Он не стал гасить свет в гостиной, быстро развернувшись, вернулся в холл и повернул направо, в сторону кухни. Когда загорелся свет, сверкнули надраенные кастрюли, чистый разделочный стол… Но Гуров не смотрел на стол – шагнув к стене, где висели кухонные ножи, он обшаривал ее глазами. Все ли ножи на месте? Да, все вроде висели на своих местах.

В этот момент ему послышалось какое-то движение в холле. Он стремительно выбежал из кухни, окинул взглядом холл. Никого! Может, кто-то прокрался в гостиную? Он заглянул туда и вдруг явственно услышал, как наверху закрылась чья-то дверь.

Гуров поднялся на второй этаж. Перед ним простирался коридор, все двери здесь были закрыты. Открывать их одну за другой? Выяснять, все ли спят? Нет, так не годится.

Он спустился вниз и двинулся теперь в другую сторону – туда, где располагались комнаты прислуги. Прошел мимо комнаты горничной Насти, водителя Бурилкина, садовника Глухарева… Следующая дверь была чуть приоткрыта. Это была комната управляющего Федора Капралова.

Гуров подошел и негромко позвал:

– Федор Кузьмич!

Тишина. Он позвал еще раз, громче, и вновь не получил ответа. Тогда Лев решительно распахнул дверь и вошел. Пошарив по стене, включил свет.

Комната была пуста. Однако складывалось впечатление, что хозяин покинул ее только что: постель выглядела так, словно на ней недавно спали, одеяло было откинуто, на стуле рядом с кроватью лежали рубашка и свитер, только брюк не было, словно хозяину зачем-то потребовалось внезапно выйти.

Гуров на всякий случай заглянул в душевую, а затем решительно вышел в коридор. «Кто-то его позвал, и он вышел, – размышлял он. – Причем думал, что выходит ненадолго, иначе надел бы рубашку. Из дома он не выходил, в гостиной и кухне его нет. Может, спустился зачем-то в подвал? Или поднялся наверх, к Стратонову? Или…»

Какое-то чувство – возможно, интуиция, которой он славился, – заставило его пройти чуть дальше по коридору. Здесь находились комнаты охранников. Две из них – Владимира Чуркина и Игоря Цыплакова – были опечатаны. Точнее, они должны были стоять опечатанными. Однако, когда Лев дошел до комнаты Цыплакова, то не обнаружил на двери бумажки с полицейской печатью. Он нажал на ручку, она неожиданно легко подалась, дверь открылась.

Гуров оглянулся – в коридоре все так же никого не было – и шагнул внутрь. Еще ничего не увидев, не включив свет, он сразу понял, что здесь что-то неладно: его ноздри уловили характерный запах, который был ему хорошо знаком, – запах крови.

Он включил свет. На полу возле кровати лежал человек, под ним расплывалось кровавое пятно. Это был управляющий Федор Капралов.

Сыщик шагнул вперед. Управляющий был в брюках и майке, на ногах – стоптанные домашние туфли. Ни на голове, ни на теле не было видно никаких ран.

Гуров достал телефон, чтобы позвонить Крячко, но этого не потребовалось: в коридоре послышались шаги, и полковник Крячко собственной персоной появился в комнате. Увидев лежащее на полу тело, он тихо присвистнул:

– Ого! У нас еще один труп! А кто это?

– Можно сказать, твой непосредственный начальник на данный момент, управляющий Федор Капралов, – ответил Гуров. – А как ты узнал, где меня искать?

– Да я заглянул в окно Дианы, вижу, она валяется на кровати, видео смотрит, – стал объяснять Крячко. – Идти никуда не собирается, ни с кем не разговаривает. Я хотел продолжить наблюдение, но тут услышал выстрел и побежал сюда. Ну, что делать будем, опять капитана Куликова вызывать?

– Да, полицию вызвать надо, без этого не обойтись. Но, мне кажется, это надо сделать позже. Начальное следствие мы с тобой можем провести сами. И не только можем, но и обязаны. Надо разобраться в том, что здесь происходит. Теперь это наша с тобой главная задача, а не охрана олигарха. Давай сходи, разбуди Верховского. А он пускай позовет Диану и разбудит Стратонова.

– А олигарха-то зачем беспокоить? – удивился Крячко. – Пускай себе спит спокойным сном – он за это деньги платит.

