Елена казалась обеспокоенной.

– Даже не знаю, что вам сказать, – растерянно проговорила она. – Папа редко говорит о работе. Практически никогда не говорит. А место работы… Видимо, оно находится где-то в Юго-Западном районе. По крайней мере, однажды утром мы вместе туда ехали… Понимаете, у него… – она понизила голос. – Секретная работа!

– Ну что ж, раз секретная, значит, секретная! – сказал Гуров. – Не буду заставлять вас раскрывать чужие секреты. Пожалуй, все же придется зайти к вашему батюшке в гости. В котором часу это удобнее сделать?

– В девять вечера он почти наверняка будет дома, – ответила Елена. – Правда, он у меня трудоголик. Частенько задерживается на работе, а иной раз даже ночами там пропадает. Мама даже ревнует его. Но отец, по-моему, не интересуется женщинами. То есть, я имею в виду, он – однолюб. И вообще работа у него на первом месте.

– Серьезный человек ваш отец, – заметил Гуров. – Он ведь по образованию физик-электронщик?

– А вы, оказывается, знаете не меньше меня! – сказала Елена. – Да, он занимается электроникой, прекрасно разбирается в связи. Забавно, он утверждает, что мобильная связь в нынешнем виде морально устарела, и предлагает мне срочно подыскивать новую работу.

– А вы?

– Он шутит, – улыбнулась Елена. – И потом, думаю, на мой век хватит…

Она вдруг замолчала и повернула голову к двери. На пороге стоял высокий сутуловатый мужчина в накинутом на плечи халате. В руках он держал пакет с фруктами.

– Папа?! – обрадованно воскликнула Елена. – Надо же! А мы как раз про тебя вспоминали!

Гуров шагнул навстречу мужчине и, наклонив голову, сказал:

– Разрешите представиться, старший оперуполномоченный полковник Гуров! Как говорится, на ловца и зверь бежит. А я-то тут придумывал, Алексей Петрович, как мне с вами встретиться! Необходимо побеседовать. Я буду ждать вас внизу, договорились?

Ямщиков на секунду застыл, а потом кивнул и сказал неторопливо:

– Договорились – ждите.

Ямщиков пробыл у дочери совсем недолго. В вестибюле он появился уже без халата и с пустыми руками. Нашел взглядом Гурова, но ничего ему не сказал, не кивнул даже и сразу направился в раздевалку. Лишь надев плащ – тот же самый, что Гуров видел на нем во время похорон, – он еще раз оглянулся и чуть-чуть задержался у дверей, как бы приглашая Гурова следовать за ним.

«Этому палец в рот не клади, – подумал Гуров. – Привык все делать по-своему и никому не уступать. И до чего же интересные вокруг тебя, друг, дела творятся! Не в характере ли твоем таится разгадка?»

Он спокойно приблизился к Ямщикову и предупредительно распахнул перед ним дверь.

– Насколько я понимаю, вы предлагаете беседу на свежем воздухе? – спросил он.

Ямщиков поблагодарил, вышел на крыльцо и, насмешливо приподняв одну бровь, сказал Гурову:

– Честно говоря, полковник, со временем у меня туго. Вот выбрал минутку заскочить к дочери, а вообще-то я на работе. Может быть, в другой раз? Да и о чем говорить? Неприятно, конечно, с дочкой получилось, но не вижу причин раздувать из всего этого историю. Мало ли сейчас всякой сволочи по улицам шляется? Я даже далек от того, чтобы предъявлять претензии – милиция тут сама в роли козла отпущения оказалась. Ломать легко, а попробуй теперь собери!

– Наверное, доля правды в ваших словах есть, – задумчиво сказал Гуров. – А все-таки поговорить нам нужно обязательно, Алексей Петрович! И не только относительно вашей дочери.

– Вот как? – уже без тени насмешки сказал Ямщиков. – Это любопытно. И о чем же?

– Вопросов у меня к вам много, – признался Гуров. – Но прежде всего я хотел бы спросить о Сергее Николаевиче Гладилине. Вы не знаете, где он?

Ямщиков в упор посмотрел на Гурова, нахмурил брови.

– Вот, значит, в чем дело, – пробормотал он. – Мне следовало бы догадаться. Значит, с Сережкой тоже что-то стряслось?

