– Надеюсь, что все пули были найдены. – Гуров посмотрел на Примакова.

– Да, конечно, пули нашли и определили – все они были выпущены из того же карабина, из которого был убит ее муж. Первая пуля разбила экран телевизора и засела в стене, вторая была извлечена из дверного косяка возле кухни, а третью нашли в лестнице.

– В лестнице? – удивился Лев Иванович. – Стрелок что же, по ногам ей стрелял? Странно. Ну-ну… Еще выстрелы были?

– Нет, только три.

– Только три, – задумчиво пробормотал Лев Иванович, нахмурил брови, словно что-то обдумывая, а потом, кивнув своим мыслям, спросил Примакова: – Ну, и каковы ваши выводы, Тимур Михайлович?

– Странно все это… Такое впечатление, что стрелял совсем другой человек, а не тот, что стрелял в Глеба Данилина. Или стрелок вдруг поддался эмоциям, а поэтому напортачил, или он просто решил напугать Арину Данилину. Не убить, а именно напугать.

– Первая версия звучит что-то очень уж сомнительно, – подала голос капитан Терентьева, которая тоже была привлечена Маслениковым к расследованию и присутствовала при разговоре.

– Да? – заинтересованно повернул к ней голову Лев Иванович. – Тогда аргументируйте.

– Перед тем как стрелять, – стала объяснять Терентьева свою мысль, – преступник отключил в доме освещение, для этого проникнув в гараж, где находился электрощиток с рубильником. А это говорит о том, что он действовал обдуманно. То есть не хотел, чтобы жертва видела, кто в нее стреляет.

– Ну, если бы жертву убили, то она и так бы никому ничего не сказала, – скептически заметил капитан Струков – третий из оперативников. – Мне кажется, что стрелок специально выключил свет, чтобы его не смогли увидеть те, кто ночевал в гостевом домике.

– А разве там кто-то ночевал? – подался вперед Лев Иванович.

– Да, там спал садовник с женой, – подтвердил Примаков. – Их попросила там переночевать сама Арина Витальевна, потому как боялась оставаться на малознакомой ей территории одна.

– А почему их попросили переночевать именно в гостевом домике? Что, не было другого места? – спросил Гуров.

– В доме нет комнаты для прислуги, и для гостей тоже нет. Есть две спальни: одна, в которой всегда спит сам Данилин-старший, и вторая, в которой должны были спать молодожены, – уточнил Примаков. – Первую ночь Арина Витальевна ночевала в доме вместе с тестем, но потом он улетел в Москву, вот она и попросила садовника с женой переночевать в гостевом домике.

– Но тогда получается, что преступник знал о том, что на территории кроме невестки замминистра находятся еще люди… – Гуров вопросительно посмотрел на Терентьеву. – Так почему же он, отличный стрелок, промахнулся?

– Может, потому, что было плохо видно? – предположила Терентьева.

– Ну, не знаю, может, и так, – нахмурился Гуров. – Но ведь женщина увидела на фоне окна силуэт… Значит, было не так и темно…

– Так ведь луна сейчас какая яркая! – заметил Примаков. – На юге ведь живем! У нас в конце мая ночи лунные! Вот и получается, что Арина Витальевна рассмотрела силуэт стрелявшего на фоне луны, а преступник тогда, стоя спиной к этой луне, стрелял в темноту, ориентируясь… Ну, не знаю, на что. Возможно, комната была тоже освещена луной.

– Ладно, с нападением мы разберемся по ходу дела, – остановил рассуждения майора Лев Иванович. – А пока скажите, что там с жертвой нападения? Когда с ней можно будет поговорить?

– Я позвонила в больницу, перед тем как сюда прийти, – сообщила капитан Терентьева. – Сказали, что ее отпустят сегодня домой после десяти. Сейчас уже, – она посмотрела на часы, что висели на стене за спиной у Гурова, – пять минут десятого. Так что, думаю, через час можно к ней поехать. А заодно и территорию на месте осмотреть.

– Что ж, давайте тогда пока разбираться с видеозаписями. – Лев Иванович кивнул в сторону флешек. – Сейчас разделим всю эту кучку на четверых и часок посидим. Есть другие предложения?

– Предложений нет, – ответил за всех капитан Струков, – но есть вопрос. Что искать на видеозаписях и на что обращать внимание?

