Гуров внимательно и спокойно следил за ним. Полковник был явно уверен в себе, и его невозмутимость заставляла Гордина нервничать, хоть он и старался это тщательно скрыть.

– Мои домыслы легко превращаются в факты, – сказал полковник, когда Гордин умолк, продолжая тем не менее следить за реакцией Гурова. – Все действия, что вы предприняли, думая, будто надежно отвели от себя подозрения, – все это легко опровергнуть. И не просто доказать, что это липа, а доказать, что именно вы совершали убийства женщин и убили самого Винникова. Проникновение в его квартиру в этой связи становится не столь важным. А доказать знаете как? Да хотя бы с помощью вашего плаща, которым вы пользовались несколько лет в качестве накидки. Вы, конечно, напялили его на Винникова. Но! Существует экспертиза, которая может по впитавшемуся запаху человеческого тела определить, кто его носил. Экспертиза дорогостоящая, и назначают ее редко, в исключительных случаях. Но данный случай как раз из таких. И ее назначат, не беспокойтесь. Главное управление внутренних дел – не шарашкина контора. И это дело мы доведем до конца.

Говоря это, Гуров внимательно следил за Гординым. И хотя тот ничего не сказал, по его изменившемуся лицу было видно, что он лишился уверенности, потому что появилось реальное обстоятельство, разрушающее всю его защиту, которую он себе выстроил ценой человеческой жизни.

Гуров нажал кнопку на столе и сказал вошедшему дежурному:

– Уведите его!

Виктор последовал за конвойным, но у дверей обернулся к Гурову.

– Вы мне больше не нужны, Гордин! – не поднимая головы от протокола, бросил полковник. – Это дело я закончу без ваших показаний. И был бы рад никогда больше с вами не встречаться!

И Гордин, который очень хотел что-то сказать, не успел это сделать, потому что дежурный быстро вытолкнул его в коридор.

Гуров аккуратно сложил бумаги в папку, запер их в сейф и, выйдя из кабинета, направился к генерал-лейтенанту Орлову. Тот сидел в компании Станислава Крячко и Василия Павловича Кожухова.

Гуров присел на стул и спросил Кожухова:

– Откуда вы узнали?

Кожухов вздохнул:

– Жигалкин мне сказал… Видел он его. Он же во все свой нос сует. Вот и заметил как-то, как этот… – Кожухов скривился, – через кусты крадется. А в руках у него нож!

– А что же Жигалкин к нам не пришел? – спросил Гуров.

– Да он и сам не понял, что к чему! Гордин же кричал постоянно, что жену защищает! Вот Жигалкин и подумал, что он с ножом ее защищать решил. А я сразу смекнул. Уж больно горячо он жену свою защищать собирался. А на деле вел себя как детсадовский ребенок. По кустам прятался! Маньяка выслеживал! Бред!

– А откуда вы узнали, что он появится в сквере вечером? – спросил Гуров.

– А я и не знал. Только он каждый вечер же появлялся. Должен был и на этот раз. Вот я и решил его дождаться.

– Вы не знали, что он арестован? Вы же были вчера в сквере?

– Так я сразу ушел. И не видел ничего. Да и никто ничего толком не видел – темень, все только шептались, рассказывали сказки всякие, одна другой глупее, я и слушать не стал. Я и Жигалкина сначала слушать не стал, потому как он сплетник известный, ну а уж дома-то обдумал все… И решил сегодня прогуляться по скверу. Поговорить с ним хотел для начала. А Гордин как меня увидел, затрясся от страха. Видно, понял, что я догадался насчет его. Такая меня злость взяла – думаю, что же это такое? Внучка моя из-за этого урода инвалид теперь, а он…

Старик махнул рукой.

– Василий Палыч, поезжай домой, – хлопнул старика по плечу Крячко.

– Радуйтесь, Кожухов, что мои сотрудники рядом оказались, – строго сказал Орлов. – Потому что убили бы вы, как выражаетесь, урода, а отвечать за него пришлось бы как за приличного человека! А у вас внучка – вы о ней подумали? Кто о ней заботиться станет?

Старик ничего не ответил.

– Отправляйтесь домой, – поддержал Крячко Гуров. – Если понадобится, мы вас вызовем.

Когда Кожухов вышел, Орлов спросил:

– Ну что? Не колется?

