– Неужели в Мексику? – восхитился Никитин.

– Нет, это будет слишком далеко для меня, – заявил Гуров, – и накладно для родного министерства. Да я же тебе еще в пельменной говорил, куда собираюсь, – в Нижний Новгород. Проверю там кое-какие сведения. Надеюсь обойтись одним днем, так что уже послезавтра вернусь в Суходольск. И на этом наше расследование закончится. Возьмем преступника тепленьким, подготовим уголовное дело – и я смогу вернуться домой, в Москву.

– Значит, вы уже знаете, кто совершил все эти убийства? – спросил капитан.

– Пока что не могу этого сказать, – отвечал сыщик. – Я только догадываюсь. Но поскольку этот человек относится в вашем городе к группе «уважаемых граждан», я пока что не буду делиться с тобой своими подозрениями. Вот вернусь из Нижнего, буду знать наверняка. И тогда уже все скажу.

– Может быть, хотя бы намекнете, о ком идет речь? – умолял Никитин. – Клянусь, я никому не скажу!

– А если ты никому не скажешь, какой смысл с тобой делиться моими подозрениями? – рассуждал Гуров. – Нет уж, капитан, подожди пару деньков – тогда все будешь знать!

Больше сыщик ничего не хотел говорить. Никитин еще некоторое время приставал к нему, но когда убедился, что Гуров твердо намерен молчать о своих подозрениях, обиделся и стал собираться домой. Уходя, он попросил Гурова выключить технику и закрыть кабинет; Гуров в ответ только молча кивнул.

Он остался сидеть за компьютером почти до полуночи. Ему нужно было узнать расписание поездов до Нижнего, заказать билет туда и обратно, потом присмотреть подходящее жилье… Хотя сыщик и сказал Никитину, что обойдется одним днем, сам он не был в этом уверен. Ведь ему предстояло проверить алиби одного очень влиятельного человека, а такая работа бывает очень нудной и долгой: приходится опрашивать множество людей, сличать время в их показаниях… Но без этого не получится двигаться дальше.

Наконец все было готово. Гуров записал в блокнот данные о билетах и гостинице, а затем выключил компьютер, запер кабинет и стал спускаться вниз. Здание Управления, днем всегда оживленное и шумное, сейчас поражало пустотой и тишиной. Нигде не было видно ни одного человека.

Внизу Гуров отдал ключ от кабинета дежурному и вышел на улицу. Снаружи было пасмурно и ветрено, моросил мелкий дождь. Ветер разгонял облака, затянувшие небо, и тогда среди туч показывалась половинка луны.

Сыщик отыскал на стоянке полицейскую «Весту», которую Управление выделило в его распоряжение, завел машину и выехал на улицу. Он размышлял о том, что, несмотря на позднее время, успеет выспаться – просто завтра надо будет встать немного позже, чем он привык. «Можно даже в восемь часов проснуться, – думал сыщик. – Ведь поезд только в 11:23 уходит».

Так он проехал центр города, за окном потянулись окраины. Здесь освещение работало лишь кое-где, на улицах было полутемно. Однако Гуров на зрение никогда не жаловался, поэтому сразу заметил, как возле одной машины, стоявшей на обочине, кто-то возится. Он снизил скорость, чтобы лучше разглядеть, что происходит. Как раз в этот момент человек, склонившийся над машиной, что-то нажал, капот автомобиля поднялся. Одновременно включилась противоугонная сигнализация, все огни на машине начали мигать – было ясно, что происходит ограбление. Скорее всего, злоумышленник собирался похитить аккумулятор – иначе зачем открывать капот?

Гуров поскорее припарковал свою «Весту» и быстрым шагом направился к грабителю. Когда до того оставалось несколько метров, он крикнул:

– Стой! Полиция!

Однако грабитель и не подумал выполнить команду сыщика. Вместо этого он обернулся, увидел подходящего Гурова – и пустился бежать в ближайший проулок, заставленный мусорными баками. Ясно было, что преследовать грабителя в такой тесноте на машине невозможно. Да и зачем машина? Гуров хорошо бегал, он был уверен, что сможет быстро настигнуть грабителя. А потому, не задумываясь, побежал за ним.

Впрочем, грабитель оказался шустрым малым – Гурову никак не удавалось его настичь. Они пробежали проулок до конца и выскочили на другую улицу. Она была освещена совсем плохо, а еще хуже было то, что с другой стороны виднелось множество гаражей. Сыщик знал, что гаражи – самое надежное место, чтобы уйти от слежки или от погони.

