– Изверг ты, Иваныч, вот что я тебе скажу. В воскресенье поднимать людей в такую рань, это… это антигуманно!

Несмотря на возмущенные протесты Стаса, ранним воскресным утром и он, и прочие участники операции были бодры и полностью готовы к самым решительным действиям.

Группы захвата, поголовно явившиеся в Управление в обычной гражданской одежде, после краткого инструктажа, проведенного Стасом, разъехались по адресам, Гуров поехал в аэропорт прямо из дома.

– Все на местах и полностью готовы, – ровно в восемь бодро рапортовал Стас.

– Отлично, – ответил Гуров. – Ждем Бероева и приступаем. Девушка дома?

– Нет. Девушка наша со вчерашнего вечера гостит у своего друга, как мы и предполагали. Так что, думаю, вторую группу можно отпускать.

– Пока не трогай. До окончания операции все должны быть на своих местах. У парня какой этаж?

– Восьмой.

– Пускай ребята входят в подъезд и поднимаются туда поближе. Не толпой, разумеется, а по одному, по двое. Занимают шестой, девятый, как им там будет удобнее, и ждут команды. Как только Бероев зайдет в аэропорт, я дам отмашку.

– Лады. Ждем с нетерпением.

Припарковавшись в бесконечном ряду машин, «дежуривших» возле здания аэровокзала, Гуров наблюдал за тем, как один за одним в это здание заходят крепкие молодые люди, не слишком обремененные поклажей. Войдя, они по разным причинам задерживались неподалеку от дверей. Кто-то изучал внутреннюю структуру зала, будто раздумывая, к какой кассе ему пройти, кто-то просто останавливался, очевидно, ожидая кого-то.

Когда минутная стрелка показала без пяти девять, возле аэровокзала притормозила самая обычная машина с шашечками и из нее вышел Бероев.

– Всем внимание! – судорожно схватив рацию, объявил Гуров. – Он у входа. Желтый «Форд» прямо напротив дверей. На такси приехал, гад, и тут про конспирацию не забыл.

Солидный, очень упитанный господин с небольшой дорожной сумкой окинул взглядом окружающее пространство и неспешно направился к входным дверям.

– Да кто же его знал, что он в окно ринется?! Там же восьмой этаж!

Задержание Артура Бероева действительно прошло «без шума и пыли», как и обещал Гуров. Все было сделано молниеносно и с ювелирной точностью. Бероева, входившего в дверь, тактично подхватили под руки сразу четверо молодых людей, идущих навстречу, и он сам не понял, каким образом уже через секунду оказался без саквояжа и со скованными за спиной руками.

Попытки выразить возмущение или спровоцировать на грубость вызывали в ответ лишь неодобрительное молчание.

При обыске огнестрельного и других видов оружия у гражданина Бероева обнаружено не было, и его спокойно препроводили к «Ниссану», стоявшему неподалеку. Никакой специальной маркировки на автомобиле не было. Единственно, чем он выделялся среди большинства других, – очень густой тонировкой на стеклах.

– Это произвол! – возмущенно говорил Бероев, когда его тушу пытались пристроить на заднем сиденье. – Вы за это ответите!

Эти две короткие фразы были последним, что сказал Артур Бероев в качестве свободного гражданина. Все дальнейшие действия ему пришлось производить уже в качестве арестованного.

А вот у Стаса все шло далеко не так гладко.

Получив сигнал от Гурова, он дал команду спецназовцам, уже «оккупировавшим» подъезд, начинать. Один из парней позвонил в дверь и, понизив голос до уровня полной нелегальности, сообщил, что принес записку от Артура Халиловича.

– Нужно, чтобы вы прочитали и сразу уничтожили. При мне, – близко наклонившись к двери, произнес он.

Для воскресенья девять утра – довольно ранний час, поэтому нежданный визит застал молодых еще в кровати. К двери подошла Лиза, в то время как Максим, лениво развалившись на простынях, вполуха слушал, что происходит в прихожей.

Упоминание имени босса, с которым еще совсем недавно Елизавета разговаривала об очень неприятных вещах, сразу согнало блаженную утреннюю расслабленность. И без того постоянно находившаяся на взводе, Лиза сильно обеспокоилась и поспешила открыть дверь.

– Э-э, осторожнее… Что вы делаете?! – тут же донеслось до слуха Максима.

Девушку действительно удалось задержать без труда, как и предсказывал Гуров. Хотя она и оказала поистине яростное сопротивление и даже пыталась кусаться, но мужество победило, и бравым парням удалось скрепить ее запястья наручниками.

Однако, войдя в спальню, они обнаружили ее пустой.

– Он по балконам ушел, гад! – готовый рвать на себе волосы от досады, сетовал Стас. – Альпинист, мать его! Вылез в окно, а там рядом балкон соседский. Вот, буквально – руку протянуть. Он – туда. А оттуда на крышу. А уж с крыши… Я уж вторую группу из коммуналки вызвал, приказал за всеми подъездами в оба глаза следить, да только… Не знаю. Такой скользкий этот гад!

– Думаешь, просто улетел? Как Икар? – сочувственно взглянул на него Гуров.

– Да иди ты, Иваныч!! – в сердцах воскликнул Крячко. – У человека горе, а он…

– Не переживай так, Стася, куда он из дома денется? Разве что действительно улетит. А по-другому ему не выйти, только из подъезда. А подъезды ты контролируешь. Люди ведь дежурят?

– Да люди-то дежурят, – тяжко вздохнул Стас. – Только… что, если он опять в окно ломанется?

– И снова на крышу? – усмехнулся Лев. – Ну, так и пусть скачет, сколько ему вздумается. Если энергию девать некуда, так и флаг ему в руки.

– Нет, я не об этом. Я имею в виду, а вдруг он из окна на улицу выпрыгнет? Спустится на нижние этажи и того – аста ла виста, беби!

– Так ведь до этого окна еще добраться надо, – резонно заметил Гуров. – Из подъезда не вариант, а от кого-нибудь из жильцов тоже проблематично. Кто же будет впускать к себе в квартиру кого попало? Да еще утром в воскресенье. К тому же… я надеюсь, ты людей на обе стороны дома поставил, а не только с той стороны, где подъезды?

– Ну, ты, Иваныч, совсем уж меня за идиота не держи, – обиженно проговорил Стас. – Само собой, дом контролируется по всему периметру. Да только… Не знаю. Какое-то предчувствие у меня нехорошее. Вот так и шепчет внутренний голос, что нечего там уже контролировать.

– Думаешь, ушел?

– Сильно подозреваю. Гад!

– А ты сам, когда ребята вошли, где был?

– На улице, где же еще. Контролировал, так сказать, подходы.

– И парня этого не видел? В какую сторону он там по этой крыше ринулся?

– С земли крышу девятиэтажки? – вытаращил глаза Стас. – Шутишь? Сам попробуй как-нибудь что-нибудь разглядеть на такой высоте. Чисто для эксперимента.

– Так, значит, не видел?

– Разумеется, нет. Ребята мне сообщили, что он ушел, но я, наоборот, предпочел внизу остаться, подумал, что, кроме подъездов, деваться ему некуда. Думал, дождусь, подкараулю, откуда выйдет, да и возьму его здесь, тепленького. Только не угадал. Он, похоже, хитрей хитрого оказался. Гад! Да и они тоже… видимо, не сразу поняли, в чем фишка. В спальне пусто, у девчонки стали спрашивать, а та, видать, тоже сообразила быстро и давай кричать, что она здесь одна. Ну, и потеряли время. Пускай немного, но в такой ситуации, сам понимаешь, каждая минута на вес золота ценится.

– Ладно, не переживай, – снова попытался Лев успокоить расстроенного друга. – Отвлекись на что-нибудь. Сейчас в «Хозяюшке» документы изымают, съезди, поучаствуй. Развеешься, забудешь о плохом. А я, пожалуй, займусь девушкой. С пылу с жару, думаю, оно в самый раз будет. Самое время сообщить ей, что Бероев собирался свалить, а их с дружком в качестве козлов отпущения полиции сдать. Да еще специально подсказал идею на отдых уехать, чтобы создать впечатление, что это не он, а они бежать собираются.

– Хорошая мысль, – без энтузиазма отозвался Стас. – Попробуй, может, и сыграет.

– Должно сыграть, – уверенно произнес Гуров. – А ты не переживай. Никуда он от нас не денется.

Дружески похлопав Стаса по плечу, Лев отправился в изолятор, но если бы он мог предвидеть, каким образом оправдается его очередное предсказание, то от его благодушного спокойствия наверняка не осталось бы и следа.