Толпа неожиданно одобрительно загудела. Даже некоторым дружинникам князя понравился ответ Барсука. Я сейчас мало понимал, что происходит, но я был рад решительности моего боевого товарища.

– Хороший ответ, охотник, – произнес седовласый и повернул голову к Черному Быку. – Не знаю, как ему удалось добыть башку твари, но он заслужил это звание. Согласен?

Вождь хмуро кивнул, и толпа вокруг разразилась радостными криками. Глупо улыбающегося Барсука поздравляли со всех сторон, хлопали по плечам и спине.

– Я – Клык Тигра, – сквозь шум толпы услышал я слова седовласого, обращенные лично к Барсуку. – Через год, если доживешь, мы продолжим этот разговор.

Сказав это, посланник князя развернулся и в сопровождении дружинников направился в сторону ладьи. А вождь и его свита – в поселок.

Я видел, что Барсуку приятна похвала. Он, счастливо улыбаясь, принимал поздравления, что-то отвечал невпопад, краснел, потирал затылок. И тут наши взгляды встретились. Мгновения ему хватило на то, чтобы прийти в себя.

Он дернулся вслед за удаляющимся посланником.

– Господин! – крикнул он. – Подождите, господин!

Клык Тигра его услышал и развернулся. Скажу больше, он, похоже, ждал, что Барсук побежит за ним.

– Что-то еще, охотник? – поинтересовался он.

Барсук был явно в замешательстве. Он вертел головой в поисках поддержки. Жалобно смотрел в спину удаляющемуся вождю и его свите.

– Но моя сестра…

– Что с ней? – похоже, седовласый наслаждался моментом. Я видел в его серых глазах торжество. Он мстил Барсуку за его дерзость.

– Она на вашей ладье… – похоже, Барсук и сам уже догадался, к чему все идет.

– Уверен? – склонив голову набок, спросил Клык Тигра.

– Я видел, как она поднималась на борт… – сказал Барсук и кивнул в сторону ладьи.

– Хм… На борту Змея кроме экипажа и людей, прошедших Отбор, больше никого нет. Насколько я знаю в экипаже не было женщин… Значит, твоя сестра среди тех, кто предназначен нашему князю. Таков закон, помнишь?

Развернувшись, Клык Тигра продолжил свой путь. Сопровождавшие его дружинники, весело гогоча последовали за ним.

Барсук стоял, сжав кулаки, и бессильно наблюдал, как запрыгивают на ладью воины князя.

Я остановился рядом с товарищем и спросил:

– Ты знаешь, куда они плывут?

– Да, – машинально ответил Барсук. – На запад.

– На лодке мы их не догоним, – начал рассуждать я вслух. – Придется срезать путь по суше. Знаешь, как это сделать?

Барсук медленно повернул ко мне голову. На мгновенье наши взгляды встретились. Видимо, прочитав в моих глазах решимость идти до конца, он коротко ответил:

– Понадобятся лошади.

– Деньги не проблема, – сказал я. – Покупай самых лучших.

– Среди них много измененных? – спросил он.

– Почти все, – кивнул я.

Барсук мрачно кивнул и двинулся быстрым шагом в сторону поселка. Я шагал рядом с ним и на ходу просматривал свои запасы. Этот поход для меня был очень важен. И не только потому, что мы решили вызволить Ласку. Дело в том, что на шее у седовласого посланника князя я заметил очень знакомый мне кристалл. Кристалл маны.

Печь, которую еще утром растопила Ласка, не успела остыть, а в доме Барсука уже хозяйничали какие-то люди. Посреди двора стояла телега, доверху нагруженная добром моего товарища и его сестры. Внутри дома кипела «работа». Оттуда доносились перекрикивающиеся женские голоса, звон посуды и стук мебели. Происходящая картина тут же напомнила мне день, когда я покидал родительский дом. Хех… Падальщики во всех мирах одинаковы.

Возница, худой мужичонка, увидев входящего в ворота злого Барсука, замер с открытым ртом. Его мелкие близко посаженные глазенки таращились с испугом и неверием.

Решительно шагая в сторону своего дома, Барсук коротко рыкнул опешившему вознице:

– Возвращай всё, где взял!

Я обернулся. Оказывается, за нами увязалась толпа зевак. Видимо, уже знали, что произойдет дальше, вот и пришли насладиться зрелищем.

