– Да-да, конечно, – кивнул Лев и повернул назад, к усадьбе.

У него, правда, оставалось еще много вопросов к секретарю Стратонова, но задавать их, как он понимал, не было никакого смысла. Потому что первый из этих вопросов можно было сформулировать так: «Зачем вы так примитивно врете?» Такие вопросы не задают, и уж, во всяком случае, не ждут на них ответа. А в том, что секретарь Стратонова ему врал, сыщик не сомневался. Потому что не было у него «отличных отношений со всеми». Ведь Диана призналась, что она не терпит секретаря так же сильно, как и водителя. И потом, если верить Верховскому, получалось, что водитель Бурилкин целиком на стороне Ирины Стратоновой. Между тем в разговоре с Гуровым он только и слышал от водителя: «Аркадий Семенович сказал… Аркадий Семенович меня хвалил…» А о жене шефа он не сказал ни слова. В общем, Владимир Верховский, что называется, гнал пургу. Но что заставляло его скрывать правду? «В общем, не дом, а сплошные загадки», – заключил Гуров.

Он решил, что на сегодня, пожалуй, достаточно и можно отправляться спать, но вдруг, проходя через холл, услышал, как где-то стукнула, закрываясь, дверь. «Ага, это дверь черного хода закрылась, – догадался сыщик. – Что, кто-то из прислуги решил вечерним воздухом подышать? Хотя, пожалуй, уже не вечерним, а ночным, время-то уже почти двенадцать».

Тут он увидел, как из-за угла дома появилась женская фигура. Когда женщина повернула голову, Гуров узнал ее: это была Настя, горничная.

Самое простое объяснение позднего выхода девушки из дома состояло в том, что она спешит на свидание. Может, у нее парень в ближайшей деревне? Однако Гуров заметил испуг, застывший на лице горничной. Пожалуй, даже не испуг, а смертельный ужас.

«Нет, тут не свидание, не любовь-морковь, – подумал сыщик. – Тут дело серьезное. Кажется, девушке надо помочь». Он решительно закрыл дверь и бросился вслед за Настей. А она спешила прочь от дома, но явно не к воротам. «Интересно, – думал Гуров, спеша за ней следом. – Что у нее тут, убежище, или есть еще один выход из парка, о котором никто не знает?»

Эта загадка скоро разъяснилась: Настя добежала до участка ограды, скрытого густым кустом. Там оказалось место, где земля немного осела – видимо, после сильных дождей – и образовалась выемка приличных размеров. Девушка, не раздумывая, нырнула под изгородь и оказалась на той стороне. Гуров последовал за ней. Тут Настя обернулась и заметила преследователя. Даже в темноте было видно, как она вздрогнула.

– Настя, не бойтесь, это я, Гуров! – поспешил крикнуть он. – Я за вами не гонюсь, наоборот, хочу вас защитить. Только не знаю, от кого. Кого вы так испугались?

– Если хотите помочь, не кричите так! – звенящим шепотом ответила ему девушка. – А то они услышат, и тогда и мне конец, и вам тоже!

– Ну, со мной не так легко покончить, – усмехнулся Гуров, подходя к ней. – Так от кого вы прячетесь?

– От него, от пса ихнего, Игоря! – ответила Настя. – Бежим, а то он вот-вот поймет, что я ничего делать не стала, будет меня искать, чтобы убить. Он обещал! – И она кинулась через лес, направляясь к реке.

– А что ты не стала делать? – следуя за ней, спросил на бегу Гуров.

– Одну вещь, – коротко бросила через плечо Настя.

– Любовь, что ли, тебе предлагал?

– Какая там любовь, к лешему! Это люди серьезные, глупостями не занимаются. Убить он мне предлагал одного человека, понимаете? Стойте! Тихо!

Они оба замерли. Гуров понял, что они находятся неподалеку от тропы, по которой вчера гулял Стратонов и где он сам встречался с Крячко. Там, на тропе, слышались голоса.

– Сбежала, сука! – с чувством произнес низкий глухой голос, показавшийся Гурову смутно знакомым. – Ну ничего, найдем! Никуда не денется! До Кузнецка не добежит, а деревню я всю перетряхну, найду! Под землей найду, башку оторву – и обратно зарою!

– А она на тебя не настучит? – спросил его собеседник. Его голоса Гуров раньше не слышал.

