Когда бойкий конферансье объявил белый танец, Маргарита, лучезарно улыбнувшись, тронула Стаса за рукав. С какого-то момента этот не очень отесанный, зато крутой и здоровущий опер начал нравиться ей по-настоящему. Она чувствовала, что он к ней очень и очень неравнодушен и готов на многое, чтобы их отношения становились все более крепкими. Крячко с неожиданной легкостью поднялся на ноги и вполне элегантно подставил своей спутнице руку. Они вышли на свободное пространство вместе с другими парами и закружились под звуки удивительно знакомой мелодии. Вслушавшись, Стас вдруг догадался, что это «огламуренный» и сдобренный замысловатой аранжировкой ремейк русской песни «Вечерний звон».

– Во дают, бродяги! – саркастично прошептал он на ухо Маргарите. – Слизали, заразы, наш «Вечерний звон». Ну, народ!..

– Да, действительно! – тихо рассмеялась Рита. – А я-то думаю, с чего бы эта музыка вдруг показалась знакомой? Еще чего доброго объявят, что это они сами сочинили!

Она уважительно посмотрела на Крячко – надо же! Кто бы мог подумать, что такой мужиковатый тип вполне прилично разбирается в музыке? Стас тем временем пристально приглядывал за покинутым ими столиком. Ему очень не понравилось, как южноевропейские соседи отреагировали на их отсутствие. Те словно очень ждали этого, и, когда Крячко шел следом за Ритой, краем глаза он заметил, как удовлетворенно оживились брюнеты, многозначительно поглядывая им вслед.

– Рит, когда я поворачиваюсь спиной к нашему столику, держи его в поле зрения! – прошептал он своей спутнице, внутренне ощущая, что именно сейчас соседи могут учинить им какую-то гадость.

– Ты опасаешься, что кто-то стащит со стола бутылку с вином? – усмехнулась Маргарита.

– Нет, я опасаюсь, что в него чего-нибудь добавят, – невозмутимо проговорил Стас.

– Да будет тебе! – фыркнув, возразила она. – Мы с тобой сейчас не в Люберцах или там в Солнцеве…

– Рита, уголовщина – она и в Африке уголовщина, – терпеливо, как ребенку, объяснил Крячко. – А вляпаться в историю проще всего именно тогда, когда считаешь, что пребываешь в полной безопасности.

– Ну, хорошо, хорошо… – согласилась Маргарита.

В очередной раз оказавшись лицом к той стороне, где был их столик, она вдруг заметила, как от него проворно на свое место шмыгнул один из соседей. В другое время Рита не обратила бы на это вообще никакого внимания, но теперь, в контексте только что услышанного от Станислава, сразу же сделала вывод, что тот мелькнул там неспроста.

– Стас, ты прав, – прошептала она ему на ухо. – Один из этих брунэтов, похоже, что-то делал у нашего стола. Думаю, это не просто так…

– Молодец! – жизнерадостно улыбнувшись, одобрил Стас. – Теперь самое главное – не подать виду, что мы в отношении этой компашки имеем кое-какие подозрения. Пусть думают, будто мы абсолютно ни о чем не догадываемся. Пусть! Возьмем их на живца. Будут знать, заразы, где раки зимуют!

Под тканью смокинга живыми буграми перекатились сильные мышцы, как бы подтверждая только что им сказанное. Музыка закончилась, Крячко галантно склонил голову и с хитроватой улыбкой поднес пальцы Маргариты к губам, окинув сицилийцев пристальным взглядом.

– Ну, держитесь, фрукты апеннинские! – негромко пробормотал он. – Если что – мало вам не покажется.

– Ты не любишь итальянцев? – поняв это по-своему, спросила Маргарита.

– Почему это не люблю? – продвигаясь следом за ней к столику, чуть заметно пожал плечами Станислав. – К итальянцам, как к народу, отношусь нормально. А отморозков не перевариваю, независимо от их родословной. Кстати, у нас с Левой на Сицилии в городе Джела, который стоит на берегу Мальтийского пролива, есть хорошие знакомые – семья Мизелли, сеньор Леонардо и сеньора Габриэла. Замечательные люди, они помогли нам в деле с похищением опасного военного снаряжения.

– А когда это вы с ними познакомились? – Маргарита смотрела на Крячко с безграничным удивлением, как на фокусника, который вытащил из рукава живого кролика. – Вы что, были на Сицилии? В Палермо?

