– Что ж, уверен – уже неплохо.

– Неплохо, но не хотелось бы, чтобы это был единственный результат за весь день. В числе прочего такая уверенность подтверждает, что бандиты действительно постараются найти свой товар еще до того, как цирк уедет из Волгограда. А значит, и нам нужно поторапливаться. Что слышно по твоей части от волгоградских товарищей? Не проявился кто-нибудь недовольный несвоевременными поставками?

– Пока нет, но я над этим очень активно работаю. Есть определенные общие схемы, которые именно эта группировка использовала во всех своих «филиалах». Эти схемы довольно четко проявились в Самаре, и я хочу использовать аналогию, чтобы вычислить «дочек» этой ОПГ в других городах. Думаю, получение результата – вопрос одного-двух дней. Наши коллеги тоже не сидят сложа руки, определенные наработки и у них имеются. Объединив наши усилия, мы справимся в два счета, не сомневаюсь в этом.

– Что ж, удачной вам синергии, – улыбнулся Гуров.

– И тебе удачи, Лев. Твоя линия в этом деле, можно сказать, генеральная. Даже если мы сможем арестовать всех до единого главарей банды, все это будет тщетно без доказательств. А доказательств мы ждем от тебя. Нужно найти эту чертову наркоту. Кровь из носа – нужно. Иначе вся работа – зазря.

– Я стараюсь, Петр.

– Удачи, Лева!

Приземлившись в Волгоградском аэропорту, Гуров в очередной раз мог убедиться, что друг и коллега не бросает слов на ветер. Возле входа в здание аэровокзала его поджидал неброской внешности мужчина в штатском, а на стоянке дежурила классическая черная «Волга», которую наверняка отряжали для встречи важных лиц еще в советские времена.

– Вы – Гуров? – приблизившись, негромко спросил неброский мужчина.

– Так точно, – с интересом рассматривая его, ответил полковник.

– Я – Сорокин. Пройдемте.

Ухватки и внешность оперуполномоченного Германа Сорокина делали его похожим на «гэбэшников» советских времен, какими их изображают в американском кино. Говорил он коротко и отрывисто, движения совершал как бы украдкой и на мир смотрел настолько напряженно и настороженно, что казалось, он прячет за пазухой слиток золота и боится, что его вот-вот кто-нибудь попытается оттуда украсть.

– Для вас забронирован номер. В гостинице, – говорил Герман, следуя на шаг позади Гурова.

– Благодарю, – ответил тот. – Но, если можно, сначала я бы хотел проехать в цирк. Шапито «Иоланта». Ведь он сейчас находится в вашем городе, если не ошибаюсь?

– Да. Мы навели справки. Гастроли продолжатся еще два дня. В понедельник утром они уезжают. Уже готовят фуры.

– Тем более, думаю, следует поспешить. Не стоит терять драгоценное время, когда его и так остается не слишком много. Всего лишь два дня.

– Разумеется. Шатер разместили на городской площади, мы сейчас проедем туда. Прошу вас.

Герман немного обогнал Гурова и предупредительно раскрыл перед ним заднюю дверцу «Волги». Сам он сел на переднее сиденье, поэтому не увидел усмешку, появившуюся на лице полковника.

«Где только они откопали такого? – улыбаясь, думал он. – Не иначе, специально для меня подыскивали. Дескать, важный чин из Москвы прибудет, да старый пень еще вдобавок. Надо ему под стать «сопровождающего» выделить».

Городская площадь города Волгограда не особенно отличалась от таковой же в городе Самаре. Разве что памятники были разными. Впрочем, про себя Лев отметил, что в обоих городах цирк размещали хотя и на городской, но явно не на главной площади. Судя по близлежащим окрестностям, сейчас он находился в одном из хорошо обустроенных спальных районов.

– С кем именно вы хотели бы поговорить в цирке? – обратился к нему Соколов. – Скоро начнется представление, проводить допрос внутри, наверное, будет не очень удобно. Я могу вызвать нужного вам человека прямо сюда. Мы освободим машину, и вы сможете спокойно побеседовать.