– Если в деревне настучит, неважно, – ответил первый. – Пускай думают себе что хотят. Да и в полиции, сам знаешь, наши люди сидят. Важно, чтобы она до Пензы или до Москвы не добралась, чтобы огласки не было. А поехали к деревне, может, догоним?

На тропе взревел мотор мотоцикла, поработал на месте, затем стал удаляться. Настя, все это время стоявшая, вцепившись в руку Гурова, ослабила хватку, обмякла.

– Слыхали, как грозил? И это не просто так! Он так и сделает! И вся полиция у них в кармане, из рук кормится!

– Первый – это Цыплаков, верно? – спросил Гуров.

– Он самый.

– А второй кто?

– Второго не знаю. Это не наш, не из усадьбы. Где-то еще живет. У них, наверное, и другие есть.

– Да кто они такие? Ты все говоришь «у них, у них»… Кто они?

– Почем я знаю? – пожала плечами девушка. – Я одно знаю: что они Аркадия Семеныча убить хотят.

– Так тебе его поручили убить?

– Ну да, – кивнула Настя.

– А как?

– Яд он мне какой-то дал, в бутылке. Чтобы я эту бутылку утром хозяину на стол поставила вместо настоящей. Он по утрам, после прогулки, всегда минералку пьет, вот и должен был эту дрянь выпить. Да что вы все спрашиваете да спрашиваете! Лучше скажите, что мне теперь делать! Я думала в Шестихино бежать, там у меня тетка живет. А теперь что? Слышали, что он сказал? Что и в деревне меня найдет!

– Никуда бежать тебе не надо! – уверенно заявил Гуров. – Это ему теперь бежать надо. Сейчас мы вернемся в усадьбу и расскажем все Стратонову. Он поднимет охрану, и, когда этот Цыплаков вернется, его сразу возьмут и утром сдадут в полицию. А может, и второго удастся взять.

– Какой вы скорый! – всплеснула руками Настя. – «Этого возьмем, того возьмем…» У них все схвачено! Везде свои люди! И потом, хозяину вы сегодня уже не расскажете – он в такое время спать ложится и не любит, когда его по пустякам будят.

– Ну, если ты такая пугливая, можешь здесь оставаться, – решительно произнес Лев. – Можешь вообще здесь жить, возле реки. А я возвращаюсь в усадьбу. Ты просто не понимаешь соотношения сил. Вообще-то я покруче буду, чем этот Цыплаков со всеми своими дружками, это у меня все схвачено, причем на уровне МВД. А если хозяин уже спит – тоже не беда. Расскажу все Верховскому или Капралову. – Он повернулся, чтобы идти назад.

– Подождите, не уходите! – взмолилась горничная. – Так вы точно уверены, что сможете меня защитить?

– Может, в чем другом я и сомневаюсь, а в этом уверен. Защищу, не бойся.

– Ладно, тогда идемте, – согласилась Настя.

– Только в дырку в ограде я лезть больше не буду, – сказал сыщик. – Войдем как нормальные люди, через ворота.

– Так это по дороге надо идти! – В голосе Насти вновь прорезались панические нотки. – А если они на мотоцикле вернутся – они нас враз догонят!

– Если будем здесь еще час стоять – точно догонят, – ответил Гуров. – Идем, здесь недалеко.

Они выбрались на дорогу и быстро двинулись в направлении усадьбы. Где-то у них за спиной время от времени взревывал мотор мотоцикла. В ночной тишине его было далеко слышно. Лев по звуку определил, что мотоцикл с его седоками находится километрах в четырех от них – скорее всего, уже в деревне.

– Ты говорила, он тебе яд дал, в бутылке. А куда ты ее дела? – спросил он.

– Да никуда не девала, – ответила горничная.

– А все же, где она сейчас, эта бутылка?

– Где? – Настя задумалась. – Мы у меня в комнате разговаривали, он ко мне зашел. Ну, дал мне этот пузырек…

– Так бутылку или пузырек?

– Ну, скорее пузырек. Небольшой такой. Я все кивала, кивала, говорю: «Все сделаю, все выполню…» А как он ушел, пузырек этот поставила, куртку схватила – и ходу.

– А куда поставила?

– На тумбочку, что ли? Да, кажется, на тумбочку.

– Понятно… – пробормотал Гуров и достал телефон. Он решил позвонить Владимиру Верховскому, кратко обрисовать ситуацию и попросить зайти в комнату Насти и забрать пузырек с ядом. Но пока он искал нужный номер, они миновали поворот, впереди показалась ограда парка, и он не стал звонить.