А вот у Крячко была роль другая. Гуров понимал, что трое мужиков, шатающихся по залу или торчащих по углам, могут показаться подозрительными любому глазастому человеку, тем более психологу, который может опасаться слежки. Поэтому Крячко и Савицкая должны были изображать пару. Сидеть за столиком, активно танцевать, аплодировать во время программы, но ни на секунду не выпускать Ромку Левочкина из поля зрения. Получалось, что группа наблюдала за парнем с двух сторон одновременно.

А вот Станислав считал, что ему в сегодняшнем представлении досталась самая незавидная роль. Его опасения сбылись уже минут через тридцать, когда, выпив шампанского, Савицкая начала недвусмысленно прикладываться щекой к его плечу, а иногда класть руку ему на бедро.

Отказываться потанцевать было глупо, даже опасно. Не хватало еще бросаться людям в глаза своими перебранками. И Крячко пошел танцевать. Савицкая тут же повисла на его шее, а ее губы оказались на предельно близком расстоянии от лица кавалера. Прижималась эта зрелая стерва во время медленного танца очень умело.

Затем зал прорвало на быстрые танцы, и Савицкая, неохотно отлепившись от партнера, задергалась в экстазе молодежных танцевальных движений. Уф! Немного отлегло. А как там наша команда, снова подумал Крячко и посмотрел в сторону Гурова. Сделал он это вовремя, потому что шеф подавал условные знаки. Закрывал лицо двумя ладонями ниже глаз так, как будто хотел чихнуть. Это означало, по их предварительной договоренности, что «он здесь» и «жди команду». Очень сложно было заставить себя не озираться по сторонам. Если шеф подавал такой сигнал, значит, он знает, как все организовать. Надо ждать!

Крячко перестал дергаться в танце и кивнул Савицкой в сторону столика, предлагая вернуться. Женщина капризно надула губки и попыталась обнять его за шею. Выручил незаметно подошедший Барсуков.

– Он здесь, – продублировал команду капитан и продемонстрировал зажатую между пальцами сигарету, как бы прося прикурить.

Крячко с готовностью полез в карман за зажигалкой. Их толкали танцующие, и головы офицеров часто почти соприкасались, что позволяло говорить тихо.

– Он сегодня одет иначе, и отсюда его не видно. Следите за мной, я пройду мимо него.

– Моя задача? – тут же спросил Крячко.

– Шеф сказал, что вам с Мариной удобнее проследить, куда он пойдет, если покинет зал. Решение принимайте сами, но психолога пока лучше не задерживать.

Барсуков отошел, а Крячко подхватил Савицкую за талию и почти насильно потащил к столику, шепнув на ходу:

– Спокойно, Марина. Объект здесь. Мы работаем.

– Ясно, что не на танцульки пришли, – томно ответила Савицкая. – У вас такие сильные руки, Станислав!

Барсуков неторопливо шел вдоль колонн, отделявших большую часть зала от зоны бара. Крячко следил за ним взглядом, изображая пьяное веселье с женщиной. Вот капитан остановился, засунул руку в карман брюк и стал делать вид, что ищет кого-то взглядом в толпе танцующих. Значит, психолог где-то рядом. Вот он!

Крячко сразу узнал мужчину, хотя тот сегодня был одет в джемпер. Беседует с двумя парнями. Кажется, с одним из парней, в чем-то убеждает второго. Вот распрощались, мужчина поднялся и двинулся в сторону бара, чуть щурясь на яркий свет. Эх, ему бы сейчас подставить Ромку, подумал Крячко и тут же с удовлетворением увидел Левочкина, торчавшего как столб возле одной из колонн. Ай да Гуров, мгновенная реакция! Крячко даже улыбнулся от удовольствия.

Теперь и Гуров, и Крячко, и Барсуков наблюдали, как незнакомец остановился возле Романа. Клюнул! Заинтересовался, вычислил робкую, не уверенную в себе натуру, объект для своих непонятных упражнений. Напряжение не отпускало в течение почти двадцати минут. Сначала мужчина заговорил с Романом, они даже чему-то посмеялись, потом позвал парня к бару. Там взял стакан сока, и у них с Романом завязалась оживленная беседа. Левочкин играл хорошо, даже ни разу не оглянулся. Еще через пару минут мужчина похлопал Рому по плечу, что-то сказал на прощание и двинулся к выходу.