– Нет. Но мне на это наплевать, – покачал головой Гуров. – Он все равно обречен.

– К тому же через недельку сидения в камере он станет сговорчивее, – уверенно произнес Крячко.

– Думаю, раньше, – задумчиво сказал Гуров. – Он уже сегодня был готов многое подтвердить, когда понял, что отвертеться ему все равно не удастся. Так что это вопрос решенный.

– Слушай, Лева, а почему он собственной жены не боялся? – повернулся к Гурову Крячко и пояснил: – Ну, она же, узнав о гибели Винникова, могла тоже сопоставить факты и догадаться, что живет с убийцей! Она баба неглупая, сообразила бы! Даже встревожилась бы, что он и ее может убить!

– А он и жену бы убил! – убежденно заявил Гуров.

– Ну не знаю, – с сомнением сказал Орлов. – Все-таки он ее любил… По-своему.

– По-маньячески, – подхватил Крячко.

– Его чувства и эмоции носят извращенный характер, – не смущаясь, сказал Гуров, – и любовь к жене тесно переплетена с ненавистью. И потом, не забывайте – не настолько он невменяем, как пытается сейчас показать! Он все отлично соображает, при этом жесток и начисто лишен жалости и сочувствия. И если бы жена стала для него помехой – даже не просто помехой, а угрозой, – он не задумываясь пустил бы в ход оружие. Да еще постарался бы сделать это так изощренно, чтобы никоим образом не напоминало убийства в сквере и смерть Екатерины даже не подумали с ними связать. Ведь у него уже не было Винникова на роль маньяка. Не исключаю, что он подставил бы еще кого-то.

– Да уж, малосимпатичный тип, – пробормотал Орлов. – А жена-то его как рисковала, проживая с убийцей! Впрочем, это уже теперь не важно, теперь убийства прекратятся.

Он встал и по очереди пожал руки Гурову и Крячко.

– Спасибо, – просто сказал он. – Большое дело раскрыли.

– Два, – поправил генерала Крячко. – За зеленоградскую полицию, между прочим, тоже отработали! Так что пускай свою зарплату нам отдают.

– Да, кстати! – Орлов полез в стол и достал пачку денег. – Сегодня зарплату выдавали, пока вас не было, я получил.

– Отлично! – обрадовался Крячко. – Сейчас я как раз тебе долг верну, Лева. Ты мне пару тысяч одалживал?

Но Орлов не спешил отдавать деньги Крячко.

– Стас, я думаю, ты их все должен Леве отдать.

– Это еще почему? – Лицо Крячко вытянулось.

– Да потому что это он убийцу вычислил, – заметил Орлов. – Вот ты за зеленоградцев поработал, а он – за тебя.

– Вот уж неправда! – возмутился Крячко. – Тогда уж и за тебя тоже! Ты, между прочим, тоже не догадался, кто есть главный злодей.

– А я что? Я не против, – пожал плечами Орлов. – Вот, получай и мою.

И он выложил перед Гуровым пачку купюр. Гуров взял все три, взвесил на руках и сказал, подмигнув:

– Думаю, на хороший ужин в ресторане нам хватит, а? Заслужили…

Ясным майским днем высоко в небе мчался трехместный вертолетик МЧС, колыхавшийся в зыбких, неспокойных струях пятого океана. Сверкали на солнце лопасти несущего винта, слившиеся в сплошной прозрачный круг, стрекотал мотор. С земли машина казалась стрекозой, жизнерадостно порхающей над летним лугом. Творение забугорных авиастроителей уверенно маневрировало в небе, выписывая незримую линию меандра. В нем летели двое сотрудников службы, отвечающей за противопожарное состояние лесных массивов Средневолжской области.

В некоторых местах с огромной высоты выявлялись признаки возгорания, которые мгновенно фиксировались специальным устройством, реагирующим на изменение фона инфракрасного излучения. Наблюдатели задерживались здесь несколько дольше, спускались пониже и устанавливали, на что конкретно отреагировал прибор. За время полета ими было обнаружено несколько палов, возникших вдоль автодорог. Скорее всего, причиной этих безобразий стали непогашенные окурки, выброшенные на ходу безголовыми крутыми автомобилистами, привыкшими свысока смотреть на окружающий мир.