– Будем считать, что относительно Рауфа Гулиева вы меня убедили, – внезапно произнес Гуров.

– Убедил? Правда? – Марочкин облегченно вздохнул. – Ну, надо же! Я-то думал, что вы решили меня арестовать.

– Но для того, чтобы снять подозрения с вашей организации, мы должны провести доскональную проверку по всем вашим клиентам, – как ни в чем не бывало продолжил Гуров. – Предоставьте мне список ваших заемщиков, и будем считать, что разговор окончен.

– Но… Позвольте… ведь это незаконно! Вы предлагаете мне нарушить закон? На это нужны санкции, разрешение прокурора, или что там делают в таких случаях?

– Есть и другой вариант: я ухожу, а через час возвращаюсь с разрешением на изъятие всей документации фирмы. Заодно придется захватить и ордер на задержание. Ваше задержание. Трое суток проведете в следственном изоляторе, но зато не нарушите закон.

– Нет, это совершенно неприемлемый вариант, – Марочкин застонал. – Что же мне делать? Я не могу просто взять и выдать вам базу данных клиентов. Разве что вы сможете оформить надлежащие бумаги, чтобы в случае необходимости я смог прикрыть свою… шею. Необязательно предъявлять ее сейчас. Просто скажите, что такой документ будет оформлен.

– Договорились, – сдерживая улыбку, произнес Гуров.

Марочкин снова взялся за мышь и защелкал по клавиатуре. Через минуту заработал принтер. Собрав солидную стопку бумаг, Марочкин передал их Гурову.

– На этом все? – с надеждой в голосе спросил он.

– Пока да, – Гуров забрал листы из рук Марочкина. – Всего хорошего. И не уезжайте из города, вы можете понадобиться следствию.

Гуров вышел из кабинета, Марочкин проводил его печальным взглядом. Оказавшись на улице, Гуров дошел до машины, уселся на переднее сиденье и устремил задумчивый взгляд в пустоту. Мейерхольд искоса поглядывал на полковника, но рот держал на замке. Так Гуров просидел минут пять, не меньше. Потом, приняв решение, повернулся к Мейерхольду и задал вопрос:

– Леонид, в вашем телефоне хорошая камера?

Вопрос прозвучал неожиданно и застал Мейерхольда врасплох.

– Камера? Имеете в виду фотокамеру? – растерянно переспросил он.

– Да-да, фотокамеру. Мощная ли у вас фотокамера? – нетерпеливо повторил Гуров.

– Шестнадцать мегапикселей, одна фронтальная и две основные, – выдал Мейерхольд.

– Значит, мощная, – сделал вывод Гуров. – По крайней мере, звучит солидно. Еще один вопрос: вы все еще хотите принять участие в расследовании?

– Вы берете меня в команду? Серьезно? – слова Гурова настолько поразили Мейерхольда, что он начал заикаться. – Я буду вам помогать? На самом деле? По-настоящему?

– Леонид, не заставляйте меня сомневаться в своем решении, – с угрозой в голосе проговорил Гуров.

– Нет-нет, не нужно сомневаться. Я готов, честно, – затараторил Мейерхольд. Лицо его раскраснелось, то ли от волнения, то ли от удовольствия, и выглядел он при этом как школьник, которому объявили, что его наконец-то берут в футбольную команду.

– Отлично, этого ответа я и ждал, – голос Гурова смягчился. – Итак, запоминайте: сейчас вы достанете камеру, наведете ее на дверь конторы «Акция-Займ» и будете снимать всех, кто входит и выходит. Если же выйдет директор, вы будете следовать за ним, куда бы он ни пошел. Забейте номер моего телефона на быстрый набор и докладывайте обо всем, что происходит. Черт, вам же нужно будет держать наготове камеру!

– У меня есть гарнитура, – поспешно сообщил Мейерхольд. – Я могу снимать и звонить одновременно.

– Отлично, похоже, вы были правы, когда заявили, что можете оказаться весьма полезным, – похвалил Гуров. – Значит, так и поступим. Сидите здесь до тех пор, пока не выйдет директор или пока не получите других распоряжений.

– Как я узнаю его? – задал вопрос Мейерхольд. – Ведь я его ни разу не видел.

– Запоминайте описание, – приказал Гуров. – Ему под сорок, рост выше среднего, волосы русые, стрижка короткая, челка зачесана назад. Одет в светлую льняную рубашку с коротким рукавом, темные брюки, в кармане рубашки синий декоративный платок. Когда разговаривает, склоняет голову на левый бок. Это все.

– А если он меня заметит? Я имею в виду, когда придется следить за ним, – Мейерхольд волновался как мальчишка.

– Постарайтесь, чтобы этого не произошло. Если же он обратит на вас внимание, притворитесь озабоченным родственником. У Марочкина куча клиентов, а родственников у них еще больше, – посоветовал Гуров. – Как думаете, справитесь?

– В детстве я играл в школьном театре, – выдал Мейерхольд, и Гуров не сдержал улыбки.

– Тогда я за вас спокоен, – весело проговорил он. – Ну, все, я пошел. Удачи, Леонид. И спасибо за помощь.

– Рад стараться, товарищ полковник, – по-военному четко ответил Мейерхольд.

Гуров вышел из машины, поймал попутку и поехал в Управление. По дороге он набрал номер Юрия Ревошина, чтобы сообщить, что ждет его через полчаса на Петровке.

Мейерхольд остался в машине один. Его оживление сменилось сосредоточенностью. Приготовив камеру, он не отрывал взгляд от дверей заемной конторы. Минут двадцать все было спокойно, затем сотрудники конторы начали расходиться по домам, и Мейерхольд защелкал камерой. А спустя еще полчаса в дверях показался сам директор фирмы. Мейерхольд узнал его сразу. Сделал пару снимков и бросил телефон на соседнее сиденье, чтобы освободить руки.

Марочкин остановился на крыльце. Он разговаривал по телефону, голова его при этом склонилась на левый бок. Мейерхольд держал руку на ключе зажигания, уверенный, что, завершив разговор, директор заемной фирмы сядет в машину. Но этого не произошло. Марочкин убрал телефон в карман брюк и медленным шагом направился к перекрестку. Мейерхольд оказался в замешательстве: следовать за директором пешком или же поехать на машине? Если ехать, то Марочкин рано или поздно непременно заметит странный эскорт, и тогда миссия будет провалена, а Мейерхольду ужасно не хотелось оказаться человеком, провалившим первое же порученное задание. Идти за объектом пешком – тоже была рисковая затея. Что, если, дойдя до перекрестка, Марочкин поймает машину, а Мейерхольд к тому времени окажется без колес?

– Что делать? Какой вариант выбрать? – вслух размышлял Мейерхольд. – Надо что-то решать, иначе ты потеряешь объект. Спокойно, подумай, как бы на твоем месте поступил полковник. Скорее всего, он бы рискнул и поехал на машине. Или же пошел пешком?..

От тягостных раздумий его спас сам Марочкин. Дойдя до перекрестка, он открыл дверь ближайшего кафе и скрылся внутри. Мейерхольд вздохнул с облегчением. Теперь не нужно было решать, какой из вариантов выбрать. Все, что ему оставалось сделать, – это перегнать машину поближе к кафе. