– Ну-у-у… – Петр конфузливо поморщился. – Пока мало что удалось сделать. Нет, ну сами понимаете, что в любом случае пересмотр дела – вопрос не одного дня и даже не одной недели. Иные дела, бывает, пересматриваются по году и более того…

– Вот! – Станислав внушительно потряс указательным пальцем. – Упрятать человека в тюрьму, сломать жизнь ему и его близким – и недели может хватить. А вот чтобы его оправдать и вернуть на свободу – нужны месяцы и годы.

– Петро, а что с аудиозаписью Стаса? – спросил Лев. – Ну, где он с директрисой школы Тапишиной ведет «деловой базар» о малолетках? Как на нее отреагировали наши московские конторы?

– Ну, как? Собираются послать туда большую комиссию… Пока что это все… – Орлов сопроводил сказанное еще одним тягостным вздохом.

– Все, хватит о грустном! – Крячко решительно рубанул рукой. – Давайте о более оптимистичном!

– А что, есть что-то и более веселое? – кисловато уточнил Петр.

– А то! – Стас горделиво улыбнулся. – Мы ж потом два дня без передышки на Крякве рыбачили. Столько щуки взяли, судака, окуня-горбача… Пацанва там уже вся обзавелась спиннингами, рыбачат вовсю!

– Да и на лиманах карася ловили ведрами, – добавил Гуров. – А карась-то какой – от полкило и больше!

– А теперь еще и здесь думаем махнуть на Мраморные озера. Давно там не были… – подмигнул ему Стас. – Недельку-то нам выделишь?

– Ну, постараюсь… – кивнул Орлов. – Ладно, мужики, давайте отметим вашу и профессиональную, и рыбацкую удачу.

Он достал из сейфа бутылку коньяка, но в этот момент зазвонил «министерский» телефон. Петр, нахмурившись, взял трубку и, выслушав говорившего, недоуменно спросил:

– Что, прямо сейчас? Ну ни хрена себе…

Закончив разговор, он бросил трубку и, немного помолчав, с ноткой огорчения спросил:

– Мужики, вы по Горбылеву еще не соскучились? Из министерства сообщили, что пятнадцать минут назад в автокатастрофе разом погибли временно отстраненные от своих должностей – глава Горбылевского района Тыркин, зампрокурора Шадряк, майор Сукнов и лейтенант Мухто, которые ехали в одной машине. Замминистра считает, что это убийство, и поэтому настаивает на том, чтобы данное ДТП расследовали именно вы, как уже хорошо знающие те места и людей. Выезд – немедленно. Похоже, «синедрион» начал большую зачистку тех, кто ему больше не нужен. Мужики, я все понимаю, но… Это приказ Самого!

Направляясь к дверям, Гуров на ходу достал телефон, чтобы созвониться с Марией и хоть как-то объяснить ей то, что они опять не смогут увидеться в течение ближайших нескольких дней. Лишь совершенно не огорчившийся Стас шел, сияя улыбкой именинника. Перед его мысленным взором вовсю светили два незримых маяка: щедрые рыбой синие горбылевские озера и синие глаза Наташи – глубокие, как океан…

Штатный фотограф склонился над смятой постелью и сделал несколько снимков распростертого полуобнаженного тела под новым ракурсом. Приблизил фокус, взяв крупным планом обугленное по краям пулевое отверстие между бровей жертвы. Щелкнула фотовспышка.

Стоящий за спиной фотографа Конев отправил в рот подушечку жевательной резинки и мощно заработал челюстями. Перевел взгляд с одной жертвы на другую, рядом с которой уже суетился молодой круглолицый судмедэксперт с веснушчатым лицом.

Обе убитые в захолустном номере отеля были девушками лет девятнадцати-двадцати. Брюнетка и рыженькая. Яркий макияж, короткие джинсовые юбки, блузки с глубоким вырезом… У брюнетки, лежащей по центру двуспальной кровати, на правой руке красовался широкий кожаный браслет. Обуви на убитой не было, но все остальные элементы одежды остались нетронутыми. Вторая девушка со стриженными под мальчика рыжими волосами сидела на полу, привалившись спиной к прикроватной тумбочке. По центру лба у нее присутствовало точно такое же пулевое отверстие, как и у брюнетки. Обугленные края кожи свидетельствовали о том, что оба выстрела были произведены с близкого расстояния. Скорее всего, в упор. Никаких других признаков насилия не наблюдалось.

