– Алла Васильевна, пока ничего не известно, – быстро сказал он, усаживаясь рядом с Курвихиной на подставленный Вадиком стул. – Пока можно беспокоиться, но для паники оснований нет. Ребята с вами уже побеседовали, обо всем расспросили. Сейчас старший лейтенант Борисов все мне вкратце объяснит. А если у меня возникнут вопросы или вы что-то вспомните, тогда мы побеседуем. Хорошо?

– Никаких известий так и нет? – с затаенной надеждой в голосе спросила Курвихина.

– В нашем случае, Алла Васильевна, – улыбнулся Гуров, – это как раз и радует, что нет сведений. Значит, с Полиной ничего не случилось. А вы можете хотя бы предположить, куда она могла отправиться и с кем? Она при вас не разговаривала по телефону, ничего не обсуждала, не спорила?

– Нет, я не слышала, – тихо ответила Курвихина, слабо качнув головой. – Да она и по телефону в то утро почти не разговаривала. Пару раз с кем-то говорила, но уходила на кухню… и я не слышала разговора. Полина всегда уходит, когда говорит по телефону. Это понятно…

Гуров слушал женщину, а сам оглядывал жилище Курвихиных. Огромная гостиная, пол приподнят перед лоджией, остекление во всю стену, поэтому в комнате очень много света. Только вот атмосфера какая-то странная. Дорогая мебель, дорогая отделка, но нет души, что ли, нет уюта. Большая квартира, но какая-то холостяцкая.

А ведь у Курвихина должна была быть любовница, неожиданно подумал Лев, обязательно должна была быть. Взгляд упал на розовый ноутбук, лежавший в углу дивана.

– Это чей, Алла Васильевна? – Он поднялся и взял ноутбук в руки, нижняя сторона его была теплой.

– Это Полины, Лев Иванович, – тут же ответил Борисов. – Я его с разрешения Аллы Васильевны уже смотрел. У нее вход во все сети паролями защищен. Надо отдавать нашим хакерам, пусть снимают пароли и выводят нас на адресатов. Можно, Алла Васильевна?

– Да, конечно, – с готовностью согласилась женщина.

– Скажите, Алла Васильевна, – вдруг подал голос от окна Малкин. – А вам знакома некая Ольга Березина?

Гуров удивленно посмотрел на оперативника, и тот пояснил:

– Мне сейчас сообщили, что к нам в МУР пришла распечатка телефонных звонков Полины. – Все звонки за последние несколько дней имеют аналоги, с этими абонентами она разговаривала и раньше. Их уже начали проверять. А вот один номер появился вчера всего лишь один раз. Ребята установили, что это некая Ольга Березина. Не упоминала Полина при вас такой фамилии? Может, в разговоре с кем-то?

– Оля? Березина? Нет, не припомню такую. Может, новая знакомая? Наверное, в клубе познакомились…

Крячко сидел в своей машине, свесив одну ногу наружу, и ждал Гурова. Вид у него был задумчивый и немного рассеянный. Даже по тому, как покачивалась нога Крячко, Гуров определил, что напарник чем-то озадачен.

– Ты чего тут грустишь? – спросил он, подходя к машине и облокачиваясь на дверку.

– Я не грущу, я в ступоре, – глубокомысленно ответил Крячко, продолжая смотреть вдаль. – Боюсь тебя сильно расстроить, но у меня складывается впечатление, что Березина тоже пропала.

– Рассказывай, – строго велел Гуров.

– Ну, работает она флористом в цветочном магазине на Кузнецком мосту. Взяла отгулы на вчерашний и сегодняшний дни. На работе никто не знает, куда и с кем она могла уехать.

– Понял, значит, дома ее нет…

– И соседи не видели ее дня два. Соответственно, поквартирный обход в подъезде ничего не дал.

– Ну, ты меня обнадежил, – вздохнул Гуров и недовольно посмотрел вверх, на окна жилого дома. – Только ниточка появилась и сразу оборвалась. Что по связям Березиной?

– Шалов своих орлов озадачил, ребята землю роют. В Одинцове у нее бывший муж живет, пара подруг вырисовалась, мастер в салоне, у которой она постоянно красоту наводит. Сейчас ее телефоном занимаются. Запросили распечатку звонков у оператора. Будем ждать.

