– А ты? – спросил Гуров. – Ты его тоже любишь?

– Я деньги люблю, – спокойно сказал Дэн. – С детства. А Седого сдам с потрохами, если увижу, что его дело проиграно.

– А ты тоже русский, что ли? – ревниво спросил Крячко.

– Седой вокруг себя всегда земляков собирал, – пояснил Дэн. – Он говорит, что у иностранцев душа непонятная – как у марсиан.

– И этот очкарик – тоже? – кивнул Гуров на машину.

– Нет, очкарик не русский. Чех, кажется, но он в технике разбирается – в радио, в компьютерах. У Седого он вроде технического советника.

– А ты вроде палача, выходит? – спросил Гуров.

– Ну уж нет, – сказал Дэн. – Стал бы я на такой должности вам сдаваться! Мое дело – убеждение.

– Какого калибра? – ехидно спросил Крячко. – Я ведь видел, как ты в нас шмалял, гад! Ствол найдем – получишь на полную катушку!

– Я просто напугался, – спокойно сказал Дэн. – Вокруг стрелять начали, ну и я пальнул за компанию. Я же не знал, что здесь должностные лица. Разве бы я посмел? – он едва заметно улыбнулся. – И вообще, я требую, чтобы сюда пригласили моего консула, – неожиданно закончил он.

– Ладно, ступай в машину и сиди тихо! – приказал Гуров, доставая из кармана мобильник. – Будет тебе консул.

Дэн повернулся и медленно побрел к машине, где его дожидался перепуганный насмерть очкарик. Крячко наморщил лоб и озабоченно посмотрел на Гурова.

– Этот подонок серьезно? – спросил он. – Ты в самом деле будешь связываться с посольством?

– Я следственную бригаду вызывать буду. И ФСБ, – сказал Гуров. – Пусть они разбираются, с кем связываться. А я сегодня что-то устал, Стас!

Грудную клетку невыносимо ломило, и Гуров непроизвольно попытался погладить ее ладонью. Но, ощутив под пальцами лишь тугую поверхность бронежилета, он махнул рукой и принялся набирать номер.