Фотограф сделал еще пару снимков и отошел от кровати.

– Жаль, – негромко произнес он. – Симпатичные девочки… Были…

Конев, не переставая работать челюстями, покосился в его сторону:

– А если бы не были симпатичные, то не жаль?

Фотограф, молодой худощавый паренек с забранными на затылке в тугой хвостик давно не мытыми волосами, смутился. Убрал фотоаппарат в кофр и повесил его на плечо.

– Я не то имел в виду, товарищ лейтенант… Это две разные мысли… Совершенно не связанные друг с другом… – Парень откашлялся и поспешил перевести разговор в иное русло: – А это правда, что вы увольняетесь?

– Правда, – кивнул Конев. – Уже написал заявление. Думаю, это мое последнее дело.

– А почему, если не секрет?

– Да нет никакого секрета. – Лейтенант пожал плечами, и по его губам скользнула счастливая улыбка. – Женюсь я, Серега. Женюсь. Вступаю, так сказать, в новую, пока еще неведомую мне жизнь. А заодно валю из этого муравейника, который вы именуете столицей.

– А разве вы не коренной москвич, товарищ лейтенант? – удивился фотограф.

– Еще какой коренной! В пятом поколении. Но от этого мое отношение к Москве не меняется. Муравейник – он и есть муравейник. Тут уж ничего не попишешь. – Конев заложил руки в карманы белоснежных брюк. – А в провинции хорошо, спокойно… Жизнь там совсем иная, Серега. Более размеренная, что ли. Без суеты…

– А куда едете?

– В Самару. Будущей жене предложили там хорошую работу…

Что за работу предложили его будущей жене, Конев рассказать не успел. Порог гостиничного номера переступил сначала полковник Крячко, облаченный в легкий пиджак поверх розовой рубашки и серые джинсы, а за ним и полковник Гуров в черном стильном костюме. Лейтенант мгновенно вытянулся по стойке «смирно». Крячко лишь коротко кивнул ему в знак приветствия и быстрым уверенным шагом прошел в глубь помещения. Остановился напротив кровати. Пристально посмотрел сначала на одну из убитых девушек, затем на другую и, легонько прищелкнув языком, протянул:

– Так-так-так…

– Ну, докладывай, лейтенант. – Гуров обменялся с Коневым рукопожатием. Лицо полковника было осунувшимся, словно он не спал пару ночей кряду. На щеках и подбородке едва заметная, но столь не типичная для сыщика угро легкая небритость. – Что тут у нас? Установили личности убитых?

– Пока нет, товарищ полковник. Выясняем. Документов при них не было, но… Удалось установить род деятельности…

– И какой же?

– Девушки из так называемой службы досуга. Проще говоря, проститутки, товарищ полковник.

– Это как вы определили? – недоверчиво прищурился Лев. – По внешнему виду, что ли? Метод дедукции, лейтенант?

– Никак нет, товарищ полковник. Об этом сообщил ночной портье… Он же и обнаружил тела… И он же, по сути, единственный свидетель… На данный момент.

Гуров перевел взгляд на напарника, который с мрачным видом массировал свой широкий подбородок, по-прежнему стоя напротив разобранной постели. Крячко при этом буркнул себе что-то под нос и сокрушенно покачал головой.

– В чем дело, Стас? – окликнул его Гуров. – Твои знакомые?

Вопрос прозвучал с шутливым оттенком, но реакция Станислава была совсем не той, какой ожидал от него напарник. Крячко оставался серьезен и мрачен.

– Только брюнетка, – признался он. – Ее звали Света. И да, если кому-то это кажется забавным, я пользовался ее услугами. Было дело… Несколько раз… Вторую не знаю. Рыженькие вообще не в моем вкусе. Наличие полового акта установлено? – без всякого перехода обратился Крячко к медицинскому эксперту.

– Профессионально ответить на ваш вопрос я смогу только после официального заключения… – ответил веснушчатый парень.

– Но на первый взгляд? – не унимался Крячко.

– Ну… – замялся молодой эксперт. – На первый взгляд вроде бы нет… Полового акта не было…