– Это я у вас хотел узнать, Алексей Петрович, – мягко сказал Гуров.

Ямщиков развел руками:

– Увы, от меня вы мало что узнаете. Сергей Николаевич мой троюродный брат. В молодости мы были друзьями, вместе ходили на футбол, музыку слушали, за девушками увивались… Но потом жизнь нас разбросала, и в последние годы мы виделись очень редко. Порой годами не виделись. Так что… Я рассчитывал, что он придет на похороны Володьки, но он так и не появился. Ему звонили – домой, на работу. Я в том числе несколько раз звонил. Он как сквозь землю провалился. Честно говоря, следовало бы выяснить, в чем дело, но дела, заботы… Закрутился и забыл! А с ним, видимо, совсем плохо, да? Я понимаю, что старший оперуполномоченный просто так не станет интересоваться человеком. Скажите прямо, что случилось?

– Прямо ничего не могу сказать, – ответил Гуров. – Потому что сам ничего не знаю. Но в одном вы правы – дела у Сергея Николаевича совсем плохие. Пока он у нас числится пропавшим без вести.

– Да вы что?! – воскликнул Ямщиков. – Час от часу не легче! Вы уверены, что Сергей пропал?

Гуров пожал плечами:

– Если человек нигде не появляется, его никто не видит и от него никаких вестей, то что прикажете думать?

– Да, действительно, – словно очнувшись, сказал Ямщиков. – Но… Почему, собственно, персона моего родственника привлекла внимание правоохранительных органов? Кто-нибудь делал заявление?

– Не совсем так, – уклончиво ответил Гуров. – Были некоторые обстоятельства… Вот, например, как вы считаете, кто мог убить его младшего брата? Тоже, между прочим, вашего родственника.

– Да, трагическое совпадение, – мрачно кивнул Ямщиков. – Но тут я также некомпетентен. Смерть Владимира меня поразила и огорчила, но причины ее для меня непонятны. Конечно, бизнес, которым он занимался, был, если можно так выразиться, на грани, но, по-моему, он был очень коммуникабельным и изворотливым человеком. Трудно представить, чтобы он перешел кому-то дорогу настолько, что его решили убрать. Повторяю, для меня его смерть – загадка.

– Да, сплошные загадки, – неопределенно сказал Гуров. – И самое загадочное, что все эти загадки как бы сосредоточились вокруг одного человека. Знаете, как мухи вокруг куска сахара… Догадываетесь, какого человека я имею в виду?

Ямщиков ответил ему тяжелым долгим взглядом.

– Тут и дурак догадается, полковник, – сказал он немного погодя. – А я далеко не дурак. Вы меня подозреваете?

– Не угадали, – помотал головой Гуров. – Человек вы, конечно, жесткий – это сразу видно, – но калечить собственную дочь вряд ли бы стали. Насколько я успел заметить, у вас с ней прекрасные отношения.

– Да, мы с женой в Ленке души не чаем, – согласился Ямщиков. – Однако я не понял, с какой стати вы поставили в один ряд мою дочь и расстрел моего троюродного брата?

– И исчезновение еще одного брата, – напомнил Гуров. – А вы считаете, между этими тремя происшествиями нет никакой связи?

– Бог с вами! Какая тут может быть связь? – принужденно усмехнулся Ямщиков. – Голландский философ Оккам предупреждал – не следует умножать число сущностей сверх необходимого. Я считаю, что все это – чистейшей воды совпадение.

– Голландский философ хорошо сказал, сильно, – заметил Гуров. – Но я в таких случаях говорю, что совпадения, как правило, тщательно готовятся. Тоже неплохой афоризм, по-моему. Я в совпадения не очень верю, Алексей Петрович. Жизнь отучила.

Ямщиков покачал головой:

– Как физик, я могу вам сказать, что вы не правы. Совпадения в мире происходят гораздо чаще, чем принято думать. В каком-то смысле мы живем в мире совпадений и случайностей.

– Ну вот уж вашего семейства это не касается, Алексей Петрович! – возразил Гуров. – Буду с вами откровенен – у меня есть основания утверждать, что между несчастьями, свалившимися на вашу родню, существует связь. Что это за связь, я пока точно сказать не могу – некоторые ее признаки я вижу очень отчетливо, а некоторые скрыты от меня туманом. И почему-то мне кажется, что именно вы способны развеять этот туман.