В этот момент они подошли к столику, и Стас, усмехнувшись, выдвинул ее стул, после чего сел на свое место напротив. Шепнув ей, чтобы она пока не притрагивалась к вину, он вкратце рассказал об их путешествии с Гуровым на солнечную Сицилию, которое случилось несколько лет назад. Правда, детали вывоза криминального авторитета Бизона с острова он предпочел не расписывать. Ей-то это зачем?

В настоящее время Геннадий Бузин отбывал пятнадцатилетний срок за все свои былые грехи. Полгода назад по телевидению прошел сюжет о самодеятельности заключенных, который за вечерним чаем увидел Гуров. Вглядевшись в промелькнувшую на экране физиономию режиссера одного из тюремных драмтеатров, он с удивлением узнал в нем своего «старого знакомого» – Гену Бизона. Как из-за кадра сообщил корреспондент, труппа Геннадия Бузина стала победителем уже какого-то по счету конкурса, и вот теперь ее режиссер намеревается подать на УДО, чтобы на свободе целиком посвятить себя театру.

Тем временем снова заиграл оркестр. Мафиози с интересом покосились в сторону Стаса и Риты, видимо чего-то от них ожидая. Дабы не обмануть их ожидания, Крячко, многозначительно посмотрев на свою спутницу, поднял бокал и поднес его ко рту. Поняв без слов, что именно он имел в виду, Рита проделала то же самое. Увидев, что эти двое русских пьют вино, сицилианцы удовлетворенно переглянулись.

«Понятно… – мысленно отметил Крячко. – Значит, надо понимать, вы тут, хлопцы, и в самом деле что-то свосьмерили. Ну что ж, вам же хуже будет!»

Они с Ритой как ни в чем не бывало продолжали свой ужин, краем глаза ловя нетерпеливые взгляды брюнетов, исподтишка бросаемые в их сторону. Улучив момент, когда итальянцы отвернулись на шум небольшого скандальчика, возникшего за одним из столов, Стас проворно вылил содержимое бокалов в цветочную вазу и, быстро ополоснув их минералкой, наполнил новой порцией вина.

Часа через два они поднялись из-за столика и, усердно изображая перебравших вина, направились к выходу. «Квартет» мафиози тут же последовал за ними. Выйдя на палубу, Крячко с наслаждением снял смокинг и подставил лицо ночному ветерку. Продолжая изображать до крайности пьяных, едва переставляющих ноги, они шли в сторону своей секции кают. Проходя под козырьком открытого дневного кафе, они оказались в густой тени, и в этот момент сзади раздался топот срывающихся на бег четырех пар ног.

Тут же перестав ломать комедию, Стас швырнул на ближайший столик свой смокинг и, круто развернувшись назад, с ходу увесистым, твердым кулаком изо всей силы влепил попытавшемуся было схватить его за ворот плечистому подвижному парню. Уйдя от удара слева в голову – кулак второго бандита лишь вскользь прошел по волосам между виском и теменем, Крячко ребром ладони с оттяжкой рубанул нападающему по линии диафрагмы. Выпучив глаза и разинув рот наподобие рыбы, выброшенной на прибрежный песок, тот медленно осел вниз и повалился на бок. Чуть замешкавшийся третий с воплем: «Дьяволо!!!» – выхватил пружинный нож и, со щелчком открыв его лезвие, сделал профессионально выверенный выпад. Отшагнув назад, чтобы изобразить видимость отступления, Стас внезапно ринулся вперед. Выполнив четкий подбив опорной ноги нападающего, он уже без труда перехватил его руку с ножом и, с хрустом заломив ее за спину, довершил прием жестоким ударом по почкам.

Когда долю секунды спустя Крячко оглянулся, чтобы не пропустить удар четвертого, тот в этот момент, отчего-то скорчившись, с мучительным мычанием лежал на полу. Вопросительно посмотрев на Риту, Крячко удивленно спросил:

– Ты?! Во даешь!

Как оказалось, бандит накинулся на девушку и схватил ее за руку. И тут же за это поплатился. Не теряя ни секунды, та впилась зубами в его запястье, а когда он с воплем разжал пальцы, со всего размаху влепила ему в пах своей изящной босоножкой.

– А я когда-то футболом занималась… – с долей горделивости сообщила Маргарита.

– Молодец! – одобрил Стас. – Гол, можно сказать, забила классный – в девятку.