– Пачку сосисок, – терпеливо повторил Шошин. – На завтрак.

Он глазами показал девушке, чтобы та перестала на него пялиться, и Светлана поняла. Опустив глаза вниз, она заученно произнесла:

– Вам какой фирмы? «Клинские» или «Филеево»?

– Без разницы, лишь бы с горчицей хорошо сочетались, – ответил Шошин. – И добавьте еще пару пачек сигарет.

Девушка сложила сосиски и сигареты к остальным покупкам и, как бы невзначай, спросила:

– К сигаретам зажигалку приобрести не желаете?

– Почему бы и нет? – беспечным тоном ответил Шошин. – Бросьте одну.

Девушка взяла с витрины ярко-красную зажигалку, заученно щелкнула кнопкой и, когда пламя появилось, тут же отпустила. Проверка прошла, зажигалка отправилась вслед за сосисками. Шошин расплатился и вышел, а минуту спустя вышел и грубиян. Он шел за Шошиным до самого подъезда. Входя в подъезд, Шошин заметил, как тот свернул во двор дома напротив.

Вернувшись домой, Шошин пересказал Гурову все, что произошло в магазине.

– Значит, наши предположения верны. Они не спустят с тебя глаз, пока ты не окажешься в том месте, которое назначил для тебя Вегас, – прокомментировал Гуров. – Пожалуй, мне придется придумать что-то особенное, чтобы незаметно выйти из твоего дома.

Спустя час к подъезду шошинского дома подъехало такси. Из подъезда вышел сгорбленный старик в потертом пиджаке, стоптанных башмаках и с тростью в руках. На голове у старика красовалась соломенная шляпа, закрывающая почти все лицо. Водитель услужливо распахнул перед ним дверь, помог устроиться на заднем сиденье, после чего такси уехало.

Шошин наблюдал за этой картиной из кухонного окна и улыбался. Гуров в виде сгорбленного старика ему понравился. Это он, Шошин, придумал такой оригинальный способ. Вот когда пригодилось шмотье, оставшееся от деда. Кто-кто, а покойный дед был бы доволен, узнай он, чему послужили его старые калоши и уродливая шляпа. Еще через час Шошин покинул квартиру, чтобы провести два дня в чужом доме в районе Бирюлева.

А Гуров ехал себе преспокойно на Петровку. За рулем такси сидел не кто иной, как Леонид Мейерхольд. Время от времени он бросал взгляд в зеркало заднего вида, и его рот расплывался в довольной улыбке.

– Чего скалишься, Леонид? – не выдержал Гуров.

– Простите, товарищ полковник, вид у вас уж больно потешный, – заявил Мейерхольд. – Вам бы в Большом выступать в роли старика Сантьяго из повести Хемингуэя.

– Хватит с меня и жены-актрисы, – ворчливо проговорил Гуров.

– Ваша жена – актриса? – Мейерхольд чуть шею не вывернул, пытаясь разглядеть выражение лица полковника. – Вы меня разыгрываете.

– Почему моя жена не может быть актрисой? – возмутился Гуров. – Или, по-вашему, актрисы выходят замуж только за денежные мешки?

– Я вообще удивляюсь, как при вашей работе у вас все еще есть жена, – вырвалось у Мейерхольда.

– Вот спасибо, друг, умеешь ты товарища поддержать, – рассмеялся Гуров. – Да, Леонид, у меня есть жена, и она актриса. Довольно неплохая, если верить толпе восторженных поклонников. Когда-нибудь, когда закончится эта история с Вегасом, я приглашу тебя на ее спектакль. Тогда ты сам сможешь оценить ее игру.

– В самом деле? Вы правда пригласите меня в театр? – радостно переспросил Мейерхольд.

– Когда ты вот так это говоришь, мне становится не по себе, – заметил Гуров. – Я зову тебя не на свидание, незачем так восхищаться.

– Простите, товарищ полковник. Это ваш внешний вид сбивает меня с толку, – смутился Мейерхольд. – Сейчас в Управление?

– Да, я должен проверить работу устройства слежения. И доложить генералу, как идет расследование.

– Может, сначала заехать туда, где вы сможете переодеться? – осторожно предложил Мейерхольд. – В таком виде являться на службу…

– Веди машину, Леонид, и больше ни слова о моем внешнем виде, иначе лишишься передних зубов, – полушутя-полусерьезно бросил Гуров, и Мейерхольд впился взглядом в дорогу.

