«Вот это лучше! – мысленно отметил Лев. – Хоть и поймешь через два-три слова, зато гадостей не наслушаешься. Нет, правильно сказал наш сатирик про американцев: ну, тупы-ы-е!..»

Зазвонил телефон. Подойдя к столу и подняв трубку, Гуров услышал знакомый женский голос:

– А Станислава можно?

– Сейчас посмотрим… – он оглянулся в сторону ванной, но оттуда уже выбежал Стас с полотенцем в руке и, схватив трубку, произнес:

– Да-а-а?..

Выслушав свою собеседницу, он отчего-то неожиданно скис и, с грустью выдохнув: «Ну-у… Дело-то житейское! Ладно, созвонимся… Спокойной ночи!» – осторожно положил трубку на аппарат.

С интересом взглянув в его сторону, Лев спросил, стараясь избегнуть даже намека на иронию:

– Пролет?

– Ну, да-а-а… – сокрушенно подтвердил Крячко. – Дела у нее. Ничего не попишешь. Ладно, переживем.

Вновь зазвонил телефон. Встрепенувшись, Крячко взял трубку и тут же передал ее Гурову.

– Это тебя.

Даниил Смирнов сообщил, что «фотогалерея» сотрудников американского посольства в Мехико готова, правда, только в электронном виде, и поинтересовался, когда и где мог бы ее продемонстрировать. Выяснив, что помначальника СБ на своем рабочем месте, Лев поспешил в служебный корпус.

Даниил его уже ждал. Открыв электронную папку с фотоснимками, он начал неспешно их пролистывать на экране монитора. Женские пропускал сразу, а вот мужские они изучали оба. Одно, другое, третье, пятое… Но все это было не то, что надо. Когда Смирнов дошел до раздела американского атташата, Гуров в какой-то миг увидел человека, похожего на…

– Буш! – почти хором воскликнули они, вглядываясь в лицо сотрудника американского посольства.

– Скорее всего, это он и есть! – с видом охотника, наконец-то вышедшего на след зверя, определил Лев и тут же поинтересовался: – И кто же это у нас такой?

– Это – атташе по особым вопросам, Саймон Хаар, – открыв одну из текстовых папок, сообщил Смирнов.

– Замечательно! Даниил, у тебя как с контактами в американском посольстве? Как бы нам не позже чем завтра вечером организовать встречу с этим Хааром? Ну, такую, «случайную», неофициального формата?

– Попробуем! – рассмеявшись, пообещал тот. – Есть там одна леди… Раза два на посольских приемах мы с ней пересекались. Все комплиментами сорит. Правда, не знаю, чем это обусловлено. Но, по-моему, нельзя исключать и попытку вербовки. Так вот, попробую через нее организовать. Хотя заранее скажу – стопроцентной уверенности нет, что это прокатит.

– Значит, комплиментами сорит… А ты поддайся! Это станет мощнейшим каналом для вброса дезинформации! – Гуров заговорщицки подмигнул.

– Да я уже и сам об этом думал… Но у меня – жена. Ею я очень дорожу и… Не хочу ее терять, – поморщившись, Смирнов отрицательно покачал головой.

– А-а-а… Жена? Ну-у, это – святое! Вот нашего бы Станислава Васильевича к вам пристроить… Он бы тут дров наломал на дипломатическом и всяком ином поприще. Ну, хорошо, будем надеяться, что наше с ним рандеву состоится.

В тот момент Лев даже не предполагал, сколь скоро произойдет его встреча с этим американцем.

Утро следующего дня для Гурова началось, как и обычно – пробежка, разминка, душ, завтрак… Разыскав Николая Мельниченко и определившись с временем отбытия в парк Чапультепек, Лев зашел к Еринцову и договорился о том, что ему выделят машину на весь день. Когда он выходил от коменданта, запиликал его телефон спутниковой связи. Голос Петра звучал умиротворенно, с претензией на оптимизм. Гуров вкратце изложил Орлову события вчерашнего дня, тот, помолчав, поинтересовался:

– Так ты, считаешь, что к смерти Горбылина не имеют отношения ни спецслужбы, ни уголовники? Получается, он умер сам по себе?

– Нет, не сам… Тут или какая-то неизвестная вирусная болезнь, или… Может, какой-нибудь местный, особо ядовитый шершень залетел в окно? Если бы рядом была розетка, я бы подумал, что его убило током. Поэтому допускаю и такой вариант. Скажем, он был не один, зачем-то полез в электроприборы, и его долбануло током. Тот, кто был у него дома, потащил его к выходу, но бросил в прихожей и убежал, закрыв дверь. Правда, тогда непонятно, с какого боку припека местные уголовники и спецслужбы? Какова их причастность к делу?