Взглянув на длинную очередь, стоявшую возле знакомой входной двери, Гуров понял, что слова его волгоградского коллеги вполне резонны. Но ему не хотелось общаться со своими старыми знакомыми в салоне «Волги». Здесь они наверняка будут чувствовать себя скованно, стесняться и думать, что их в чем-то подозревают. Гораздо более полезными могли оказаться результаты разговора, проходящего в привычной «среде обитания» и непринужденной атмосфере «родных стен». Поэтому предложение Сорокина Лев принимать не спешил.

– Спасибо, вы очень любезны, – ответил он. – Но, прежде чем проводить допрос, я бы хотел оценить, так сказать, общую обстановку. Понять, чем сейчас дышит коллектив. Возможно, это и хорошо, что начинается представление. Если вы сможете обеспечить для меня местечко в зрительном зале, лучшего подарка просто не придумать.

– Где именно нужно место? – деловито поинтересовался Сорокин.

Гуров «заказал» кресло в первом ряду, возле кулисы, из-за которой выходят на манеж артисты и животные.

Сорокин выдвинулся по направлению к цирку, и через полчаса полковник Гуров уже устраивался на заказанном месте.

– Вы просто волшебник, – улыбаясь, проговорил он. – Вот что значит профессиональная работа. Не могу больше вас задерживать, вы и так сделали для меня больше чем достаточно. Дальше я постараюсь справиться сам. А вам, я думаю, можно с чистой совестью идти отдыхать. Рабочий день давно закончился, и мне очень неудобно, что из-за меня вы трудитесь сверхурочно.

– Я должен проводить вас в гостиницу, – сказал Герман.

– Совершенно не обязательно. Ведь номер для меня уже забронирован?

– Да, конечно.

– Вот и прекрасно. Скажите водителю, чтобы дождался меня и отвез куда следует, а сами можете идти отдыхать. Приказываю, как старший по званию. И по возрасту.

– У меня начальство… – в первый раз за все время растерялся Герман. – Мне велели сопровождать вас и выполнять все требования.

– Вот я и требую, чтобы вы немедленно ехали домой. Так что выполняйте.

Рассеянно и как-то даже расстроенно глядя перед собой, Герман ушел, а Гуров сосредоточился на том, что происходило вокруг.

До представления еще оставалось время, и он решил поискать старых знакомых.

На манеже суетились униформисты, среди которых он без труда узнал Митю. Но тот был очень занят и явно не готов к доверительным разговорам.

Вообще вся обстановка была суетливой и оживленной. Зрители рассаживались по местам, по манежу то и дело перебегали туда-сюда какие-то люди, и, пользуясь этой суматохой, Гуров «под шумок» нырнул за кулису.

Он надеялся отыскать Крабовского и задать ему пару-тройку интересных вопросов. Но, оказавшись во «внутренних покоях» цирка, обнаружил, что там царит еще большее столпотворение и отыскать кого-то невозможно в принципе. В узком проходе, ведущем к манежу, толпились уже одетые в костюмы артисты, по стенам стояли клетки с птицами, которые были задействованы в представлении, а между клетками крутились собаки, поминутно отскакивая от чьих-нибудь неуклюжих ног, так и норовивших наступить на неосторожно подставленную лапу.

– Простите, а где я могу найти Василия Ивановича? – вспомнив «легендарное» имя инспектора манежа, спросил Лев.

– Был где-то здесь, – рассеянно ответила ему проходившая мимо девушка, затянутая в трикотажный костюм, расшитый блестками.

Решив, что заниматься поисками в этой толпе, где каждый занят своим делом, совершенно бессмысленно, он уже собирался вернуться на свое место в зале, когда увидел Чапая. Чем-то очень озабоченный, тот быстро шел в направлении манежа.

– Василий Иванович! – окликнул его Гуров. – Добрый вечер. Рад снова увидеть вас.

– Да, добрый вечер, – рассеянно ответил Крабовский, скользнув по нему взглядом так, будто перед ним был неодушевленный предмет. Но потом пригляделся внимательнее и изумленно произнес: – Вы? Но вы же… Как вы здесь оказались?

– Мир тесен, Василий Иванович. Честно говоря, я и сам не думал, что доведется снова свидеться. А вот видите – пришлось. У меня к вам будет несколько вопросов. мы можем где-то поговорить?