– Ишь чего удумал!

Звонкий наглый выкрик со стороны дома заставил меня повернуть голову.

На крыльце стояла дородная тетка, широко расставив короткие ноги и уперев руки в боки. На ее раскрасневшемся пухлом лице застыла маска вызова и превосходства.

– Ковыль! Даже не думай! – грозно добавила она, увидев, что возница схватился за один из коробов, заполненных посудой.

Шагая мимо, я краем глаза заметил чашку в этом коробе, из которой еще две недели назад пил Ласкин ягодный отвар.

Минуту спустя к тетке присоединились еще две бабы, такие же тучные и наглые, но помоложе. Судя по внешнему сходству, нетрудно догадаться о родстве этих женщин.

– Бобриха! – гневно выкрикнул Барсук. – Ты, я смотрю, совсем страх потеряла!

Тетка покраснела еще больше. Выдвинув подбородок и прищурив глаза, она звонко ответила:

– Щенок! Это ты, похоже, забыл с кем разговариваешь! После Отбора все это теперь принадлежит мне и моему мужу! Равно как и этот дом! Мой муж внес плату вождю еще вчера!

– А вот это он зря сделал! – поднимаясь по ступеням, ответил Барсук. – Это дом охотника!

– Уже нет! – с вызовом выкрикнула Бобриха. – Твой отец давно погиб!

Барсук, поднявшись по ступеням, навис над наглой теткой.

– А кто сказал, что я говорю о моем отце? – холодно спросил Барсук и хищно улыбнулся.

Затем он обернулся к застывшей в воротах и жадно наблюдающей за происходящим толпе и громко спросил:

– Что ждет грабителя, забравшегося в чужой дом?!

– Смерть!

– Смерть!

Из одобрительно гудящей толпы послышались десятки голосов. Я наблюдал за выражениями лиц этих людей и понимал, что Бобриха со своим муженьком и «бобрятами» не в чести у местного люда. Но судя по тому, как быстро этот Бобер все состряпал, он здесь человек не последний. Таких суетливых, как правило, нигде не любят, так что справедливое макание их наглых физиономий в дерьмо местным населением было поддержано в полной мере.

– Ты гляди, что деется! – кричал женский голос из толпы. – Бобры совсем зажрались! Грабят посреди бела дня!

– Не успел парень с охоты вернуться, а его добро уже растаскивают по закромам! – вторил ей хриплый мужской голос.

– Добыл башку одержимого!..

– Сам княжеский посланник Барсука охотником назвал!..

– Опора и сила племени!..

Выкрики уже доносились отовсюду. Бобриха сперва еще храбрилась, но, услышав об одержимом и посланнике князя, как-то враз попритихла и скукожилась.

Ковыль под улюлюканье толпы торопливо сгружал все добро на землю. Вжав голову в сухие плечи, он периодически вздрагивал и пытался что-то ответить в свое оправдание. Мол, подневольный… Мол, ему сказали – он и едет…

– Даю час на то, чтобы все вернули на место! – выкрикнул Барсук. – Иначе пеняйте на себя!

Бобриха со своим выводком кинулась помогать вознице, а мы с Барсуком вошли в дом.

– Кто они? – спросил я, кивая на суетящихся женщин.

Барсук отмахнулся.

– Жена и дочки Бобра. Прихвостня вождя. У него в этом году сын женится. Так этот жлоб ко мне уже несколько раз приходил с предложением купить наш дом.

– Дай отгадаю… – усмехнулся я. – За бесценок?

– А ты прозорливый, – усмехнулся мне в ответ Барсук.

Внутри дома, на удивление, был относительный порядок. И это понятно – Бобриха, уже считая это жилище своим, грабила его аккуратно и с расстановкой.

Пока неудавшиеся мародеры под пристальным вниманием зевак таскали вынесенные вещи назад в дом, мы с Барсуком поднялись на второй этаж и заперлись в его комнате.

Приставив указательный палец к губам, Барсук кивнул мне на дверь, мол, приглядывай, а сам подпрыгнув, схватился за толстую потолочную балку и вскарабкался наверх.

Отодвинув несколько досок в потолке, он ловко протиснулся в открывшейся лаз. Спустя несколько мгновений, его взъерошенная голова показалась из лаза. На лице играла довольная улыбка. Мне объяснять дважды не было нужды. Видимо, семейный тайник остался нетронутым.