Дрой повел Пайка показывать наши владения. Хотя, думаю, это был скорее маневр телохранителя Амая, явно намеревавшегося оставить своего босса наедине со мной. В принципе я и сам был не против поговорить с лидером степняков без свидетелей.

– Я не знал, что выжили потомки Древних, – начал разговор Амай, глядя на снежную равнину, раскинувшуюся у подножия горы.

Мы вышли из шатра и стоим у стены. Вижу свежую кладку. Мои каменщики уже начали восстанавливать наше главное укрепление.

– Некоторые утверждают, что в жилах кальтов тоже течет частичка древней крови.

Амай усмехнулся:

– Так или иначе, нам от предков мало что осталось.

– Да уж…

– Поговорим откровенно? – вдруг спросил лидер Волков.

– Считаю, только так мы сможем быть друзьями… – ответил я.

– Тогда скажи мне, Хранитель… Ты сам-то веришь в то, что сможешь защитить это место? Ведь с жалкой кучкой кальтских охотников тебе вряд ли устоять против тех, кто скоро придет сюда…

– Ты сейчас говоришь о ноктах?

– Не только… Мои собратья, – Амай кивнул в сторону шатра Лаоша, – своими необдуманными решениями навлекли беду на свои кланы. Мало того что не объединились, дабы дать отпор орде, так еще и умудрились разворошить осиные гнезда там, на юге… Потеряв при этом лучших воинов…

– И ничего нельзя было сделать?

– Я пытался, – грустно ответил Амай. – Но ты же видел, каким упрямым может быть старик Лаош. А ведь он был самым слабым из тех, кто решал судьбы кланов. А я самый молодой… Меня даже слушать никто не стал – обозвали выскочкой… А когда я уводил клан в степь – так еще и трусом.

Судя по румянцу на щеках и гуляющим желвакам, Амай до сих пор оскорблен.

– Ну и где сейчас эти крикуны? – решил поддержать я парня. – Ты оказался мудрее седых старцев. Ты спас свой клан. Они хотели, чтобы ты почтительно выслушивал их сумасбродные приказы?

– Ты говоришь, как старина Пайк, – усмехнулся молодой шаман.

– Наверняка ты не только от нас двоих слышал что-то подобное. Вот… Вижу по глазам, что да. Мне мой дед всегда втолковывал: если один приятель говорит тебе, что ты пьян, можешь пропустить это мимо ушей. Но если тебе об этом сказали уже пятеро твоих друзей, пора без разговоров идти спать.

– Мудрые слова – я запомню.

– Хочу спросить тебя…

– Говори… – кивнул Амай.

– Тебе известно что-нибудь об остальных кланах?

– Увы, нет, – грустно ответил молодой вождь. – Мы ушли раньше всех. Орда ноктов была еще у Кривого ущелья. А это в двух днях пути от Серебряных гор. Надеешься на метки Лаоша?

– Знаешь, я ведь только несколько часов назад узнал об этих метках, – честно ответил я. – И раз уж они есть, кто знает, может быть, и удастся дать кров и защиту другим беженцам.

– Ты беспокоишься об этих беднягах больше, чем их собственные вожди… Не зря Совы пошли за тобой. Да и Топоры присоединились к вам только из-за тебя… Да-да, не смотри на меня так… Думаешь, Крим или Притус просто так подчинились бы Лаошу? Это уж вряд ли… Наверняка до твоего появления старик вел их куда-то, сам при этом не зная куда…

Хм… А он прозорлив…

– Я думаю, ты немного преувеличиваешь… Дрой, например…

– Извини, что перебиваю тебя. – Амай поднял руки в успокаивающем жесте. – Я ничего не имею против Дроя. Он сильный воин и хороший командир. Но он не умеет видеть на несколько шагов вперед. Буду откровенен: я уже знаю о битве с отрядом Темных. У нас было время пообщаться с простыми воинами из Сов до твоего прилета. И то, что я услышал, мне мало понравилось. Они начинали сражение в соотношении один к десяти в пользу Сов и Топоров. В начале рассказа я думал, что услышу о славной победе моих соседей. Но каково же было мое разочарование, когда я узнал, что, если бы не твой удачный маневр с эризами, все могло бы закончиться очень плохо…

Мы еще долго говорили. В основном о нашем будущем сотрудничестве. Оказалось, у Волков нет проблем с пропитанием и кормом для животных. Даже есть излишки. Но наблюдается острая нехватка в разного рода железных инструментах. Особенно в оружии.

Работа с металлом у степняков не в чести. Все необходимое они всегда покупали у кальтов горцев. Но привычный мир разрушен, и теперь приходится искать новые пути решения проблем.

Короче, результатом нашего ночного разговора стал наш первый договор о поставке степняками продовольствия взамен на инструменты и оружие.

Кто-то скажет – мало… Я же отвечу – лиха беда начало!

Следующее утро, когда проводили гостей, решил начать с раздачи купленного на аукционе. Если честно, очень волнуюсь. Вдруг не получится? И не в деньгах дело. Товары можно снова загнать на аук. С этим проблем не будет.

Переживаю: подтвердится ли моя теория. Если нет – нам можно смело собирать манатки и уходить куда-нибудь в глубь Ничейных земель. Без развития мои неписи рано или поздно будут истреблены либо игроками, либо мобами.

– Дядька Ольд! Деда сказал, что ты привез мне подарок?!

А вот и первая испытуемая. Лия не вытерпела – сама прибежала. За спиной девчонки стоит Хруст, пожимает плечами, мол, ничего не смог поделать, одним словом, дитё.

Лицо, руки и одежда юного дарования, как всегда, перепачканы краской. Смешной курносый носик, кажется, живет собственной жизнью. В изумрудно-зеленых глазах столько счастья и надежды, что руки сами собой торопливо начинают доставать из торбы все купленное ранее.

– Твой дедушка ошибся, – весело отвечаю я. – Не подарок, а подарки.

Пока говорил, лицо девочки изменилось несколько раз. Сперва надежда, потом тень разочарования и, наконец, восторг. Вон как пританцовывает на одном месте.

– Вот держи! – начинаю постепенно доставать художественные принадлежности.

По мере появления предметов глаза Лии становились все больше и больше. Коробочка с красками и пенал с кисточками были встречены счастливым писком.

Каково же было мое облегчение, когда Лия, немного успокоившись, сказала фразу, собственно, после которой я и понял, что мой план даст результаты.

– Дядька Ольд! Спасибо огромное! – сказала Лия, держа набор художника, словно великую драгоценность. – Жаль только, я не смогу этим всем рисовать…

– Почему же? – задал я вопрос, уже зная ответ.

– Потому что еще не умею пользоваться такими инструментами… – опустив глаза, сообщила юная художница.

Хруст стоит молча, боясь проронить хотя бы слово. По глазам вижу – ничего не понимает, но откуда-то знает, что все будет хорошо.

– Как же ты рисовала до этого? – поинтересовался я.

– Так это… – Лия торопливо сгрузила подарки на стол и достала что-то из маленького кармашка. – Вот!

– Что это?

– Это мне мама когда-то показала, как рисовать дикую лозу. И записала: вдруг я забуду, какими красками и кисточками надо пользоваться. И какие слова при этом говорить…

– Слова? – а вот это было для меня сюрпризом.

Тут пришел на помощь Хруст:

– Наговор это древний… Жена моя, ныне покойная, от бабки получила. Затем свою дочку научила, а та уже и своему дитю науку передала…

Хм… вот оно, значит, как… Хитро… Профа с двойным дном… Мало нарисовать – еще и заговорить надо. Этот момент я как-то пропустил. Ну, мне простительно… Тут в этих профессиях сам черт ногу сломит… В следующий раз буду знать, что искать…

– Лия, не переживай, тот купец, что продал мне твои краски, дал мне вот это, – сказал я, доставая пять листков, свернутых трубочкой и перетянутых светло-зелеными лентами.

Девочка дрожащими руками взяла свертки и начала медленно разворачивать каждый.

Вот он, момент истины… Любопытно, кто больше волнуется? Лия или я?

Прошли томительные пять минут, и закончившая чтение девочка наконец подняла на меня глаза.

– Что скажешь? – стараясь держать себя в руках, спросил я.

– Это эскизы, – ответила она. – Похожие на тот, что дала мне мама, только лучше и красивее нарисованные. Их очень легко повторить. Я теперь смогу такие же рисовать. И слова легко запоминаются.