Слон поднял угрюмый взгляд:

– Нормально я жить хочу, командир, надоел криминал. Дураком был, сейчас тюрьма мозгов прибавила. Сегодня повезло. А завтра? Вылезти хочу из этой ямы.

– Если захотел, то получится. – Гуров уже совсем не злился на громилу из-за обожженных глаз и разбитого носа. Ему искренне хотелось помочь мужчине, пока тот увидел для себя другой вариант жизни. – Последний раз с бандюганами сегодня встретишься, а потом разойдутся ваши пути. Даю тебе свое слово.

Слон обреченно побрел к выходу из гаража. Он даже не заботился теперь о своей добыче, наоборот, небрежно волочил за собой огромную сумку. Лев же кинулся и схватил за ручку поклажу. Он не мог допустить, чтобы с произведениями, которые создала Лидия, обращались так наплевательски. Это художественное наследство, которое, видимо, стоит больших денег, раз какой-то спекулянт открыл за ними охоту и нашел покупателей. После погрузки сумки в багажник потрепанного «уазика» опер отвел Крячко в сторону:

– Сообщил ребятам? Готовят операцию?

Напарник закивал:

– Адрес нужен, группа захвата готова выдвигаться. Всех наших подключили, уже пакуются в машину и выдвинутся. Час, минут сорок – и будут за нами хвостом идти. Он сказал координаты?

Гуров назвал место, куда на встречу со своими сообщниками отправлялся Слон. Они условились со Стасом, что тот будет следовать на машине на расстоянии в пару километров, поддерживая связь с бойцами группы захвата и прокладывая им маршрут до места встречи с бандой.

Пара из двух машин выдвинулась по ночной трассе. Автомобили быстро выехали за черту города и ускорили свой ход. Опер старался не выдать растущего волнения, хотя ему то и дело хотелось повернуться назад и проверить, не отстала ли машина напарника. Что Крячко едет следом, было понятно лишь по лучам фар, которые рассекали иногда черные сумерки загородного шоссе. В кармане загудел телефон, пришла эсэмэска от напарника: «Лев, бойцы еще в пути, отстают от нас на полчаса. Если что – тяни время».

В ответ улетело короткое: «Хорошо», и оперативник отключил телефон. Его придется оставить в машине, как и удостоверение сотрудника внутренних органов. Если вдруг что-то пойдет не по их плану, ничто не должно выдать его статус сотрудника полиции. Реакция бандитов будет однозначной – избавиться как можно быстрее от свидетелей и предателя. Поэтому в голове его кружились в такт ветру за окном мрачные, как эта ночь, мысли. Что не предупредил жену о неожиданном задании, что операция толком не продумана и не согласована с генералом Орловым, что на душе не стало легче после разгадки смерти Олега Митрофановича. Напичканный виагрой пенсионер почувствовал себя неважно, а вместо помощи к нему заявились бандиты и напугали старика до смерти. Скорее всего, его приступ напугал бандитов, спугнул с места преступления без добычи, а чтобы не позориться перед главарем, они выдумали байку о привидении. Как и говорил Зимин, все оказалось просто, никакого призрака – лишь человеческие ошибки.

В багажнике громыхали скульптуры от толчков дороги по колесам машины. От каждого стука внутри у опера все сжималось при мысли, что сейчас нежные линии белоснежных тел ломаются на куски, превращаясь в уродливые осколки. Вместе с ними и его воспоминания о доме Журиных, о внимательном умнице-ученом Олеге Митрофановиче, блестящей красавице Лидии тоже покрывались уродливыми трещинами современности. Люди настоящего так и норовили испортить творческое наследие Лидии, превратить старика в дойную корову для бывшей содержанки, окружить семейное гнездо черным ореолом из сплетен о живущих в доме демонах и привидениях.

Но именно эти воспоминания о гостеприимном уютном доме, горячие и душистые, как фирменный кофе, что варила для него Лидия, толкали опера вперед. Лев твердо знал, что хочет доискаться до правды, вытащить ее из болота лжи и обмана, чтобы не дать опорочить ни доброе имя семьи Журиных, ни наследство Лидии.

Когда показалась крыша темного, вытянутого здания в глубине поля, Слон сбавил быстрый ход автомобиля. Грабитель протяжно вздохнул, поежился на своем месте, хотя был в теплой куртке, а от волнения на широком лбу блестели капли пота.