В Управлении царило оживление. Кое-кто из сотрудников узнал о ноу-хау, которое Гуров собирался опробовать для выполнения опасного задания. Всем хотелось посмотреть, как работает система. Когда Гуров, облачившись в нормальную одежду, вошел в технический отдел, народу там собралось человек двадцать. Гуров с минуту молча взирал на это сборище, а потом рявкнул так, что желающих глазеть на мониторы не осталось. Гуров занял место возле Ханина и стал наблюдать за медленно движущейся точкой.

Ханин сообщил, что объект только что покинул квартиру и теперь, скорее всего, едет на такси либо на наземном транспорте.

– Почему не в метро? – поинтересовался Гуров.

Ханин его просветил:

– Вагоны метро движутся куда быстрее, а маячок едва перемещается. Скорее всего, его средство передвижения попало в пробку.

– Почему он не выбрал метро? – недоумевал Гуров.

– Видимо, боится, что мы его потеряем. Данный вид сигнала недоступен в метро, – пояснил Ханин.

– Черт, об этом я не подумал, – ругнулся Гуров. – Какие еще фокусы может преподнести эта система слежения?

– Ну, если человек будет долгое время находиться в помещении без окон, – начал Ханин, – тогда сигнал станет недоступен. Подводные лодки и круизные лайнеры не рассматриваем?

– Надеюсь, что нет, – серьезно ответил Гуров. – Как скоро он окажется в Бирюлеве?

– Такими темпами часа через полтора, – сообщил Ханин.

– Как только точка остановится, доложить мне, – приказал Гуров и вышел.

От техников он пошел к генералу. Следовало разработать подробный план на все случаи: и если все пойдет гладко, и если наступит провал. Генерал встретил Гурова шутливой фразой про соломенную шляпу, кто-то из отдела успел нашептать Орлову о маскировке полковника.

Гуров решил на поддевки не реагировать. Пусть шутят, главное, чтобы наблюдатель Шошина ничего не заподозрил. С невозмутимым видом он занял место напротив генерала и начал выкладывать версии, которые сформулировал за ночь.

Гуров предполагал, что Шошина вербуют как перевозчика. Зачем еще он мог понадобиться криминальному элементу? Раз перевозки, значит, это должно быть что-то малогабаритное. То, что можно увезти как ручную кладь или спрятать на теле. Вариантов немного, но выбор все же есть. Это могла оказаться контрабанда произведений искусства, и тогда Шошину потребуется лететь на самолете, а это значит проходить металлоискатель и испытывать другие прелести межконтинентальных перелетов. В этом случае следовало предупредить службы безопасности аэропортов, чтобы не особо зверствовали при проверке Шошина.

Второй вариант – драгоценные камни. В этом случае поездка могла ограничиться одним континентом. На поезде провезти пару крохотных мешочков с нелегальным товаром проще, чем кажется обывателю. Сколько ни обыскивай пассажиров, сколько ни ковыряйся в их чемоданах, если не знать наверняка, кто везет контрабанду, ни за что не вычислишь преступника. Здесь придется предупредить таможню в том случае, если Шошин будет пересекать границу.

И третий вариант, наиболее вероятный, – наркотики. Здесь выбор куда богаче. Шошина могут использовать как живой контейнер, если люди Вегаса промышляют героином. Живой контейнер может за одну ходку провезти до одного килограмма наркотика. Это около десяти миллионов чистого дохода. А если за месяц таких ходок пять-шесть? А если курьеров больше десятка? Не нужно быть великим математиком, чтобы посчитать чистую прибыль героинщиков. Если же Вегас работает с коксом, то и перевозки попроще, но тоже не лишены риска.

Третий вариант виделся Гурову самым вероятным, но и самым опасным для подсадной утки. Спрятанные в теле пакеты с наркотиком могут разорваться, их содержимое попадет в желудок и за считаные секунды разойдется по организму. Тогда Шошина не спасет ни ГЛОНАСС, ни сотрудники полиции. Это опасение Гуров высказал генералу.

– Придется рискнуть, – ответил на это Орлов. – Сам понимаешь, другим способом нам на Вегаса не выйти.

– Получается, мы заставляем Шошина крутить рулетку и надеяться, что пронесет? – озабоченно проговорил Гуров. – Это неправильно.