– Что у вас на сегодня? – в голосе Петра явственно звучали нотки озабоченности и беспокойства. – Чую, разворошили вы там гадючник… Вернее, сразу два гадючника – шпионский и криминальный. И еще неизвестно, какой опаснее!

Рассказав о своей предстоящей поездке в самый знаменитый парк мексиканской столицы и поездке Стаса с целью опознания члена местной банды в другой район города, он попрощался и направился к «Субару», остановившейся у проходной. Через минуту подошел Николай со своими сыновьями. Они сели в машину, которая лихо вырулила за ворота и, влившись в поток авто, помчалась по высокогорным городским улицам.

…Парк и в самом деле оказался очень большим, красивым и благоустроенным. Гуров и Николай с его излишне живыми Ромкой и Денисом шли по людным просторам территории парка от аттракциона к аттракциону, от памятника к памятнику, от кипарисов – к пальмам, от пальм – к агавам… Они осмотрели точные копии древних ацтекских построек, заглянули на здешние вернисажи, полюбовались яркими тропическими птицами, порхающими меж крон деревьев. Мальчишки от души покатались, покачались и повертелись на всевозможных горках, качелях, каруселях. Прошел час, другой… К ним никто не подходил, не пытался каким-то образом установить контакты. Никто не шпионил.

Лев, уже ради проформы, подходил к билетерам, охранникам и показывал фото Горбылина. Но никто его не узнавал. С течением времени, которое незаметно приблизилось к обеду, надежда достичь хоть какого-то зримого результата бесследно таяла, как льдинка в стакане кипятка. Утомившись от ходьбы по необъятным просторам парка, Гуров и его спутники решили зайти в то самое кафе, где Николай видел Горбылина с американцем.

Посетителей, с учетом близящегося обеда, в этой харчевне набралось изрядно. Найдя себе место за свободным столиком и заказав еду, взрослые заговорили на разные темы, а Ромка и Денис в ожидании обеда вертелись, как веретено. Обсуждая с Николаем особенности здешних блюд, Лев вдруг заметил, как Ромка, быстро приставив растопыренные ладони к ушам, наморщил нос и кому-то показал язык. При этом он смотрел в сторону входной двери. Гуров тоже быстро глянул туда, но увидел только выходивших из кафе двух девушек.

– Ты чего хулиганишь? Ты кого это там дразнишь? – Николай строго постучал пальцем по столу.

Однако Гуров его остановил.

– Коля, подожди! Рома, а ты кого в двери увидел? Какого-то дядю? Он с бородой, с усами?

– Бороды и усов нет. А морда кирпича просит, – вундеркинд Ромка говорил уверенно и категорично. – А смотрит он, как баран на новые ворота.

– Ага! Морда фуфловая, тупая!.. – Денис немедленно поддержал своего старшего брата.

– Рома! Денис! – Николай осек сыновей. – Что за выражение – «фуфловая», «кирпича просит»… О взрослых так говорить нельзя!

– Это про хороших дядек нельзя. А про плохих – можно! – авторитетно заявил Ромка.

– Ну вот, что с ними прикажете делать? Такие неслушники растут!

О чем-то подумав, Лев тронул Ромку за руку.

– Рома, Денис, вы в разведчиков играли? Вот и хорошо! Мы сейчас тоже как бы играем в разведчиков, только по-настоящему. Вы могли бы, если вдруг нам снова встретится тот дядя, сделать вид, что его не узнаете, как будто видите впервые?

– Да, могу! – уверенно пообещал Ромка.

– Я тоже! – подтвердил и Денис.

Пообедав, все четверо решили сходить в высящийся неподалеку музей культуры ацтеков. В его залах тоже было немало посетителей, жаждущих прикоснуться к истории древнего народа, который некогда обитал на этой земле. Утварь, украшения, одежда… Все это смотрелось необычно и оригинально.

Продвигаясь от экспозиции к экспозиции, Гуров, отступив назад, неожиданно наткнулся на кого-то спиной. Оглянувшись, увидел… Саймона Хаара собственной персоной. Мгновенно собравшись, Лев сделал вид, что его не узнал и, улыбнувшись, произнес по-английски и по-испански: