Остановившись в шагах тридцати от ворот замка, матриарх кобольдов подняла руку.

― Что ж, давай поговорим, ― буркнул я и двинулся в сторону лестницы.

Активировав аватар, я быстро спустился вниз. Затем, взобравшись на стену, постоял немного, сверля взглядом старуху. А ничего такая бабулька. Восемьдесят третий уровень. С существом такого уровня надо держать ухо востро.

Матриарх тоже повернула голову в мою сторону. Как и все кобольды, она была слепа, но отсутствие глаз не мешало ей по-своему разглядывать меня.

Поиграв со старухой в «гляделки», я оттолкнулся от стены и шагнул в пустоту. С моими показателями высота двадцать метров — это ерунда. Да и щит никуда не делся.

― Вы все-таки вернулись, ― прохрипела матриарх кобольдов, когда я остановился в нескольких шагах от нее.

Несмотря на явно преклонный возраст, ее рот был полон острых зубов. По-звериному вытянутые уши. Острые когти. Костлявое, но жилистое тело. На месте глаз два костяных нароста.

Быстро дав согласие Системе на изучение языка кобольдов, я коротко рыкнул.

― Да, мы вернулись. ― И твердо добавил: ― И уходить не собираемся.

Матриарх тяжело вздохнула и склонила голову набок.

― Потомок древних, ― полувопросительно-полутвердительно произнесла она.

― Верно, ― ответил я.

― Чую в тебе много странной силы. И она неоднородна.

В ответ я лишь пожал плечами. А что говорить? Пусть себе чувствует. Мне-то что? Она вообще странно беседу ведет. Будто сама с собой разговаривает.

― Мир изменится.

Ну вот опять. И как мне реагировать на ее слова?

― Что ты знаешь об этих землях, молодой охотник? ― наконец, спросила она.

― Мои братья пришли сюда несколько столетий назад, чтобы закрыть проход в Темный мир, ― процитировал я историческую справку.

― Верно, ― медленно кивнула она. ― То были страшные времена. Кровожадные духи из других миров пожирали наших детей. А что было дальше после того, как проход был закрыт?

― Война с твоим народом, ― ответил я.

― И мой народ проиграл ту войну, ― абсолютно спокойно произнесла матриарх. А потом также спокойно добавила: ― И все эти земли стали вашими.

Я молча кивнул, но что-то мне подсказывает, слепая старуха каким-то образом распознала мой кивок.

― Потом из столетия в столетие матриархи моего народа испытывали на прочность твой орден.

― Как это попытались сделать вы сейчас? ― спросил я.

― Да, таков обычай нашего рода. Слабый не может быть над нами. Слабый должен умереть. Таков закон.

― И не жалко погибших? ― кивнул я на тела у стены.

― Не я придумала эти законы и не мне их менять, ― ответила матриарх. Правда, как бы она ни пыталась скрыть свои эмоции, боль в ее голосе я все же услышал.

― Всякий раз вы доказывали, что сильнее нас. И имеете полное право на эти земли.

Я не совсем понимал к чему этот урок истории, но терпеливо продолжал слушать старуху.

― Но потом вы ушли. Почему?

― Мы, в свое время, как и вы, столкнулись с сильным врагом, ― слегка переняв ее манеру разговора, ответил я.

― Но вы все-таки вернулись, ― произнесла она. ― Как это случилось?

Странный разговор с этой странной старухой начинал постепенно раздражать меня, но моя интуиция буквально вопила о необходимости его продолжения. Будто от моих ответов зависело что-то очень важное.

― Я возродил орден охотников. И мы вернем то, что когда-то принадлежало нам!

На мои слова матриарх никак не отреагировала. Но я вдруг осознал, что кое-что изменилось. А именно ― я перестал ощущать на себе необычное враждебное внимание. Скажу больше: я больше не чувствовал вокруг себя орды кобольдов. Они ушли.

― В чем дело? ― спросил я у продолжавшей стоять напротив меня старухи.

― Вы отстояли свое право владеть этими землями, ― произнесла она.

Любопытно. Согласно записям из свитка ― эти земли нам отдали в дар гномы. Похоже, кобольды не считают гномов хозяевами гор. Отсюда и эта их многовековая вражда.

Кстати, а почему она не уходит? Похоже, разговор еще не закончен.

Будто прочитав мои мысли, матриарх начала говорить:

― Мой народ слабеет, а наши враги, наоборот, становятся сильнее. Мы теряем наши земли. Война истощает род. Моему народу нужен отдых.

― Так в чем дело? ― спросил я. ― Горы тянутся до самого океана. Неужели вам мало места?

Матриарх громко выдохнула. И в этом вздохе было столько боли, что у меня по спине мурашки пробежали.

― Враги повсюду, ― коротко ответила она. ― Нам нужен отдых.

И тут до меня дошло! Эта странная старуха, потеряв только что у стен моего замка несколько сотен сородичей, намекает мне, чтобы я предложил им «отдохнуть» на землях ордена. Вот это поворот... Любопытно, как отреагируют гномы на такую информацию. Хотя это наша земля. И наше право на нее подтверждено королевской кровью. По сути, что хотим здесь, то и творим.

― Я понимаю, о чем ты, ― наконец, сказал я. ― Но мне нужно услышать это от тебя.

Старуха думала недолго.

― Я, Лу-Моа, ― торжественно начала она. ― Мать рода Каменных сердец прошу тебя, магистр ордена охотников, принять на своих землях всех моих детей!

― Я тебя услышал, ― кивнул я старухе и, обведя взглядом поле боя, продолжил: ― Хотя смысл происходящего все еще ускользает от моего понимания. А когда я чего-то не понимаю, начинаю нервничать. Не люблю быть пешкой в чужой игре.

― Скажи, что тебя смущает, ― проскрипела Лу-Моа.

― Да буквально все, ― ответил я. ― Меня смущает та легкость, с которой ты забыла о твоих только что погибших детях.

Я говорил жестко, зло выплевывая каждое слово. Сейчас не до церемоний. Я намеренно хотел вывести старуху из себя, чтобы та показала свое истинное лицо. При этом я в любой момент был готов отразить ее атаку.

― Меня смущает, ― продолжал я. ― Что наш разговор может оказаться ничем иным, как отвлечением внимания. Кто мне даст гарантию, что прямо сейчас наш замок не обходят с тыла твои лучшие воины? Я ведь прекрасно знаю ― ты не бросила в бой самых сильных.

Говорить матриарху, что ее воинов ждет теплый прием я не стал. Сама посмотрит, если все-таки решится атаковать.

― Твои действия за гранью моего понимания. Сам факт того, что ты просишь меня, убийцу твоих детей, о помощи, не укладывается в голове.

Пока говорил, неотрывно следил за лицом старухи. Либо ее уже давно не пронять такими разговорами, либо это особенность кобольдов, но ни одна морщинка на ее бледном лице не дрогнула.

Когда я закончил, матриарх еще некоторое время молчала. Вероятно, собиралась с мыслями, чтобы достойно ответить, а может просто ждала, пока я выскажусь.

Наконец, она заговорила. Размеренно. Спокойно. Давая мне понять, что ни мой тон, ни слова не задели ее.

― Ты несколько раз напомнил мне о моих погибших детях. Не трать время напрасно. Кобольды ничего не забывают. И я не пытаюсь отвлечь твое внимание. Я уже признала наше поражение. И ты прав ― замок штурмовали самые слабые из моих детей.

― Зачем ты бросила их на убой? ― не удержался от вопроса я. ― Ты же чувствуешь ману в камне. Почему не указала им, как обойти ловушки?

― Слабые должны были проложить путь сильным.

Нет, определенно от ответов этой старухи кровь стынет в жилах.

― И это стоило того? ― нахмурился я. ― Ты потеряла почти четыре сотни воинов. По меркам моего народа — это целая армия. Но ты, чувствуя ловушки, все-таки заставила своих детей пойти на смерть.

― Ты мало знаешь о моем народе, ― все так же спокойно ответила старуха. ― Это война на выживание. Погибшие пожертвовали своими жизнями по своей воле. Ради будущего всего рода. С того момента, как я почувствовала источник твоего замка, мы начали готовиться к атаке. Мы торопились. Но все-таки опоздали. Ты успел наполнить источник и напитать маной древние ловушки. Ты прав, мы могли обойти их, но тогда у тебя осталось бы достаточно маны для нескольких активаций мощного заклинания, которое заточено в стене.