стадо по берегам реки, и показал, как можно проехать в эти места. Вся дорога состояла из ям и ухабов, так что капитану пришлось вести машину со скоростью пешехода. Когда добрались до пастбища, обнаружили Колю Строганова – худого жилистого мужика старше шестидесяти, загорелого до черноты. Он не сразу понял, что этим приезжим от него надо. Но после того как Гуров три раза назвал имя Людмилы Черкасовой (здесь женщину знали под девичьей фамилией), пастух наконец понял, чего от него хотят.

– Вы, значит, интересуетесь, был ли у Людки хахаль, прежде чем она замуж выскочила? – уточнил пастух. – Да, был у ней такой парень. Видный, что и говорить.

– И как его звали? – спросил Никитин.

– Лешка Полторак, – отвечал Строганов. – Да, видный был парень… Что Людка за него не вышла – даже не знаю.

– Может, выпивал сильно этот Лешка? – предположил Гуров. – Или зарабатывал мало?

– Да кто это вам сказал? – возмутился пастух. – Как это лозоходец может мало зарабатывать? Да он, Лешка, был здесь первый богатей! Его везде приглашали, всюду звали. Он…

– Погоди, погоди, Николай, – остановил пастуха Гуров. – Объясни нам толком. Ты сказал, что этот Леша – лозоходец. Это что значит? Чем он занимался?

– А вы разве не знаете? – удивился пастух. – Хотя вы ведь городские… Лозоходец, мил-человек, – это который скрытое под землей ищет. Иногда воду, иногда руду какую, или железо, или еще какое богатство. Когда хотят колодец копать, обязательно лозоходца зовут, чтобы указал правильное место. И платят ему за его работу очень хорошо.

– Вот теперь я понял, – одобрил Гуров объяснения пастуха. – А скажи, Николай, где нам найти этого Алексея Полторака?

– Откуда ж я знаю, где его сейчас можно найти? – удивился пастух. – Он уже лет пять как уехал.

– А где же он теперь живет? – спросил Никитин.

– Да я же вам говорю, что не знаю! – повторил пастух, начиная сердиться. – Он как уехал, так и странствует по разным местам. Мать его говорила, что в последний раз сын звонил вроде из Калмыкии. Хорошо он там заработал. А еще говорил матери, что его за границу приглашают, к каким-то арабам, воду искать.

– Понятно… – протянул Гуров. – А еще нас интересует, есть ли у вас человек, который хорошие деньги зарабатывает. И мог бы эти большие деньги Людмиле дать – вроде как на хранение. Не знаешь, случайно, такого?

Пастух задумался. Пару раз отвлекся, крикнул на корову, норовившую уйти от стада, и снова стал размышлять. Потом произнес:

– А ведь есть у нас такой человек, это верно! Необычный человек, прямо скажу. Это Глеб Говорунов.

– И что же в этом Глебе такого необычного? – спросил Никитин.

– А то, – отвечал пастух, – что Глеб – колдун.

– Чего?! – в один голос воскликнули оперативники.

– А того, – отвечал Николай Строганов, довольный произведенным эффектом. – Прежде всего он, конечно, знахарь, травник. Он зубы заговаривает, бабам помогает, какие родить не могут. К нему со всей округи люди обращаются. Больных возят, какие сами идти не могут и каким доктора не могут помочь.

– А кроме лечения что ваш Глеб может? – спросил Гуров.

– И кроме лечения многое умеет, – заверил пастух. – Может девке подсказать, как ей парня к себе приворожить. Потерянные вещи находит. И людей потерянных тоже помогает найти. В общем, колдун – и тут весь сказ.

– И платят ему за это, наверное, хорошо? – спросил Никитин.

– Про это разное говорят, – отвечал Николай. – Кто-то говорит, что Говорун деньгам счету не знает, а кто-то – что вообще денег не берет, все бесплатно делает.

Оперативники переглянулись.

– Ну, с таким человеком обязательно нужно познакомиться, – сказал Гуров. – Где этот ваш колдун живет? Наверное, где-нибудь на отшибе, в избушке на курьих ножках?

– Почему же на курьих ножках? – обиделся за колдуна Николай. – В обыкновенном доме он живет, от родителей достался. Но что на отшибе – это верно. Езжайте краем деревни в сторону леса. Как совсем до опушки доедете, увидите дом, у которого ограда в разные цвета разрисована. Вот это и есть дом Глеба.

– Что ж, поедем, побеседуем с вашим знахарем и колдуном, – сказал Гуров.

Они сели в машину и поехали в указанном направлении. Дорога спускалась под гору, впереди показался лес. На опушке виднелась ограда, непривычно яркая, не похожая на соседские унылые заборы. Оперативники вышли из машины и направились к дому. Они еще только подходили к крыльцу, когда дверь дома открылась и на улицу вышел высокий мужчина, одетый во все черное. Он словно заранее знал о приезде гостей и вышел им навстречу. Очевидно, это и был знахарь Глеб Говорунов.

В облике знахаря и ведуна поражал острый, пронзительный взгляд ярко-синих глаз. Этим пугающим взглядом хозяин дома окинул гостей и произнес:

– Вы из полиции, я вижу? Что ж, проходите в дом, там поговорим.