– Ну все, командир, прибыли. Как там фамилия у тебя будет? Запамятовал.

Вдруг они оба подпрыгнули от луча фонаря, что разрезал темноту и впился в стекло автомобиля со стороны водителя. Рядом с пучком света на них смотрело дуло пистолета. Резкий голос прохрипел:

– Выходите из машины, руки вверх. Одно движение, и получите пулю.

Слон снова заерзал на месте:

– Ты чего, Сивый, это же я. Опусти ствол. Я выхожу.

Он потянул огромную руку к ручке двери, но бандит тут же отреагировал пинком ноги по дверце:

– Я сказал, без глупостей! Чтобы руки твои я видел!

Сивый сам распахнул дверь и выпустил Слона, ткнул дулом в сторону замершего на своем сиденье Гурова:

– Ты кого притащил?

– Это мастер, лепильщик. Ну, скульптор, Сивый, там, короче, такая история вышла. Статуи покоцало немного.

– Чего?! – зашипел невысокий крепкий мужчина, узкие прорези глаз даже в темноте блестели злобой. – Ты че мне лепишь, Слон? Зачем припер лишние глаза сюда?! Мы так не договаривались.

– Простите, – откашлялся Лев, стараясь придать голосу мягкости. – Скорее не глаза, а руки. Я – скульптор, моя специализация – реставрация разрушенных композиций из гипса, глины, мрамора. Ваш товарищ попал в аварию – и вот обратился ко мне за реставрацией. В неурочное время, конечно, но служение искусству не знает времени. Ваш товарищ сказал, что срочно требуется моя помощь в восстановлении отдельных элементов скульптур античных героев. Статуи, что пострадали при перевозке. Конечно, довольно неожиданное предложение, но мою работу не назовешь обычной, тем более мне обещан щедрый гонорар. Имейте в виду, только после экспертизы я смогу назвать окончательную стоимость восстановления экспонатов.

Сивый, огорошенный потоком незнакомых слов, впился будто клещами в руку Слона:

– Чего он несет? Какая реставрация, какая оценка?

Тот зашептал в ответ:

– Да понимаешь, додик мне какой-то по машине стукнул, статуи эти покоцались немного. Вам же надо товарный вид, вот пришлось этого спеца искать по своим. Кое-как ночью выцепил, он согласен подлатать там, чего надо.

Бандит метнул недоверчивый взгляд на Гурова, потом снова на Слона. Но все же кивнул парочке крепких ребят за своей спиной:

– За руль садитесь, отвезете тачку к цеху. Эти со мной пойдут, – буркнул крепыш, не поворачивая головы на Льва. – Давай, шевелись, реставратор. Шеф ждет.

Опер внутри ликовал, его замысел удался. У них получилось безо всякого штурма подобраться к главарю банды. По дороге за ними несется Крячко, а по его наводкам – оперативная группа захвата с оружием. Надо потянуть время, и бандитов, что напугали до смерти старика, разорили квартиру Журиных, настигнет возмездие.

Процессия из Слона, Гурова и их охранников проследовала по вытоптанной тропе через густые кусты до заброшенного здания. Здесь, в огромном пустом пространстве, заваленном мусором, обломками бетонных плит, остатками оборудования, Сивый движением подбородка приказал остановиться, его подручные застыли за спинами своих пленников. А именно пленником себя ощущал опер. Безоружный, в безлюдном месте, в окружении бандитов, он чувствовал растущую опасность, от напряженного ожидания все внутри вибрировало. Внутренние часы отсчитывали невыносимо медленно каждую секунду до появления поддержки. Они замерли в ожидании главаря, тот же не торопился появиться в темном пространстве, которое лишь слегка подсвечивалось тусклым лунным светом. Слон трясся от волнения, да и Гурова бил озноб от ночной прохлады, которая проникала под куртку. Их охранники тоже ежились и переминались с ноги на ногу на неуютно продуваемой площадке. Но все терпеливо ждали появления Иностранца. Хотя опер даже был рад заминке, каждая минута увеличивает его шансы выйти из этой заварушки живым. Он мысленно представлял, где сейчас находится Крячко, как он уже на шоссе высматривает подходы к черному заброшенному зданию. Передает координаты места командиру группы захвата – крепким парням в бронежилетах и с огнестрельным оружием.