– Разумеется! Если только мы не начнем поиски настоящего маньяка или, что еще хуже, не надумаем докопаться до здешнего «синедриона». Если мы удовольствуемся освобождением Андрея и уедем отсюда вслед за ним – на что «синедрион» очень надеется! – то нам даже помашут вслед платочком. А вот если вдруг начнем копать дальше и глубже, тогда держись! Тогда война начнется о-очень серьезная…

– И что думаешь делать дальше? – Крячко нервно заходил взад-вперед по комнате.

– А ты? – с каким-то подтекстом ответил вопросом на вопрос Лев.

– Я?! Гм-гм… Ну… Я бы остался. Но при условии, что хотя бы какое-то время будем тратить на рыбалку! Ведь всего раз-то и поблеснили! Курам на смех! – взмахнув руками Стас.

– Хорошо, если завтра… вернее, уже сегодня, часов до трех-четырех успеем намеченное выполнить, то обязательно идем на рыбалку. Годится?

– Годится! – уже вполне оптимистично откликнулся Стас.

Утром приятелей разбудила тетя Вера, затеявшая уборку. Протирая полы шваброй, она случайно задела пустое ведро, стоявшее на лавке в коридоре, и оно, с грохотом упав на пол, произвело эффект весьма бурный. Опера разом поднялись на своих койках, и у каждого в руке как по мановению волшебной палочки оказался пистолет, уже готовый к ведению огня на поражение. Впрочем, за пару секунд сообразив, что причина разбудившего их шума банальна и проста, они тут же сунули свое оружие обратно под подушку. Заглянувшая к ним хозяйка квартиры с виноватым видом огорченно вздохнула:

– Разбудила? Вот старая клушка! И угораздило ж меня эту уборку затеять… Уж извините!

– Да все правильно! Это хорошо, что разбудили, а то продрыхли бы до обеда! – быстро одевшись в «спортивку», откликнулся Гуров. – Как там говорят в народе? Если спать до обед, то приснится и медведь? Вот-вот…

Подав завтрак, тетя Вера поделилась последними новостями. Еще в седьмом часу сбегав к местной молочнице за творогом и сметаной, она узнала о том, что Кубышные минувшей ночью куда-то уехали.

– …Надо же такому случиться?! – недоуменно отметила она, качая головой. – И квартиру продать успели, и вещи упаковать… О таком я еще ни разу не слыхивала. Мне об этом Ленька Свиридеев рассказал, сосед Лены Кубышной. Да-а-а… Вот ведь как дело обернулось-то! Но люди и говорят, что это двое из Москвы тут страху на тутошних живоглотов навели. Про вас, значит. Говорят, Тыркин – это наш глава районный – покой и сон потерял, аж лицом осунулся. Что это его так напугало-то?!

– А вот, с вашей точки зрения, что он собой представляет, этот Тыркин? – спросил Лев, поддевая вилкой глазунью.

Рассмеявшись с ноткой язвительности, хозяйка квартиры рассказала, что среди местного населения этот «отец района» не имеет и намека на уважение и хоть какой-то авторитет. Назначили его года три назад. Прежний глава сел за разворовывание районной казны. Однако и Тыркин оказался не лучше. Страдал он все теми же «болячками», что и всякий иной провинциальный бюрократ – обожал подхалимаж (местный «брехунок», громко именуемый «Маяком созидания», больше половины своей площади посвящал дифирамбам и панегирикам «передовому, прогрессивному руководителю»). Был «слаб на руку» – в районе только слепой и одновременно глухой не знал о том, какие взятки лупит глава с предпринимателей, куда и на что уходит скудноватая районная казна.

– А еще говорят, – перешла на полушепот тетя Вера, – Тыркин – это всего лишь ширма, а правят районом бандитские главари. В городе не осталось куска земли, чтобы они его себе не заграбастали. Бывало даже такое, что в центре людям поджигали дома, если те отказывались продавать бандитам за бесценок. А потом на пожарище ставили кафе или магазин. И жаловаться на них – бесполезно. В область вообще смысла нет обращаться. Ну а если в Москву кто-то пишет, то сюда же все эти письма и возвращаются…

Когда приятели уже закончили завтракать, телефон Гурова разразился трелью, характерной для новых входящих. Это был адвокат Загоров. Виталий сообщил, что только что разговаривал с хорошим знакомым опером из Ореховского РОВД. Как рассказал его собеседник, на окраине Орехова под утро случайные прохожие нашли Шампура с тяжелым огнестрельным ранением грудной клетки. В данный момент он находится в реанимации районной больницы. Но, по мнению врачей, жить будет. Кроме того, поступило заявление сожительницы Раптора о том, что он бесследно исчез. Минувшим вечером он ей позвонил и сказал, что уже идет домой и через пять минут будет. Но дома так и не появился. Его телефон оказался отключен. Знакомые, которым сожительница звонила, лишь разводят руками.

