– У него и спрашивайте, – поджала тонкие губы Семенова.

– А вы разве на этот вопрос не можете мне ответить? Вы не знаете ответа на простой вопрос?

Ариадна Дмитриевна немного помолчала, словно раздумывая, стоит ли ей вообще разговоры вести с этим полковником из Главного управления МВД, но потом все-таки сказала:

– Он кузнец. И работает в мастерской на Автомобильном проспекте. Кованые изделия сейчас высоко ценятся. Заработок хороший. И у меня тоже дела в студии неплохо идут. Все? Я удовлетворила ваше любопытство?

– Вполне. – Станислав записал адрес мастерской, в которой работал, по словам Семеновой, Орехов. – Но у меня еще пара вопросов. Скажите, Олег Олегович часто отлучается в командировки?

– Какие еще командировки?

Удивление на лице Ариадны Дмитриевны было неподдельным, и Станислав понял, что женщина действительно была ошарашена таким вопросом.

– Он целыми днями сидит в мастерской. – Семенова в волнении встала из-за стола и, достав тонкую дамскую сигаретку из своей необъятной сумки, закурила. Аромат ментола заполнил маленькое помещение. – Заказов у него куча, так что порой он и на ночь там остается. Говорю же, что после той дурацкой истории с чокнутой девицей Олег со всеми этими штучками завязал и теперь…

– Ну, хорошо, хорошо. Я вам верю, Ариадна Дмитриевна, – поспешил успокоить разнервничавшуюся женщину Крячко. – Но на всякий случай дайте мне номер телефона вашего сожителя. Я и с ним хотел бы поговорить.

– Пожалуйста. – К Семеновой снова вернулось ее презрительно-брезгливое выражение, и она, продиктовав номер сотового Орехова, заявила: – Он мне уже не сожитель. Мы с ним расписались весной. Просто я фамилию свою оставила. Я человек творческий, и меня многие в Москве знают как Ариадну Семенову.

– Замечательно, рад за вас. – Крячко поднялся и направился к выходу из кабинета, но, развернувшись в дверях, не удержался от ехидства и спросил: – Признайтесь, Ариадна Дмитриевна, что именно те два с половиной миллиона, которые Орехов отжал у той богатой наследницы, стали основой для вашего благополучия. – Он улыбнулся и неопределенно махнул рукой, указывая на окружающую Семенову обстановку.

– У вас есть доказательства? – Взгляд Семеновой стал колючим, она прищурилась и хмыкнула: – Тогда арестуйте меня.

– Ваша совесть, Ариадна Дмитриевна, пусть вас арестовывает. Она, знаете ли, такая хитрая штука, эта человеческая совесть, – не сейчас, так на смертном ложе вам все ваши грехи припомнит, – ответил Крячко и вышел.

Последнее, что он услышал, закрывая за собой дверь, были слова Семеновой:

– А вы меня не стыдите. Я и сама как-нибудь со своими грехами разберусь.

До Нижнего Новгорода Гуров добирался долго. Он попал на трассе в двухчасовую пробку, и вместо шести с половиной часов ему пришлось ехать больше восьми. О встрече с Любовью Степановной Тулуш – той самой следовательницей, которую влюбил в себя Александр Анохин и которая помогла ему бежать из-под ареста, – он договорился еще вчера вечером, позвонив ей из дома.

– Приезжайте, – тусклым и бесцветным голосом ответила на его просьбу женщина. – Только я уже не следователь, а работаю с трудными подростками. Вся моя карьера пошла коту под хвост из-за этой паршивой овцы, – неожиданно зло сказала она и, назвав адрес, по которому Гуров может завтра подъехать, чтобы встретиться с ней, отключила связь.

То, что женщина до сих пор до конца не отошла от той истории, которая с ней приключилась, Гуров увидел по ее усталому и даже, можно сказать, скорбному лицу. Любовь Степановна не была красавицей, и симпатичной ее можно было бы назвать только с большой натяжкой. Широкое скуластое лицо, небольшие узкие глаза цвета чернослива и черные как вороново крыло волосы указывали, что женщина принадлежит к одной из малых народностей Севера России.

– Мои дед, бабка и отец – тувинцы. Мама только у меня русская, – сказала Тулуш, обратив внимание на заинтересованный взгляд Льва Ивановича. – Фамилия тоже тувинская. Родители моей мамы жили в Туве, и мама ходила в один класс с моим будущим отцом.

