– Это Катран, – подсказал Барсук. – Ладья нашего вождя.

– Вот значит, как, – хмыкнул я. – Выходит, они все давно спланировали. Ваш вождь помогает посланнику князя. Пошел против соседей. Рискованно. Выбрал из двух зол. Хотя почему выбрал? Может его никто не заставлял. Он сам все решил. Надеется заслужить княжескую милость, предав соседей.

Наблюдая за тем, как редеют ряды ополченцев, я краем глаза следил за Барсуком. Нужно отдать ему должное, вскакивать и бежать на помощь соседям он не спешил. Тем более, там и так уже все было ясно. Отлично подготовленные дружинники князя и бойцы вождя Озерного легко расправлялись с обычными рыбаками, охотниками, лесорубами, взявшими в руки оружие. Не прошло и получаса, как все было кончено.

Люди бросали оружие и разбегались по лесу, а кто не успевал это сделать, сдавались на милость победителям.

В этом году у князя прибавится рабов. Я насчитал около четырех десятков пленных.

Дружинникам тоже досталось. Я видел раненых, а также несколько трупов.

Когда с кораблей начали спускаться фигуры в белых одеждах, Барсук заметно напрягся.

– Ласка, – прошептал он, увидев сестру, которая склонилась над одним из раненых.

Наблюдая за девушкой, я облегченно выдохнул. Откровенно говоря, все это время я беспокоился о ней. Теперь вижу – она жива и здорова. Осталось только освободить ее.

Спустя несколько минут к Ласке подошел воин. В его фигуре было что-то знакомое.

– Желтый Волк, – сквозь зубы прошипел Барсук.

Точно! Мой старый приятель. Я внимательней осмотрел воинов Черного Быка. Мой взгляд остановился на широкоплечем воине. А вот и Глыба. Указав на него Барсуку, я сказал:

– Теперь понимаешь, почему меня никто не искал?

– У них просто не было времени, – кивнул Барсук. – Что будем делать?

– Сидим тихо до ночи, – сказал я. – Потом я иду на разведку.

Время до вечера, как назло, тянулось очень медленно. Я уже привыкший ждать, а вот Барсук весь извелся.

Вот, наконец, солнце, осветив напоследок землю огненно-красным закатом, исчезло за горизонтом. На небе появились первые звезды, а за ними и луна.

Накинув на голову капюшон «мародера» и приготовив меч и нож, я короткими перебежками двинулся в сторону кораблей. Нашуметь не боялся. На берегу полным ходом шел пир. Дружинники праздновали победу.

Ласки на берегу уже не было. И это к лучшему. Скоро хмель ударит в буйные головы и тогда быть беде.

Несмотря на внушительное скопление измененных, меня никто не учуял. И не мудрено. Слишком много запахов и звуков вокруг. А увидеть меня с моими показателями «маскировки» вряд ли кому-то из присутствующих под силу.

Стараясь держаться в тени, я взобрался на ладью и замер, прислушиваясь и принюхиваясь. В нескольких шагах от меня был вход в длинный шатер, занимавший половину палубы корабля.

Несколько плавных шагов, и я аккуратно проскользнул внутрь. Я насчитал шесть белых пятен, сгрудившихся у дальней стены. Все – женщины. Не спят. Видимо, готовятся к вторжению пьяных вояк, которое, похоже, обязательно состоится.

Ласку увидел сразу. Она сидела, крепко обняв кого-то щуплого. Я присмотрелся. Девчонка лет десяти. Прижалась к Ласке. Постоянно вздрагивает с каждым пьяным выкриком снаружи.

– Ласка, – еле слышно позвал я.

Девушка, услышав свое имя, дернулась.

– Кто здесь? – с угрозой в дрожащем голосе спросила она. – Не подходи.

Я сделал несколько шагов вперед и отбросил капюшон.

– Узнаешь? – спросил я и улыбнулся.

Ласка подслеповато присмотрелась, даже подалась вперед. Наконец, в ее глазах я увидел узнавание.

– Эрик! – пискнула она и бросилась мне на шею. Затем, быстро отстранившись, спросила: – Барсук? Он жив?

– И здоров, – усмехнулся я. – Он здесь, недалеко. Ждет нас. Он теперь охотник.

– Да, – кивнула она. – Я слышала. О нем говорили дружинники. Вы добыли голову одержимого?

