Когда вы пришли и сказали, что он умер, я обалдела. Умер! Это она его убила, его мертвая жена! У меня нет денег на очищение, нет, теперь покойница от меня не отстанет. Она убила Олега за то, что он хотел изменить ей со мной! И до меня доберется!

Женщина заметалась на сиденье, взгляд ее потерял осмысленность от переполняющего ужаса:

– Зачем… зачем вы приходили сегодня ко мне на работу? Кто вас прислал? Жена Олега? Мадам? Вы… вы кто… кто, а? Почему вас присылают покойники? Вы все врете, вы не полицейский, вы… вы… я следила за вами! Следила, чтобы узнать, кто вы! И вы исчезли прямо в воздухе посередине двора, растворились! Вы демон, вы с того света! Вы пришли убить меня!

Гуров со вздохом открыл дверь в машине и пересел на водительское сиденье, разговаривать с Исаевой больше нет смысла. Она ему рассказала все, что знала, а теперь начала сходить с ума, путая реальность и фантазию. Он порылся в памяти телефона и нашел адрес женщины на странице паспорта. Пока автомобиль нес их по улицам города к дому Исаевой, женщина скулила на заднем сиденье, раскачиваясь и читая молитву. Возле подъезда опер было дернул дверь, чтобы помочь женщине выбраться из машины и подняться в квартиру, но Марина вдруг с воем выскочила сама и рванула к подъезду ветхой трехэтажки. Грохот железа, стук торопливых шагов по ступенькам – женщина постаралась как можно быстрее сбежать от демона в обличье оперативника. Гуров преследовать ее не стал, беглянка теперь от страха носа не высунет за дверь, будет сидеть в квартире и трястись в ожидании мести привидения. Вдруг ему пришла в голову идея. Что, если Исаева видела как раз момент ограбления, когда воры напугали старика, придя за скульптурами? Всего лишь от ужаса и в сумраке впечатлительной женщине показалось, что в окне призрак мертвой хозяйки квартиры. На самом деле это был похожий силуэт – высокий и худощавый, фигура грабителя, который разговаривал со стариком. Но почему Журин общался с ним, а потом умер от внезапного приступа? Как незаметно грабители вынесли такое количество скульптур и почему бдительная Люся не отреагировала на шум?

Приближаясь к дому, опер понимал все отчетливее: Стрекоза не только не помогла разобраться в произошедшем, а, наоборот, принесла еще больше противоречий и вопросов в его версию об ограблении квартиры.

Гуров крутил руль, распутывая цепочку фактов, пока вдруг не понял, что его как магнитом снова притянуло во двор дома Журиных. Здесь на третьем этаже темнело окно кабинета Олега Митрофановича. От движения занавески на окне по спине опять пробежал неприятный холодок, он инстинктивно замер, всматриваясь в черный квадрат. Почти все окна в доме уже погасли, жители мирно засыпали в своих кроватях, готовясь к следующему дню. Штора качнулась в сторону, потом еще раз и еще. Сомнений быть уже не могло: тяжелая ткань ходила ходуном от сквозняка или передвижений в квартире. Лев вышел из машины и поймал себя на том, что идет к подъезду медленно, сжимаясь от неизвестности. Первобытный страх внутри сковывал его движения. Когда Гуров понял, что его тормозит этот ужас, засевший будто стержень где-то в солнечном сплетении, то рассмеялся беззвучно сам над собой: «Даже если это и привидение, дух покойной Лидии, то тебе, своему любимчику, она точно не причинит вреда. Наоборот, расскажет, от чего умер ее муж». Мысль принесла облегчение, поэтому он легко взлетел на нужный этаж, на секунду замер перед опечатанной дверью, всматриваясь в ленту с синим кругом и подписью участкового. Бумажная полоска трепетала на двери под напором воздуха в щели между дверью и проемом. Здесь могло быть только два варианта: либо следственная бригада зачем-то открывала окна и забыла их закрыть, что сомнительно в сентябре; либо в квартире находился и двигался непрошеный визитер.