– Понимаешь, до этого убийства происходили вне дома, – сказал в ответ Гуров, – и убийцами были посторонние, неизвестные нам люди. Теперь же убийца, очевидно, кто-то из своих, а это уже затрагивает господина Стратонова самым прямым образом. Он должен быть в курсе событий. Так что давай, иди буди секретаря.

Но оказалось, что Верховского будить не требуется. В коридоре вновь послышались шаги, и секретарь олигарха сам появился в дверях.

– А, вот и вы, – заметил Гуров. – Я смотрю, вы будто и не ложились.

Действительно, Владимир Верховский был одет как на прием – небесного цвета рубашка, костюм, щегольские туфли, только галстука не хватало.

Секретарь ничего не ответил на слова сыщика. Он вошел в комнату, нагнулся над распростертым телом управляющего. Несколько секунд осматривал лежащего, затем выпрямился и, повернувшись к Гурову, сказал:

– А мы не можем его перевернуть? Посмотреть, нет ли ран на груди?

– Наверное, можем, – ответил Лев. – Сейчас только сфотографируем. Стас, будь другом, сходи в мою комнату, принеси фотоаппарат. А пока он ходит, скажите, Владимир Игоревич, почему вы решили, что надо идти именно сюда? И почему вы так одеты, словно и не ложились?

– Я пришел, потому что услышал выстрел, – ответил секретарь, – я и решил проверить, не случилось ли чего. А одет я так потому, что всегда, во всех обстоятельствах стремлюсь хорошо выглядеть. Надо мной по этому поводу Аркадий Семенович то и дело подтрунивает.

– Кстати, по поводу Аркадия Семеновича, – сказал Гуров. – Я считаю, что он должен немедленно узнать о случившемся. Это касается всей его семьи и его лично.

– Не возражаю, – кивнул секретарь. – Только я хотел бы вначале все же узнать, отчего погиб Федор Кузьмич.

В это время возвратился Крячко с фотоаппаратом в руках. Он сделал снимки, какие полагается делать, чтобы зафиксировать положение тела. После этого они с Гуровым осторожно перевернули управляющего. Открылось лицо, пропитанная кровью майка – и рана на груди, в области сердца. Гуров осмотрел ее и заявил:

– Хотя я и не патологоанатом, а могу довольно уверенно сказать, что стреляли из пистолета, с небольшого расстояния. Скорее всего, убийца стоял вон там, в углу.

– Значит, картина происшедшего выглядит так, – медленно произнес Крячко. – Убийца стоял в углу и поджидал свою жертву. Свет был выключен…

– Откуда вы знаете? – быстро спросил Верховский.

– Эти окна выходят в парк, на ту же сторону, что и окна… в общем, на ту сторону, где я был несколько минут назад, – объяснил Стас. – И я хорошо помню, что во всех окнах первого этажа было совершенно темно. Итак, убийца поджидал свою жертву в темноте. Капралов вошел, сделал два шага вперед – и в это время убийца выстрелил. Неужели только один раз? Обычно киллеры так не делают…

Он наклонился над телом убитого, и, когда поднял майку, открылось еще одно пулевое отверстие, ниже первого.

– Ну вот, теперь картина полная, – удовлетворенно заметил Крячко. – Убийца выпустил две пули и ушел.

– Осталось ответить только на два вопроса, – сказал Гуров. – Кто этот убийца и каким образом он вынудил Капралова среди ночи встать с постели и отправиться в комнату Цыплакова? Но прежде чем мы будем в этом разбираться, повторю свою просьбу Владимиру Игоревичу: разбудить всех, начиная с самого Стратонова. Я буду проводить допрос в связи с убийством.

– Прямо так – допрос? – удивленно поднял брови Верховский. – А как же ваши обязанности по охране Аркадия Семеновича?

– Я тут уже говорил своему коллеге Крячко и теперь вам повторю, – ответил Гуров. – Я считаю, что задача охраны Стратонова отошла на второй план. В поместье произошло уже третье по счету убийство. В связи с этим главной стала задача поиска и наказания убийц. В конце концов, мы с Крячко не подписывали никакого контракта с господином Стратоновым. А вот служебную присягу принимали. И чтобы больше этот вопрос не возникал, разъясните это новое положение вашему хозяину.