– Совершенно случайно, – отмахнулся я. – Об этом потом. Надо уходить.

Ласка уже собиралась что-то сказать, но я ее остановил. На палубе послышались звуки шагов.

Я набросил на голову капюшон за мгновение до того, как полог шатра отодвинулся в сторону. Внутрь, пригнув голову и слегка пошатываясь, шагнул мужчина. Я его сразу узнал. Желтый Волк.

– Ласка! – нетерпеливым голосом сообщил он. – Это я! Мне надоело ждать, когда ты соизволишь дать мне то, чего я хочу! Поэтому я пришел взять это сам!

– Ну что ж, ты сам напросился, – прошептал я себе под нос и сделал плавный прыжок в сторону врага.

Должен заметить, несмотря на опьянение, Волк успел среагировать. Вот что значит тренированный воин, да еще и измененный. Он сделал короткий шаг вправо, прикрывая грудь левой рукой, обтянутой наручем. Его правая рука тем временем тянулась к рукояти меча, висящего на поясе. Этот маневр наверняка сработал бы в схватке с любым другим воином, но на беду Волка ему противостояло нечто иное.

Резкий выпад. «Шип», легко проткнув наруч и предплечье Волка, вошел точнехонько в его сердце. Удар «Стрекозы» в правый висок подонка поставил точку в этой короткой схватке.

Придержав враз обмякшее тело Волка, я положил его на пол. Затем, выдернув клинки из трупа, обернулся к молча застывшим женщинам.

Я понимал, что скорее всего с этого момента Ласка отвернется от меня. Ведь только что я на ее глазах хладнокровно расправился с ее бывшим женихом, к которому она наверняка до сих пор испытывала какие-то чувства. Но Ласка удивила меня…

Она, не сводя холодного взгляда с бледного лица Волка, приблизилась к его телу. Затем повернула голову в мою сторону. В ее глазах я прочитал немой вопрос. Я лишь кивнул в ответ, подтверждая, что тот мертв.

Ласка стояла, вытянувшись словно струна и плотно прижав руки к бедрам. Приподнятый подбородок, бледные губы, в глазах презрение и удовлетворение. Я ожидал истерики несчастной влюбленной, но увидел гордую девушку, взирающую на поверженного воина, как на мерзкое насекомое. Сдается мне, Желтый Волк за последние недели, пока нас с Барсуком не было, успел поиздеваться над бедной девушкой.

Пьяные выкрики пирующих дружинников заставили ее вздрогнуть. Словно очнувшись от страшного сна, Ласка взглянула на меня. Кивнув в сторону сгрудившихся в углу женщин, она с мольбой в голосе спросила:

– Мы ведь не бросим их, правда?

Уходить девушкам пришлось вплавь. Благо проблем с этим не было. Выросшие в озерном крае, плавать они умели с малолетства.

Подробно объясняя Ласке, где нас ждал Барсук, я помогал беглянкам тихо спускаться за борт. К слову, не считая десятилетней девчушки, остальные были примерно одного возраста с Лаской. Об этой странности я и спросил:

– Нас отбирали не для князя, – сквозь зубы тихо ответила Ласка. – Мы предназначались дружинникам. Это негласное правило. Так князь благодарит своих воинов за верную службу.

Я молчал. Мне нечего было сказать. Лишь взглянул на девчушку, державшуюся за рукав Ласки.

Проследив за моим взглядом, она холодно сказала:

– Синичке в этом году исполнилось девять… Теперь ты понимаешь, что их нельзя было оставлять здесь?

Я мрачно кивнул и спросил:

– Ты же понимаешь, что будут последствия?

– Таких, как мы, называют «походным даром», – ответила Ласка. – Обычно девушки не доживают до конца путешествия. А если и доживают – дальнейшую их жизнь и жизнью-то назвать нельзя…

– А где остальные?

– Всех, кто прошел Отбор, уже отправили на двух ладьях в Нортхольм, – ответила она. – Здесь остались только воины. Ждать, когда прибудут родичи пленников. Об их прибытии Клык Тигра знал заранее.

Значит было еще две ладьи. Посланник князя думает на два шага вперед. Хитрый. Чует мое сердце придется с ним повозиться.

Спустив в воду хрупкую Синичку, я начал помогать Ласке. Уже перебравшись через борт, она вдруг опомнилась. Крепко вцепившись в мою правую руку, она испуганно зашептала:

– Ты не идешь с нами?!