– Обращать внимание на все необычное и искать того, кто, на ваш взгляд, будет вести себя подозрительно. Пока ничего другого сказать не могу, – развел руками Гуров и, обращаясь к Примакову, спросил: – Где я могу посмотреть видеозапись с квадрокоптера? Я буду смотреть, что оператор наснимал сверху, а уж вы посмотрите кино, снятое видеокамерами. Особое внимание уделяйте кадрам, по времени приближенным ко времени убийства, и тем, где снимают местность рядом с гостевым домиком. Все ясно?

– Да, все поняли, – сказал Примаков, вставая с места и раздавая флешки оперативникам. – Тут все файлы даже подписаны по времени, так что при желании их можно смотреть в хронологическом порядке.

– Вот и смотрите все видеозаписи по порядку – от самого начала, – сказал Гуров. – Если я правильно понял, то съемка велась с трех разных сторон, чтобы охватить всех гостей и весь участок, где проходила свадьба. Стрелок мог начать готовиться к преступлению в любой момент, так что где-то он может и промелькнуть на заднем плане еще во время сбора гостей.

– Хорошо, – коротко ответили Терентьева и Струков, а Примаков кивнул.

– Садитесь за мой компьютер, Лев Иванович, – сказал он, – а я за соседним столом расположусь. Марина, а вы с капитаном идите к себе. А через час…

– Вернее, в одиннадцать часов, – уточнил Лев Иванович. – В одиннадцать встречаемся у выхода и едем на место преступления.

– Хорошо, все поняли, – ответила Терентьева, и она вместе со Струковым вышла.

– Толковые у вас оперативники, – посмотрел им вслед Гуров. – С полуслова все понимают.

– Так ведь самых лучших на это дело кинули, Лев Иванович, – вздохнул Примаков. – Но и спрашивать с нас потом будут жестко. Начальство у нас строгое, но справедливое.

– Начальство – оно такое и должно быть, – серьезно заметил Гуров и добавил: – Ладно, Тимур Михайлович, включай автоматику, будем делом заниматься. Полтора часа – это не так уж и много для такой занудной работы, как просмотр видеозаписей с места происшествия.

– Здравствуйте, Людмила Федоровна, – улыбаясь, приветствовал Станислав Крячко открывшую ему дверь квартиры пожилую женщину.

Та хмуро посмотрела на него и буркнула:

– А вам-то чего от меня еще нужно? Никакого покою старой женщине нет. Отдала я уже ключи, не сдаются комнаты – уже месяца два как не сдаются.

– Ну, какая же вы старая! Вам, небось, еще и шестидесяти нет, – усмехнулся Крячко, достал удостоверение и протянул его ворчливой женщине.

Та внимательно изучила удостоверение, смерила Станислава суровым взглядом и сверила его лицо с фото, потом протянула обратно удостоверение и спросила:

– Что, еще никого не нашли, что ли?

– Нет, – развел руками Крячко. – А можно мне с вами, уважаемая Людмила Федоровна, поговорить?

– Входи, раз уж вежливый такой полковник, – позволила женщина и посторонилась. – А то ведь в прошлый раз вломились ко мне, так и позволения не спросили. Разувайся только, – ворчливо сказала она. – Вломились и в обуви прямо по чистому полу…

– Какое безобразие, – посетовал Крячко и, войдя в чистенько прибранную гостиную, похвалил хозяйку: – У вас тут, Людмила Федоровна, прямо как в палате больницы – такая же чистота.

Хозяйка покосилась на гостя, подозревая его в ехидстве, но физиономия Крячко была серьезной, и тогда она сдалась и хмуриться перестала.

– Тридцать пять лет в санитарках проработала, – пояснила она. – Привычка уже выработалась.

– Хорошая привычка, – похвалил Станислав. – Правильная, надо сказать, привычка. Я и сам порядок люблю, – слукавил он, чтобы расположить к себе ворчливую хозяйку.

Та снова с недоверием посмотрела на Станислава, но было заметно, что Перцева уже готова смягчить свой тон.

– Вы, наверное, в квартире одна живете, поэтому и чистота такая у вас? – поинтересовался Крячко. – Некому мусорить.

– Еще чего – одна, – фыркнула Людмила Федоровна. – С внуком, с Ростиком живу. Родители его в деревне, а он вот в город захотел. Да и пусть, у меня все одно ему лучше, чем с этими алкашами, родителями его. Он мальчик умный, работящий. И мне на старости помощник будет, – неожиданно для себя самой разговорилась хозяйка квартиры, что было на руку Крячко.