– Знаток! – усмехнулся Лев. – Но молодец, соображаешь. Во сколько она обещала приехать?
– Хозяйка сказала, что будет в течение часа с четырех до пяти. Я могу успеть или Сашку попросить…
– Не надо, мы с Крячко на машине. Я сам поговорю с той дамой. Как ее… Оксана Воропаева, если не ошибаюсь?
Выслушав Гурова, Крячко покивал, прищурился, прикидывая маршрут, потом включил поворотник и решительно бросил машину в крутой разворот через две сплошные. Лев поморщился, но промолчал. Он не любил нарушать, не любил пользоваться своим служебным удостоверением, ограждая себя от законных претензий. Крячко тоже не «козырял» своим удостоверением направо и налево, но относился к привилегиям полковника из Главка уголовного розыска МВД страны более спокойно. Пользовался часто и с удовольствием.
Сейчас в самом деле требовалось экономить время, чтобы застать на месте возможного свидетеля, а не искать ее потом. Ведь эта Оксана из салона уволилась в связи с переездом к своему гражданскому мужу куда-то в Подмосковье. И, скорее всего, она не станет выписываться из нынешней квартиры, так что разыскать ее будет целая морока с учетом того, что она потеряла свой телефон и теперь у нее новая сим-карта.
Цветочный салон пестрел букетами в витринах и большими фотографиями, изображавшими загадочных дам, склонявшихся лицом к пышным букетам, и не менее загадочных мужчин с томными взглядами, предлагавших дамам эти букеты. Крячко нашел место на парковке почти напротив входа и выключил мотор.
– Ну что, я пойду поищу эту Оксану? – предложил он. – Там все равно не поговоришь, так что вести ее придется сюда.
– Давай, – согласился Гуров. – А я дойду до угла, воды куплю.
Минут через десять, возвращаясь из магазина с бутылкой «Аква минерале», Лев обратил внимание на молодого человека, который странно вел себя. Он как будто наблюдал за кем-то. Ухажер какой-нибудь продавщицы, подумал сыщик, прикладываясь к горлышку, или жену ждет из магазина. Хотя, жена цветы покупает, а он снаружи ждет? Чушь…
Парень явно нервничал, выбросив окурок, тут же закурил вторую сигарету. И держался он так, чтобы его не было видно за большими вязами, растущими вдоль газона с легким ажурным металлическим мостиком и ручьем и оформленным большими кусками песчаника. От кого же он прячется? Скорее всего, или от кого-то в магазине, или от кого-то, кто мог появиться справа, от парковки возле универсама.
Гуров стоял в нескольких шагах от машины Крячко и, лениво разглядывая людей, окрестности, незаметно возвращал взгляд к странному парню. Тут в дверях цветочного салона появился Крячко и спокойным шагом направился к мостику. Легко взбежал по трем ступенькам, бросил короткий взгляд вправо и снова неторопливо двинулся по дорожке, выложенной розовым камнем.
Парень за деревьями замер. Теперь он пристально смотрел на двери магазина. Наконец оттуда вышла молодая женщина с черными волосами и очками, поднятыми вверх. Что-то в типаже этой женщины было неприятное. То ли черные волосы, которые совсем не шли ее худому вытянутому лицу, то ли безвкусная одежда, явно собранная с прилавков бывшего Черкизовского рынка.
Женщина торопилась, даже немножко нервничала. Это было заметно. Она тоже свернула к мостику через газон с декоративным ручейком. Гуров обратил на нее внимание лишь потому, что она появилась в поле его зрения. Это была просто привычка смотреть на людей. Всегда, в любой ситуации. Привычка, заложенная с первых лет работы в уголовном розыске.
Такая привычка есть у каждого серьезного опера. Он делает это неосознанно, работает даже не мозг, а подкорка, наметанный взгляд, опыт общения с преступниками. Он сразу видит среди прохожих человека, отсидевшего в колонии, тем более тех, кто сидел недавно. Не по наличию наколок, а по интонациям, порой и жестикуляции, мимике, походке. Очень долго с бывших зэков не сползает этот зоновский налет. С некоторых не сползает никогда.