Крячко сразу уловил знак, который сделал Гуров. «Проследить»! Он взял Савицкую за руку и встал из-за стола. Женщина грустно, но с готовностью бросила салфетку и тоже поднялась. Крячко вел себя как вальяжный кавалер со своей женщиной. Он обнимал ее за талию, отпускал шуточки, но двигались они с Савицкой к выходу параллельным курсом с незнакомцем. Вот и дверь, где охранники с металлодетекторами откровенно скучали. Крячко выждал несколько секунд и тоже вышел со своей спутницей из зала в фойе.

Небольшими группами здесь кучковалась молодежь. Кто-то пошел курить на улицу, другие просто о чем-то беседовали, усевшись с ногами на прилавок гардероба.

Светлые брюки и коричневые ботинки поднимались по лестнице на второй этаж, где располагалась администрация клуба. Крячко потянул Савицкую за собой. Наверное, со стороны это выглядело как поведение подвыпившего нетерпеливого любовника. Наверное, это было даже хорошо в целях конспирации.

Шагов сыщик не слышал, поэтому приходилось торопиться. Вот и второй этаж, коридор, ведущий влево, и… Мужчина стоял у третьей двери справа и отпирал ключом замок. Прежде чем он повернул голову, чтобы посмотреть, кто появился на лестничной площадке, Крячко сгреб Савицкую в охапку, прижал к стене, вжавшись грудью в ее теплую грудь, и нашел своими губами ее горячие влажные губы.

Честно говоря, это было что-то! То ли она за этот вечер его уже достала своими намеками, то ли сам Крячко выпил многовато, но его накрыло. Чего стоило ему оторваться от женщины, знал только он сам. И если бы они в этот момент оказались вдвоем в запертом помещении, с гарантией, что никто не войдет, то… Станислав смущенно отвернулся и посмотрел вдоль коридора. Дверь уже захлопнулась, в коридоре было пусто, и только рядом тяжело дышала Савицкая.

– Все, пошли! – пробормотал Крячко. – Обошлось. Вы… извините меня за это… выхода другого не было… надо было как-то…

Он ждал чего угодно! Возмущения, пощечины, крика, что он ее использовал, увлек, а потом сослался на служебную необходимость. Даже обвинение в том, что нельзя вот так извиняться и признаваться, что ты сделал это не по желанию, а лишь… В глубине души Стас даже наделся, что Савицкая сейчас психанет, обидится и убежит. И больше уже не будет приставать к нему. Но…

– Ты уверен? – горячо прошептали ему в ухо раскрасневшиеся женские губы. – Или ты сам этого хотел, негодник? Только повод искал?

Вот зар-раза! Крячко вздохнул и уныло повлек женщину вниз по лестнице. Как же можно вот так, одним махом, испортить все удовольствие от удачно проведенной операции!

Гуров решил провернуть всю операцию незамедлительно и на следующее же утро. Ромка рассказал, что мужчина в самом деле представился ему Юрием Ивановичем. Разговор завязался очень ненавязчиво. И шел он вначале на абстрактные темы. Но довольно быстро Юрий Иванович свернул на нужную ему тему. И при этом ничего не скрывал. Этот факт поразил Гурова больше всего.

Психолог, а именно психологом мужчина и представился, заявил, что работает здесь в клубе, что у него наверху кабинет. А по вечерам он приходит в зал и ищет молодых ребят, страдающих излишней застенчивостью и неуверенностью в себе. Он сказал, что эти качества очень хорошо заметны со стороны. И не потому, что он психолог. Вот девушки, те по природе своей психологи и неуверенность чувствуют стразу. А ведь им такие не нужны, им нужны сильные и уверенные. Юрий Иванович сказал, что помог уже многим, что никакой патологии в этом нет и все решаемо. Он даже денег не берет за свои услуги. И если Рома решится на эту помощь, то пусть приходит в любое время. С девяти утра Юрий Иванович уже в кабинете.

– Как все просто! – выпалил эмоциональный Крячко. – Мы тут землю роем, а все, оказывается, до обидного просто. Он даже не скрывается. Как же мы не могли его вычислить столько времени, когда он действует с такой наглостью?