– Не можем мы ждать, – зло бросил Гуров. – Каждый час уменьшает наши шансы. Надо думать, Станислав, думать. Что-то тут должно быть еще. У Курвихина просто обязана быть любовница, потому что у такого энергичного, деятельного, еще не старого и импозантного мужчины не могут быть отношения только с обабившейся, засидевшейся дома женой! Это совершенно точно. А любовницы, как правило, обладают такой информацией, что ни одному другу и ни одной жене не снилось! Ты это и сам прекрасно знаешь.

– А что сразу я! – дернув плечом, засмеялся Крячко. – Ну да, ты, наверное, прав. А мне вот покоя не дает странная связь Полины с этой Березиной. Никогда раньше, судя по распечатке, не созванивались, а тут созвонились, и обе пропали. Я, конечно, отдаю отчет, что они могли созваниваться не с мобильников, а с проводных, могли общаться в сетях и знать друг друга достаточно давно. А вот и последний шанс.

– В смысле? – не понял Гуров.

– А вон видишь, идет-бредет старушка? Она выходила из этого подъезда, когда я подъезжал. И сегодня других старушек из этого подъезда я пока не видел. А кто у нас знает больше все и про всех?

– Ну, тогда получи весь комплект, – оживился Гуров.

Крячко повернулся в ту сторону, куда смотрел Лев, и тут же принялся потирать руки. Из того самого подъезда, в котором он делал поквартирный обход, вышли еще две бабушки с явным намерением усесться на лавочке у подъезда.

– Здравствуйте, бабушки, как ваше драгоценное? – подскочил к ним Стас.

Дальше Гуров разговора не слышал. Он умышленно не стал подходить к лавочке, вполне достаточно одного незнакомого мужчины для этого, а двое уже могут вызвать подозрение. Да и квалификации полковника Крячко для такого простого дела, как разговорить старушек у подъезда, хватит с лихвой. Бабушки отвечали, куда-то показывая руками, и вообще, беседа проходила очень оживленно. Чтобы не маячить и никого не нервировать, Гуров сел на пассажирское сиденье, стал ждать.

– Ну? – нетерпеливо спросил он, когда Крячко вернулся к машине.

– Есть зацепка! – с довольным видом ответил Станислав, усаживаясь рядом и закрывая дверь. – Золотые старушки, сколько за годы службы пользовался услугами таких вот бабушек, столько и не перестаю удивляться. Они все помнят и все знают.

– Может, закончишь прелюдию?

– Короче, Лев, – тихо засмеялся Крячко, – есть у нашей Березиной мужик. Состоятельный любовник. Живет где-то в направлении Ленинградки или Химок.

– Это тебе бабки столько рассказали?

– Это я умею выводы делать, – пояснил Крячко. – Значит, слушай. Есть мужик. Высокий, брюнет, возраст около тридцати пяти или сорока. Он приезжал к подъезду уже раз двадцать и ждал Березину. Она выходила, садилась, целовала его, и они уезжали. Часто ее не было до утра, а утром она возвращалась на такси.

– Состоятельный, – с иронией заметил Гуров.

– Между прочим, бабушки мне символ «ауди» нарисовали. Они олимпийскую символику помнят, вот по аналогии и запомнили колечки на символе. А «ауди» – не самая дешевая марка. Есть, конечно, и у них модели и комплектации за восемьсот и девятьсот тысяч. Но бабульки сказали, что машина большая и, главное, высокая. Значит, кроссовер. А это уж не менее двух миллионов.

– Ладно, с этим убедил, Шерлок Холмс, а как ты узнал, где он живет?

– В прошлое воскресенье, дорогой Ватсон, Москву краем северо-запада зацепил короткий, но мощный ливень. Он захватил Химки и коттеджные поселки на Ленинградском шоссе. Бабушки знают об этом потому, что у одной из них как раз в это время приехал зять с внуками. На остальной территории столицы дождя не было. И в тот же день подъехавшая «ауди» любовника Березиной была такая же грязная!

– Лучше бы они номер запомнили, – с сожалением сказал Гуров.

– Ну, ты многого от бабушек хочешь, – засмеялся Крячко и, сев за руль, завел двигатель.

Они успели доехать до первого перекрестка, когда позвонил Борисов.

– Лев Иванович, новость! – возбужденным голосом сообщил оперативник. – Сегодня придет за расчетом продавец салона, в котором Березина работает. Помните, та, которую мы не смогли опросить и у которой неприязненные отношения с Березиной сложились. Я думаю, с ней обязательно надо встретиться. Завистливые бабы, они такого могут наговорить!