– Да?.. – Полицейский с недоверием воззрился на этого странного всезнайку-русского, который всего за несколько минут смог увидеть то, чего несколько детективов с дипломами магистров не сумели разглядеть в упор.

– Посмотрите, рост девушки чуть меньше шести футов. Верно? Рост этого человека – шесть с половиной футов. А убил ее человек ростом менее этих же самых шести футов. Если брать по метрической системе, то рост убийцы, скорее всего, метр семьдесят два. Почему я так думаю? Судя по ране на виске, удар был нанесен скорее под углом снизу, нежели сверху. А вот как оказалась здесь пуговица, пусть он расскажет сам.

Немного отойдя от шока и полностью растеряв какой бы то ни было гонор, здоровяк, теперь уже натужно краснея, торопливо заговорил, суетливо суча руками.

– Прошу господ русских меня простить, но славянские женщины – моя слабость. Год назад на месте Веры работала тоже девушка из Восточной Европы. То ли русская, то ли из этой… Как ее? Беляраша? Вроде так… Ее звали Энтонина.

– Где она сейчас? – жестко перебил его детектив.

– О, она сейчас взлетела очень высоко. В нее этой весной всерьез втюхался какой-то грек… То есть нет, испанец, бизнесмен. Очень, очень богатый человек. И тут же, на корабле, сделал ей предложение. Море, знаете ли, будит в душах романтические настроения. Их брак оформил наш капитан – это у нас тут бывает не так уж и редко. Поэтому в следующий рейс вместо Энтонины наняли Веру. Вы мне не верите? Можете справиться у капитана – все это чистая правда!

– У вас с этой Энтониной были какие-то отношения?

– Да, у нас с ней был роман. Незабываемые дни! Настоящее сумасшествие! Впрочем, все закончилось очень банально и грустно. Видите ли… Я… Гм-гм… Ну, иногда имею тягу встречаться с мужчинами. Ну, вы понимаете, что я имею в виду. И однажды Энтонина застала меня с одним поляком из «крю». Это было нечто ужасное. Таких слов, какие говорила она, я, наверное, не слышал никогда со дня своего рождения. И – все… Она тут же дала мне полную отставку. А потом ей встретился тот испанский бизнесмен. Она тут же, по его настоянию, оставила работу и при случайных встречах даже не смотрела в мою сторону.

– Дальше! – жестко потребовал детектив.

– Впервые увидев Веру, я понял, что должен во что бы то ни стало добиться ее взаимности. Какая походка, какая стать, какой взгляд… Но Вера мне сразу же сказала «нет». Как выяснилось, она была замужем. Прошлой осенью муж попал в аварию, на его лечение требовались большие деньги, и поэтому она и устроилась сюда, чтобы ему помочь. Но я не терял надежды однажды добиться ее взаимности и вот сегодня утром решил идти ва-банк. Здесь в шкафах хранится посуда для сервировки столов в самых разных стилях – венецианском, французском, староанглийском, и ей то и дело приходилось сюда бегать… Когда она пришла за сервизом, я тут же поспешил следом. Но разговор не состоялся. Она с ходу дала мне оплеуху и вытолкала вон. Вот тогда и оторвалась пуговица…

– Рядом с этим кубриком вы никого не заметили? – спросил Гуров, внимательно слушая его объяснения.

– Н-не припомню… – мучительно наморщился «особист». – Я был слишком взвинчен, чтобы на что-то обращать внимание. Хотя… Да, мне показалось, что кто-то мелькнул за углом, когда я вылетел из кубрика. Но какого-либо значения этому не придал – здесь постоянно кто-то зачем-то ходит…

– А где сейчас тот «стафф», который ее нашел? И как он объяснил свое пребывание в этом помещении? Ведь он, насколько мне известно, крупье в одном из казино… – повернулся Лев к старшему детективу.

Тот недовольно нахмурился – было понятно, что он по каким-то причинам не очень настроен расширять или вообще устанавливать круг подозреваемых. Немного помявшись, детектив пояснил, что «стафф»-крупье был отпущен по причине необходимости находиться на своем рабочем месте. А приходил он сюда потому, что состоял с убитой в любовных отношениях. Краем глаза Гуров тут же заметил промелькнувшую на лице «особиста» кривоватую улыбку, в которой сквозило явное недоверие к услышанному. Это говорило о многом.

