– Как скажете, товарищ полковник, только я уверен, что мы зря потеряем время. – Мейерхольд снова завел усталый двигатель и на малом ходу поехал вперед.

Впереди, метрах в пятидесяти от места стоянки, он заметил вывеску, обещающую выдать покупателю волшебный обед за полминуты. Остановив машину, Мейерхольд выскочил на тротуар и помчался к ларьку с вожделенной едой. Не спрашивая мнения полковника, он набрал полный пакет булок и лапши, прихватил три бутылки газировки и вернулся обратно. Сложив покупки на заднее сиденье, снова завел двигатель и поехал в госпиталь.

Как и в прошлый раз, ворота для въезда на территорию госпиталя оказались закрыты. Нагрузившись пакетами, Мейерхольд и Гуров прошли к пропускному пункту. К счастью, на пропускной пункт приказ главврача передать не удосужились, поэтому охранник, изучив удостоверение полковника, уважительно кивнул и открыл калитку. Вход в вестибюль для ожидающих родственников тоже оказался открыт, но дальше суровой вахтерши им пройти не удалось.

– Часы посещения закончились, – на все уговоры монотонно твердила вахтерша. – Приходите завтра.

– Завтра будет поздно, – увещевал Гуров. – Поймите, это не просто светский визит, а производственная необходимость. Ведется расследование, и ваши действия могут быть приравнены к препятствию следствию.

– К чему хочешь их приравнивай, – вахтерша оставалась непреклонной. – Только сегодня ты к своему другу не попадешь. Это у вас – следствие, а у нас больничный режим. Шли бы вы отсюда подобру-поздорову, иначе вызову главврача, он вам объяснит, кого куда приравнять.

Гуров понял, что этот бастион им не взять, махнул рукой Мейерхольду и вышел во двор.

– Я же вас предупреждал, – начал Мейерхольд.

– Погоди, Леонид, я что-нибудь придумаю, – остановил его Гуров.

Он набрал номер Крячко. Тот выслушал Гурова и велел ждать во внутреннем дворе. Гуров и Мейерхольд перешли во внутренний двор, уселись на скамейку и стали ждать. Спустя десять минут дверь служебного хода открылась и из нее вышел полковник Крячко. Лицо его светилось от радости.

– Здорово, старики-разбойники, – приветствовал он друзей. – Что, задала вам трепку тетя Поля?

– Это вахтерша? – догадался Мейерхольд. – Ну да, пошумела немного.

– Она может, – одобрительно проговорил Крячко. – Она даже с главврачом спорить не боится, а его и врачи стараются стороной обходить, как только увидят сдвинутые брови.

– Есть хочешь? Леонид тут кучу всего накупил, – кивнув на пакет, предложил Гуров.

– Не, я сыт, – отказался Крячко. – А вы ешьте, не стесняйтесь. У Лени взгляд такой голодный, что страшно рядом с ним сидеть, того и гляди от бока кусок отчекрыжит.

– Мы весь день на колесах, – оправдывался Мейерхольд, впиваясь зубами в хрустящую булку с мясом.

– Лопай, болезный, а то вон скулы кожей обтянуло, как у покойника, – добродушно поддел Крячко и, переходя на серьезный тон, обратился к Гурову: – Что, не складывается картинка? По лицу вижу, не складывается. Выкладывай, что там у тебя.

Гуров рассказал про психологическую атаку на Марочкина, про ее результаты и про все следственные мероприятия, проведенные после этого. Разложил по полочкам результаты опросов, свидетельские показания, не забыв представить статистику, собранную Жаворонковым.

– И вот после всего того, что мы перепахали за день, у нас на руках ни одной зацепки, – подытожил Гуров. – Я снова в тупике, и это бесит.

– По Вегасу что? – деловито осведомился Крячко.

– Да в том-то и дело, что ничего! Он, точно фантом, существующий лишь в воображении Марочкина и Умянцева. Кстати, Умянцев слово в слово подтвердил рассказ босса. Учитывая тот факт, что он находится в заключении и возможности сговориться с Марочкиным у него нет, я склонен ему верить. Разве что они заранее проработали этот вариант.

– Сомнительно, – протянул Крячко. – Вегаса надо искать, не может быть, чтобы он нигде не засветился. Должен же он был где-то нарисоваться до того, как приехал в столицу.

