«До чего же погода прекрасная, – подумал Гуров, остановившись перед спуском в осиновый распадок и переводя дух после длинного подъема-тягуна, – везет нам, все как по заказу, не иначе у друга и соратника блат в небесной канцелярии. Спасибо Стасику, уговорил выбраться, Маша, слава небесам, свободной оказалась. Сами мы с ней собирались бы, пока снег не сошел. И морозы пока Москву стороной обходят, ни рождественских, ни крещенских. Минус пять, это ж благодать настоящая, лыжи прямо сами катят, молодец я какой, точно угадал с мазью!»

Старший оперуполномоченный Главного управления уголовного розыска, полковник милиции Лев Иванович Гуров любил лыжные прогулки. Он вообще оставался для своих лет на редкость спортивным, сохранял отличную физическую форму, может быть, потому, что предпочитал, по его собственным словам, «естественные» виды спорта: бег, плавание, греблю, ну а зимой – лыжи. Правда, времени на столь полезные для здоровья занятия у него катастрофически не хватало: профессия сыщика захватывает человека полностью, не оставляя ему ни нормальных, регулярных, выходных дней, ни праздников. Отпуск? Он уже не помнит, когда последний раз был в отпуске. Однако в этот прекрасный январский воскресный день Гуров мог позволить себе расслабиться, хоть на время забыть о своей трудной, порой опасной, но такой любимой работе.

– Лев! – окликнул его сзади возбужденный, радостный женский голос, и из-за громадной темно-зеленой ели плавно вывернула стройная фигурка в черно-оранжевом, очень нарядном лыжном костюме и яркой вязаной шапочке. – Ты никак меня дожидаешься? Спасибо, а то я запыхалась на тягуне. Думаю – вот укатит сейчас мой дорогой супруг, а я в трех соснах, – она звонко рассмеялась, – елках то есть, заблужусь, базу не отыщу, и съедят меня злые голодные волки! Они тут как, водятся?

– Ну, – улыбнулся Гуров, – если какой из зоопарка на Красной Пресне удрал, тут до него по прямой километра три. А правда не верится, что Москва совсем рядом? Лисицы, кстати, водятся: вон видишь, чуть вправо и вперед от лыжни, где пенек? Не поленись, посмотри – следы, как у небольшой собачки, но все пальцы на лапках сомкнуты вместе, а не растопырены. Увидела? Эта она, рыжая, пробежала!

Мария Строева, жена Гурова, известная и весьма популярная актриса, восторженно поахала над лисичкиными следами, а затем, подъехав ко Льву, крепко поцеловала его, чуть не потеряв при этом равновесия и не свалившись. На лыжах не особенно поцелуешься...

– Спасибо, Левушка, что уговорил меня вчера! Нам бы почаще с тобой... – Она не договорила, только улыбнулась с легкой грустью в глазах, прекрасно понимая, что при их с мужем профессиях и образе жизни такие деньки перепадают не часто. – Стасик, я так поняла, нас дожидаться не стал, прямиком в избушку рванул?

– Именно. А мне сообщил, что через полчаса организует великолепный шашлык, мясо он еще с вечера замариновал, не поленился трехлитровую банку сюда переть. Шампуры на базе есть, мангальчик тоже, а Крячко кулинарить не меньше тебя любит.

– Ну не все же, как ты, – звонко расхохоталась Мария, – впадают в восторг от магазинных пельменей! Бедный Стасик, мы с тобой тут целуемся на фоне зимней природы, а он вкалывает.

Гуров тоже рассмеялся. Он умел готовить, но заниматься этим делом не любил. Времени сколько отнимает, а главное – обидно. Стараешься-стараешься, ан раз – и все слопали! Поэтому, оставаясь один – Мария часто уезжала на гастроли – или мотаясь по командировкам, он действительно предпочитал пресловутые пельмени: быстро, дешево и сердито, особенно если перца туда побольше. А также кетчупа. Сослуживцы, зная эту склонность, втихую над ним подхихикивали и на день рождения в числе прочих подарков вручили Льву фирменный десятикилограммовый пакет «Богатырских», из тех, что предназначены для общепитовских заведений, изящно перевязанный шелковой ленточкой.

– Ничего с ним не случится, – со свирепым видом заявил, отсмеявшись, Гуров. – Пусть кухарит в порядке мелкого подхалимажа – в конце-то концов, начальник я ему или не начальник?!