Гуров хорошо помнил самого себя, когда он впервые ощутил у себя не просто эту привычку, а ее результативность. Это было много лет назад, когда он, будучи молодым лейтенантом, стоял на перроне, ожидая электричку, и обратил внимание на двух молодых мужчин. Лев не сразу и понял, почему стал наблюдать за ними. И только когда эти двое сняли часы с руки спавшего на лавке мужчины и вытащили у него из кармана кошелек, все встало на свои места.
Их взяли. Он же с постовым милиционером тогда и взял. Вскоре выяснилось, что эти двое оказались беглыми «химиками»[5]. И молодой оперативник, лейтенант милиции Гуров, сделал для себя очередной вывод. Оказывается, люди отличаются друг от друга до такой степени, что разглядеть преступника, при определенном опыте и навыках, можно даже в толпе прохожих. При определенных условиях, конечно.
И сейчас у цветочного магазина Гуров совершенно четко понял, что эта женщина сильно озабочена, что она спешит, что у нее неприятная ситуация. И тот парень за ней следит. Нет, он не уголовник, не бывший зэк. Но ему что-то от этой женщины нужно, и настроен он очень враждебно. Гуров закрутил крышку маленькой пластиковой бутылочки и двинулся наперерез незнакомцу.
– Садитесь, Оксана, – распахнул перед женщиной дверку Крячко. – Поговорим в машине. Чего на ногах…
– Ой! – взвизгнула она и кинулась не в сторону, а как раз навстречу мужчине, следившему за ней из-за деревьев, а теперь оказавшемуся возле нее.
Гуров ожидал чего угодно. Он не особенно переживал за Крячко. Станислав был в хорошей форме, тем более он, опытный боец, вполне мог в одиночку задержать любого преступника, свернуть его в бараний рог и на себе приволочь в полицию. Но сейчас случилось неожиданное. Взлетевший кулак мужчины оказался направлен в лицо Оксане Воропаевой.
При всей неожиданности ситуации Гуров отреагировал молниеносно. Он воспользовался тем, что неадекватный мужчина не видел его приближения, и, подставив руку, помешал ему нанести удар Оксане, а в довершение нанес сильный удар наотмашь зажатой в руке бутылочкой с водой.
Гулкий мощный удар привел к тому, что полупустая пластиковая бутылочка лопнула, окатив водой лицо отшатнувшегося от удара парня. Он схватился рукой за перила мостика, чтобы не упасть, и ошалело уставился на двух крепких мужчин в костюмах, которые смотрели на него со снисходительной иронией. Эти взгляды остудили незнакомца даже больше, чем вода из лопнувшей бутылки, которую он машинально вытирал с лица пятерней.
– Ты больной? – спросил Крячко, аккуратно придерживая Оксану за локоть, чтобы она не сходила с места. – Вызвать тебе кого-нибудь? Санитаров, например…
– Вы кто такие? – наконец заговорил парень. – Чего вам надо от Оксаны? Оксан, это кто такие?
– Во-от, – наставительно заметил Стас. – А вопросы надо задавать прежде, чем кидаться бить в лицо собственную… жену, хоть и гражданскую. Я не ошибся, Оксана?
– Да, – тихо ответила она, недобро блеснув глазами, – это Пашка… муженек мой гражданский… придурок!
– Так, – тон парня сменился на повелительный, – я повторяю свой вопрос. Кто вы такие, что вам нужно от этой женщины? И документики мне ваши!
С этими словами Паша ловко выхватил из внутреннего кармана красную книжечку и поднял ее перед лицом Крячко. Гуров в ответ тоже вытащил свое удостоверение и поднес к лицу Павла. Мужчина даже губами начал шевелить, вчитываясь в строчки, и не заметил, как Крячко вытащил из его руки удостоверение, пробежал его глазами и сунул себе в карман.
– Теперь поговорим, старший лейтенант Кретов, – сказал Станислав. – Вы, Оксана, сядьте на переднее сиденье, побережем ваши ноги, а ты, герой, иди сюда.
– Даже старший лейтенант, – хмыкнул Гуров. – Что за отдел?
– Из местного районного, – ответил Крячко вместо Павла. – Уголовный розыск.
– Ты что же, такой ревнивый, что сразу драться лезешь? – с иронией заметил Гуров, разглядывая Павла в упор. – А что же ты на нас не кинулся, а женщину свою ударить хотел? Наверное, гордишься офицерским званием? А?