– А вы как в Нижний Новгород попали? – поинтересовался Лев Иванович.

– Учиться сюда приехала. Уж не знаю почему, но мне очень понравился город. Еще в школе как увидела его на картинках в учебнике, так и понравился. Решила: вырасту – обязательно в этот город жить уеду.

– И не жалеете, что приехали? В Туве, то есть в Тыве, говорят, тоже красиво.

– Да, природа у нас просто сказочная и люди добрее, чем тут, – ответила Любовь Степановна. – Вы думаете, наверное, что вот какая я дурочка, что повелась на сладкие речи этого жулика и проходимца Анохина? А я вам так скажу, полковник…

– Зовите меня Лев Иванович, – попросил женщину Гуров.

– Лев Иванович, – как автомат повторила за ним Тулуш. – Для меня он в тот момент был просто подозреваемым. Его вину в суде еще только предстояло доказать. Да и улик против него практически никаких не было. Дама, у которой он обманом деньги выманил, сама должна была бы головой своей думать… Это я так в то время рассуждала, когда с Анохина показания снимала. Он ведь мне тогда все честно, как было рассказывал. Ничего не скрывал.

– А потерпевшая женщина что говорила? Почему она отдала малознакомому мужчине целых два миллиона?

– О, там целая романтическая история, по ее словам, получилась, – неожиданно светло улыбнулась Тулуш. Черты ее некрасивого лица смягчились, и Гуров в этот момент смело мог назвать ее очень милой. – Познакомились они так. Он, то есть Анохин, отпугнул возле ее машины воришку-подростка, который пытался взломать замок и поживиться оставленной сумочкой. Он вроде как мимо проходил и увидел, как мальчишка пытается вскрыть дверцу. Поймал его и стал громко кричать, спрашивая, чья эта машина. Женщина как раз в это время выходила из фитнес-центра и быстро подбежала к Анохину, интересуясь, что случилось. Тут-то подросток вырвался и убежал…

– Ага, вовремя он вырвался, – рассмеялся Гуров и покачал головой.

Такой развод ему был знаком, когда жулики, работая в паре, прикидываются один вором, а другой героем, спугнувшим воришку, не позволив тому закончить свое черное дело.

– Вот и я точно так же рассмеялась, но не вслух, конечно, а мысленно, – улыбнулась Любовь Степановна. – Ну а дальше все как в романтическом сериале – благодарная женщина стала совать спасителю ее имущества деньги в качестве вознаграждения, тот благородно отказывался, наговорил ей кучу комплиментов и, очаровательно улыбаясь, пригласил прекрасную незнакомку на ужин…

– И что же подвигло ее отдать ему такую кучу наличности? – опять спросил Лев Иванович.

– Женщина владела сетью автосалонов. Выдавала напрокат автомобили. Так вот, Анохин, к тому времени уже официальный жених, предложил пополнить ее гараж парой раритетных автомобилей. Мол, это создаст некий шарм бизнесу. А если она еще и даст объявление, что выдает напрокат ретроавтомобили для романтических фотосессий или для свадебных кортежей, то у нее не будет отбоя от клиентов. И сказал, что даже знает, где купить такие автомобили по недорогой цене. И фото ей показал, и с хозяином ретромашин познакомил. Правда, она с этим хозяином только по телефону и общалась. Но добро на покупку и деньги в придачу – дала. А после этого только жениха и видели.

Тулуш, задумчиво помолчав, закончила рассказ:

– Но поймали его быстро. Оказалось, что хозяин машин, которые якобы хотел купить Анохин для автосалона, и вправду хотел их продать. И даже продал одну Анохину за эти два миллиона, что тот выманил у своей якобы невесты. По машине Александра и нашли.

– Что ж он так неаккуратно сработал? – покачал головой Лев Иванович. – Так ловко обвести вокруг пальца наивную женщину и так глупо попасться. Знал же, что машина приметная и ее быстро найдут.

– Не успел перепродать, – усмехнулась Любовь Степановна. – Уже и покупателя нашел, который за пять миллионов был согласен купить ретро. Но Александр решил пошиковать, покататься по Москве на раритете и отсрочил продажу авто на пару дней. Эта любовь к шику его и подвела.