Самое смешное заключалось в том, что Лев приходился Станиславу Васильевичу Крячко, тоже полковнику и старшему оперуполномоченному того же управления, именно начальником, а Стас был его замом. А также лучшим другом, не раз бывавшим вместе с Гуровым под пулями бандитов. Следует заметить, что и бандитам приходилось бывать под пулями друзей, причем с завидной стабильностью выходило так, что одержавшей победу стороной становились отнюдь не «романтики с большой дороги». Блестящий сыскной тандем Гуров—Крячко прославился уже не только в Москве, но и в масштабах всей России, а молодые сотрудники управления смотрели на неразлучную пару как на живую легенду. И вот сейчас один из персонажей этой легенды, «друг и соратник», как называл его Лев, занимался столь мирным делом, как сотворение шашлычка... Не все ж без передыху мафиозных личностей ловить, иногда и расслабиться можно. Именно заводной, неугомонный Крячко чуть ли не насильно вытащил Льва с Марией в зимний лес, за что оба они были Стасу необыкновенно признательны.

Гуров, а следом и Мария развернулись на невысокой горушке чуть вправо и покатили по отлогому склону вниз, в осиновый подрост, за тонкими веточками которого уютно дымила трубой двухэтажная «избушка» лыжной базы. Впереди у них был еще долгий-долгий счастливый вечер.

Рабочий день начинался спокойно, хотя по народной примете понедельник – день тяжелый. У Гурова чуть ли не в первый раз за последние полтора месяца не висело над душой ничего особо серьезного, так, мелкая рутина. Надо было дооформить материалы по последнему делу, ибо известно: поймать преступника – это не самое сложное, а вот грамотно отписаться... Кроме того, у Льва давно руки не доходили заняться составлением лекционного плана курса «Тактика оперативной работы», который он читал в ВАМВД им. Дзержинского. Гуров хоть и ворчал иногда, дескать, рано ему, практику, лекции читать, он еще годен бандитов ловить, а вот уж когда совсем песок сыпаться начнет, тогда можно опытом с молодежью поделиться, втайне гордился тем, что руководство академии обратилось с просьбой прочитать своим слушателям этот курс именно к нему.

Около десяти в их общем кабинете появился «друг и соратник». Невыспавшийся и хмурый, что составляло разительный контраст со вчерашним Стасом – озорным, веселым и страшно довольным жизнью вообще и удавшейся лыжной прогулкой в частности. Слегка удивленный таким настроением друга, Лев поинтересовался, какая муха его укусила и с той ли ноги пан Крячко сегодня встал. Выяснилось, что Станиславу приснился кошмарный сон: всю первую половину ночи за ним гонялась здоровенная черная собака с тремя хвостами, намеревавшаяся его зверски искусать. Это бы еще ничего, но, когда Крячко, отплевываясь от такого похабного сновидения, вскочил в три часа ночи, выпил стаканчик холодного чая и, улегшись сызнова, с трудом заснул опять, кошмар повторился. Только теперь – и продолжалось это непотребство всю вторую половину ночи, до самого утра, – уже сам полковник Крячко в парадном мундире, но почему-то босиком гонялся за проклятущей треххвостой псиной. С тем же, что особо любопытно, злодейским намерением...

– Зигмунда Фрейда на тебя нет, – отсмеявшись, заметил Гуров. – Или Эриха Фромма. Они бы в момент объяснили, что твой Цербер наоборот означает.

– Почему наоборот?

– Потому что у настоящего было три головы, а хвост как раз один.

Злоключения продолжали преследовать Крячко и после пробуждения. На работу выходить было рано, и Станислав, дабы скоротать время, решил наконец отгладить давным-давно выстиранную белую рубашку, заодно опробовав подаренный ему на Новый год суперутюг фирмы «Филипс».

Не управившись с программированием хитроумного агрегата, Крячко прожег в почти новой рубашке здоровенную дыру.

– У этой мерзопакостной буржуйской техники, – горько жаловался он Гурову, – одних кнопок штук пятнадцать, да еще три ручки для кручения, и около каждой чего-то меленькими буковками по-английски накорябано. Я на одну нажал, так он, зар-раза буржуйская, «Let It Be» запиликал, видать, чтобы мне гладить веселей было! А рубашку сжег, паскудина импортная, потому как разогревается за пару секунд чуть не добела, я ж к такому не привык!