– Похоже, взялись «братки» за дело серьезно – и своих ликвидируют, и, мне так думается, не своих, то есть меня могут «утилизировать»… – огорченно добавил Загоров.

– Да нет, теперь уже эти опасения напрасны… – возра-зил Лев и вкратце рассказал о событиях минувшей ночи.

Воспрянувший духом адвокат сообщил, что материалы по жертвам маньяка он искал, но с самого начала столкнулся с тем, что данная информация отчего-то засекречена. Единственное, что ему удалось узнать, – все четыре женщины оказались носительницами ВИЧ – вируса иммунодефицита человека. Случайное это совпадение или маньяк специально выбирал женщин, зараженных вирусом, выяснить так и не удалось.

Едва Гуров, закончив разговор с Загоровым, нажал на кнопку отбоя, его телефон тут же запиликал мелодию из «Строгого капрала». Генерал Орлов, поздоровавшись, поинтересовался ходом работы оперов по Кубышному. Известие о том, что Андрей на свободе и что они с Еленой уже покинули Горбылево, Петра повергло в изумление.

– Тьфу ты, заморочка! – сокрушенно резюмировал он. – А мне под утро пришла эсэмэска с ее телефона: «Мы едем в Оренбург». Читаю и понять не могу – зачем это, к чему это, при чем тут Оренбург?! А оно вон чего! Я пробовал с ней созвониться, но ее телефон оказался отключенным. Ну, теперь понятно… А у вас что?..

– Как это – что? Будем искать настоящего маньяка. Это уже вопрос нашего профессионального престижа! На местных надежды мало. Если судить по начальнику здешнего райотдела, то – трындец всему. Чисто формальная фигура для получения зарплаты. Скорее всего, лежит под бандитами и пикнуть против них не смеет. Вот, сегодня у нас в планах встреча с опером, который занимался убийствами женщин. Потом школы думаем посетить, эти питомники будущих мафиозо, поищем шофера «КрАЗа»… Ну а там видно будет.

Помимо всего прочего Лев рассказал о разговоре с адвокатом Загоровым. Орлова информация о странных предпочтениях убийцы очень заинтересовала. Он пообещал «напрячь» информотдел на предмет изыскания по всем базам данных субъектов с необычными извращенческими наклонностями. Заканчивая разговор, Гуров с нотками иронии как бы невзначай осведомился:

– Ну теперь-то, надеюсь, ты больше уже не порываешься выбрасываться из своего кабинета?

– Гм-м-м… Да все уже, все… Как говорится, проехали! Но вам со Стасом, понятное дело, – огромнейшее спасибо. Приедете – отметим на всю ивановскую…

Во время разговора Гурова с Орловым звонок пришел и на телефон Станислава. Сунув свой телефон в карман, Лев с хитрецой в голосе спросил:

– Не Наташа ли звонила? А то вдруг что-то у нее опять сломалось?

– Нет, Лева, это звонил наш информотдел. Они пробили номер «гада-тринадцать».

– И кто же это?

– Сотрудник Горбылевского ГИБДД лейтенант Мухто Никита Иванович.

– Лихо! – Гуров задумчиво качнул головой. – Это уже не мелкая криминальная шушера типа Абрама или Шампура. Похоже, мы зацепили хищников достаточно крупных. Хорошо… Будем иметь в виду! Ну что, поехали к коллегам?

Когда они выехали со двора и отправились на улицу Борцов Революции, телефон Льва снова запиликал. Отдав его Стасу, он попросил:

– Громкую трансляцию включи!

Снова звонил Загоров. За последние полчаса адвокат успел связаться с ореховской медициной в лице местного психоневролога, который считался сильным, по местным меркам, специалистом. По просьбе Виталия тот составил психологический экспресс-портрет маньяка. С точки зрения психиатрии этот человек, скорее всего, жертва насилия, пережитого в детстве. Внешне он очень общителен, остроумен, душа любой компании. Внутренне – это озлобленный мизантроп, который чувствует себя комфортно лишь тогда, когда кому-то очень плохо, особенно если это «плохо» делает он сам. Его ахиллесова пята – запредельное самомнение. Он мнит себя самым умным, можно сказать, неким непризнанным гением, эдаким «аристократом», недосягаемым для «второсортного плебса», которому позволено все, который выше всякого закона. Кроме того, по мнению врача, этот тип вполне может состоять в секте сатанистского толка и поэтому носит с собой в виде кулона или брелока какие-либо сатанистские символы или даже имеет на теле такого рода татуировки.