Вот и сейчас грабитель, не раздумывая, свернул в их сторону.

– Стой! – закричал сыщик. – Стрелять буду!

И действительно достал из кармана верный «макаров». Однако стрелять он, конечно, не собирался. Это было бы несолидно – палить по мелкому воришке, который ничего, кажется, не успел украсть, и к тому же не оказывал сопротивления, а просто убегал. Сыщик допускал, что в крайнем случае выстрелит бегущему по ногам.

Грабитель нырнул в щель между гаражами, Гуров кинулся за ним. Несмотря на плохое освещение, сыщик различил за гаражами кусты. Ясно было, что если грабитель, хорошо знающий эти места, нырнет в кусты, настигнуть его не удастся. Тогда сыщик сделал то, к чему готовился: прицелился и выстрелил бегущему по ногам. Но не попал – пуля скользнула по стенке гаража.

Как правило, после первого выстрела начинающие воришки сразу сдавались. Однако этот оказался нетипичным. Выстрел его явно напугал – грабитель подпрыгнул, стукнулся о стенку гаража, но сдаваться не собирался. Вместо этого он припустил еще сильнее. Гуров кинулся за ним, но у последнего гаража что-то его остановило. Возникло какое-то нехорошее предчувствие. «А ведь он меня вроде как заманивает! – внезапно мелькнула мысль в голове сыщика. – Поэтому и не остановился после стрельбы! Он должен привести меня туда, где будет ждать засада. И все это – ограбление машины, погоня – не более чем имитация. Да, похоже на то…»

Это предчувствие заставило Гурова сменить тактику. Вместо того чтобы бежать вперед, в кусты, он подпрыгнул, вцепился в выступ на одном из гаражей – и закинул тело на крышу. Согнувшись, перебежал по крышам гаражей до того места, где они заканчивались, здесь низко присел, почти лег, и заглянул вперед, в сторону кустов.

Сверху было хорошо видно, что полоса кустов тянется совсем недалеко – метров на двадцать, не больше. А дальше высится высокий бетонный забор, вероятно ограждающий территорию какого-то предприятия. Беглецу здесь прятаться было, в общем, негде, а значит, взять его не составляло особого труда. Надо было прыгать вниз, нырять в кусты и вытаскивать оттуда неудачливого грабителя.

Действия были простые, очевидные, но Гуров почему-то медлил. А потом совершил маневр – приподнялся, делая вид, что сейчас спрыгнет вниз, и снова нагнулся, чтобы прижаться к крыше гаража.

Это его и спасло. Потому что в момент, когда сыщик приподнялся, снизу сверкнуло пламя и раздался негромкий хлопок, как от мелкокалиберной винтовки. Но стреляли из другого оружия – и сыщик это сразу почувствовал на себе. Пуля, которая должна была разнести ему голову, ударила в правое плечо, отбросила Гурова назад, на крышу. Он едва успел перебросить пистолет в левую руку, выставить ее вниз и одну за другой послать в кусты три пули.

Он чувствовал, как из раны потоком идет кровь. «Эдак я тут сознание потеряю, – промелькнуло в голове у оперативника. – Хорошо, что я на крыше. А то убийца быстро бы ко мне подобрался. И добил. Но он еще может успеть. Надо позвонить, позвать на помощь…»

Он, продолжая действовать левой рукой, залез в карман и достал телефон. Искать нужный номер у него уже сил не было. Тут он вспомнил, что последним, кому он звонил сегодня, был капитан Никитин. Гуров нажал кнопку последнего вызова и, когда аппарат ожил, услышал сонный голос капитана. Полковник успел произнести:

– Я ранен, капитан. Лежу на крыше гаража возле какого-то завода. Найди машину – я где-то рядом. Поспеши, капитан…

Никитин в ответ что-то сказал, но что – Гуров уже не слышал. Он проваливался в беспамятство и надеялся только на то, что Никитин поспеет сюда, на крышу гаража, быстрее, чем убийца…

…Сознание возвращалось медленно. Вначале пришло чувство боли в руке. Затем Гуров различил вокруг себя свет. «Откуда он – из окна или от электрической лампы? И где я вообще нахожусь?» Сыщик сделал усилие – и открыл глаза.