– По логике – должен, по факту получается, что нет, – пожал плечами Гуров.

– Значит, ты не в том месте ищешь, – заявил Крячко.

– Очень многозначительное замечание, – проворчал Гуров. – Будто я сам этого не понимаю.

– Слушай, идея Марочкина насчет подставной утки не так уж плоха. Что, если тебе ею воспользоваться? Подсунуть Вегасу своего человека, пусть он его раскручивает, а ты получишь всю информацию из первых рук, – предложил Крячко.

– Уже думал об этом. Но как? Технически это невозможно. Списки должников «Акция-Займ» на руках у Вегаса, внести туда нового человека просто невозможно. Разве что…

Взгляд Гурова застыл в одной точке, это означало, что гениальный мозг посетила идея.

– Видишь, как благотворно я влияю на его мозговую деятельность? – усмехаясь, проговорил Крячко, обращаясь к Мейерхольду. – Он буквально зажигается идеями рядом со мной.

– Погоди, Стас, не трещи. Похоже, мы сможем это сделать, – остановил друга Гуров. – Дай минутку, надо кое-что обдумать.

На обдумывание нового плана Гурову понадобилось чуть больше минутки. Крячко и Мейерхольд послушно молчали, ожидая, что выдаст им полковник. Мейерхольд продолжал поглощать булки. Делал он это с таким аппетитом, что Крячко решил присоединиться. К тому моменту, когда взгляд Гурова снова обрел нормальное выражение, пакет опустел ровно наполовину, а оба едока с набитыми до отказа животами откинулись на спинку скамейки.

– Стас, ты гений, – выдал Гуров. – Я знаю, как подсунуть Вегасу своего человека.

– Да, это так, – весело подтвердил Крячко. – Мой гений неоспорим. Выкладывай, что я там придумал?

– Мы не будем вносить новых людей в список, мы используем тех, кто уже в нем, – заявил Гуров и выложил перед Крячко список должников. – Смотри, все это время Вегас шел точно по списку Марочкина. Он косит должников, точно сорную траву. Люди для него что тараканы, с одной лишь разницей: некоторые тараканы все же приносят пользу, поэтому он и не уничтожает всех сразу. Он прощупывает их, понимаешь?

– Если честно, не совсем, – признался Крячко.

– Да как же? Все ведь ясно, – голос Гурова звучал несколько раздраженно. – Посмотри внимательнее.

– Лева, если ты вдруг решил поиграть в строгого учителя, который пытается добиться от ученика, чтобы он сам отыскал ошибку в уравнении, то советую бросить эту затею, – обиделся Крячко. – Не забывай, у меня в мозгу посторонняя жидкость, напрягать извилины мне физически противопоказано. Хочешь что-то сказать – говори, нет – отваливай.

– Прости, просто это ясно как божий день. Ладно, вот что я думаю: должники нужны Вегасу для выполнения какой-то работы. Те, кто соглашается, остаются живы, но исчезают. Пропадают из города, перестают общаться с родственниками и все такое. В то же время Вегас не хватается за каждого должника, не тратит время на их уговоры, он просто их убирает. Возникает вопрос: почему и зачем?

– Ну и? – поторопил Крячко.

– Убирает он их, чтобы они не смогли рассказать, какое именно предложение делает им Вегас. А косит, как траву, потому что фирма «Акция-Займ» не единственная лишилась списков своих должников. У него должников больше, чем песка на пляже, вот он и шикует.

– И что нам это дает? – спросил Крячко.

– У нас есть список, – ответил Гуров. – Мы навестим тех, кто еще жив, раньше Вегаса и сделаем им свое предложение. Кто-то должен согласиться.

– А как насчет других фирм?

– Наводить мосты с директорами других фирм просто нет времени, а в списке Марочкина осталось совсем немного фамилий, так что нам придется поторопиться. – Гуров начал водить пальцем по листу с фамилиями. – Вот, смотри: начиная с Фурсенко можем задействовать любого. Пожалуй, начать нужно прямо сейчас.

– И что ты им предложишь? – с сомнением в голосе спросил Крячко. – Выплатить их долг?

– Избавить от притязаний Вегаса. Я представлю им статистику, цифры отрезвляют куда лучше любых слов. Когда выбор стоит между жизнью, пусть с долгами, и смертью, как думаешь, что выберет должник?