– А как его зовут, вы хотя бы спросили? – В голосе Льва звучала нескрываемая ирония.

– Да, – важно ответил полицейский детектив, – мы выяснили. Его зовут Стив Аллен, он гражданин США, работает в казино «Золотая Невада». Но я не думаю, что он убийца. Будь Стив убийцей, он вряд ли бы вызвал сюда охрану и полицию.

Поймав взгляд своего русского оппонента, он без труда смог прочесть: «Ты или полный дилетант при чине, или наивный лопух, корчащий из себя Пинкертона. Что в конечном счете одно и то же…» Сердито засопев носом, детектив молча зашагал к столу у иллюминатора, где один из его помощников, со знаками различия сержантского состава, корпел над заполнением бумаг. Оглянувшись, Гуров шагнул к Стасу и негромко сказал:

– Я пока что побуду здесь, а ты найди казино «Золотая Невада» и выясни, в какую смену сегодня там работает Стив Аллен. Да и вообще, постарайся выяснить все по максимуму, что это за птица.

Кивнув, Крячко тут же скрылся за дверью. Доктора, вернувшись к телу убитой, еще раз внимательно осмотрели его. Подняв подол форменной юбки и открыв бедра, они преувеличенно громко обсудили тот факт, что и руки, и ноги девушки не имеют даже намека на какие-либо повреждения – царапины, ссадины, кровоподтеки. На своем законном месте, причем совершенно не поврежденное, и нижнее белье. Откуда тут могут быть хоть какие-то подозрения в том, что кто-то домогался бедной официантки?

Понимая, что доктора работают на публику, Лев сделал вид, будто их не слышит. Ну, болтают себе, и пусть болтают. Однако с какого-то момента ему вдруг стало претить вынужденное созерцание их многозначительных псевдоизысканий, и он со скучающим видом вышел в коридор, освещенный газосветными лампами, который от входа с палубы вел в глубь секции, и огляделся. Метрах в пяти этот коридор пересекался с внутренним магистральным коридором, тянущимся вдоль всех хозяйственных блоков этой части судна. По нему то и дело пробегали «крю» и «стаффы» самых разных оттенков кожи. Здесь был особый мир людей, призванных только работать и работать, чтобы путешествующие чувствовали себя на судне приятно и комфортно.

Гурову отчего-то вдруг вспомнился прочитанный еще в школе роман Герберта Уэллса «Машина времени», где его главный герой попадает в далекое будущее. Там опустившееся почти до животного уровня человечество разделилось на две расы – каннибалов-морлоков, живущих под землей в мире машин, и эфемерных, беззащитных элоев, беззаботно живущих трудом морлоков, но при этом являющихся их пищей. Лев передернул плечами, живо вспомнив, сколь был шокирован тем повествованием. Он долго находился под впечатлением прочитанного и поэтому с той поры предпочитал брать в библиотеке Жюля Верна, Беляева, Ефремова, где было меньше жестокости и больше гуманистического оптимизма.

Неожиданно из-за угла вынырнул запыхавшийся Станислав. Увидев Льва в коридоре, он склонил голову набок и чуть развел руками:

– Тебя что, все же вытурили оттуда?

– Да нет, сам вышел продышаться… – чуть поморщился Гуров. – Эти два эскулапа продолжают гнуть свое: признаков насилия нет. Ради этого не погнушались даже задрать юбку бедной девчонке, чтобы и мне это было видно – никто на нее не покушался. Ну, я некрофилией не страдаю, поэтому решил выйти.

– Вон оно что! – коротко хохотнул Крячко. – Ну, а они, похоже, в отличие от тебя, настроений совсем иных. Небось еще и кайф словили! Вообще-то как-то я читал в одном журнале, что любой хороший судмедэксперт, наподобие нашего Дроздова, должен быть в душе немного некрофилом – только тогда он не отвлекается на факт смерти объекта своего исследования, а работает именно так, как и должен.

– Да ладно! Хрен с ними… – коротко рубанул рукой Лев. – Хоть что-то выяснить удалось?

– Само собой! – жизнерадостно ухмыльнулся Стас. – Значит, этот самый «стафф» Стив сейчас не на работе. Оказывается, он работал в ночную смену, с шести вечера до шести утра крутил рулетку. Сегодня ему снова в ночь.