Лев зажал в кулаке тяжелую связку ключей от дома, так чтобы кончики металлических стержней торчали в стороны как пики, превратив их в своеобразный кастет. Он отошел на шаг от двери и замер в ожидании. Служебное оружие осталось в сейфе на работе, Гуров не имел привычки носить его вне специальных операций, надеясь больше на свои навыки самообороны, все-таки не зря они с Крячко пыхтели в спортивном зале, отрабатывая приемы единоборств. Опер осторожно нажал на ручку и чуть дернул дверь. Филенка легко подалась под рукой – так и есть, замок открыт, дверь удерживается от движения на небольшом металлическом язычке, в квартиру свободный доступ. Входить не стал, неизвестно, кто находится внутри и как вооружен. Безопаснее терпеливо дождаться на лестничной площадке, когда ночной взломщик попытается покинуть жилище, и вот тогда атака для него будет неожиданной.

Ждать пришлось совсем недолго, за дверью раздались шаги – медленные и тяжелые. Человек за дверью явно был немаленьким, плашки паркета жалобно поскрипывали под его весом. Опер напрягся всем телом, подался корпусом назад, освобождая пространство для захвата. В щели показался тонкий пластиковый прутик, который ловко подцепил бумажку с подписью участкового, кончик отошел в сторону и повис над дверью. Ручка мягко шелохнулась, массивная створка пошла вперед и распахнулась, закрыв собой притаившегося оперативника. Грузная черная фигура тяжело выбралась из квартиры, шагнула на ступеньку вниз, потом еще на одну. Человек спускался осторожно, стараясь удержать в руках огромную сумку с явно тяжелым грузом. Высокий, с широкими плечами и могучей спиной, он с трудом двумя руками переставлял сумку ниже и ниже. Лев ногой мягко прикрыл дверь, сделал шаг и прыгнул прямо на огромную спину ночного грабителя. Тот выпустил ручки сумки, потерял равновесие и, пролетев через пару ступеней, рухнул на бетон площадки. Лев, вцепившись пальцами в одежду вора, прокатился на грузном теле, словно на санях, вниз. Он рассчитывал придавить соперника, но тот оказался слишком большим, и веса Гурова не хватило, что обездвижить вора.

Опер только сделал движение рукой, чтобы перехватить широкую шею в удушающий прием и остановить соперника, как затылок с черными свалявшимися волосами дернулся с силой и угодил ему в лицо. Мощный удар пришелся ровно в нос, от боли Лев отшатнулся и инстинктивно разжал пальцы. Руки прижал к лицу, на ладони хлынула теплая жидкость – кровь! Волна боли от разбитого носа растеклась по лицу, перед глазами повисла темная вуаль, как будто и без того тусклый свет в подъезде резко пригасили. Фигура подо Львом зашевелилась, легко стряхнула его и попыталась подняться на ноги. Гуров выбросил вперед ногу, его целью были колени ночного великана. Удар вышел смазанным, тот охнул, пошатнулся, но устоял на ногах. Гуров наконец пришел в себя, пружинисто вскочил, метясь теперь головой в солнечное сплетение огромного тела. В тот же момент вор дернул ногой, пинок получился мощным, пришелся в грудь сыщику. Лев вцепился в борт куртки человека напротив одной рукой, пытаясь удержать его, вторую, сжатую в кулак, выкинул вперед. Неожиданно пальцы зацепили какой-то гладкий предмет. Гуров не успел понять, что это, как раздался мелодичный свист. По пальцам пронеслась волна воздуха, и небольшая вещица шлепнулась прямо ему в ладонь. Тут же взрыв огня опалил глаза и кожу на лице. Гуров, превозмогая едкую боль, почти вслепую прыгнул вперед и врезался головой в ноги грабителя. Тот споткнулся, выронил свой груз, но по инерции прошагал пару ступеней вниз. Лев услышал торопливые тяжелые шаги, шорох сумки, но уже ничего не видел из-за мутной пелены перед глазами. Веки и нос горели огнем, от боли текли ручейки слез, еще сильнее вызывая ощущение жжения. Воздух в горле, казалось, превратился в сплошное пламя. Он беспомощно дергался в судорогах, хватаясь руками за воздух. Из-за жгучего ощущения глаза невозможно было открыть, а дикая боль заглушала разум. Лишь спустя несколько секунд опер смог вдохнуть, глаза по-прежнему пекло до слез. Он на ощупь поднялся по ступеням на один пролет назад к квартире Журиных, дернул за ручку двери и по стенам добрался в ванную. Там он подставил голову под струю прохладной воды и сжал зубы. Струи облегчали ощущение, но стоило отвести лицо из-под ледяного потока, как боль возвращалась с удвоенной силой, застилая лицо слезами. Ужасное болезненное жжение было ему знакомо, как и мелодичный свист, после которого веки опалило огнем. По коридору раздалось робкое шарканье тапок: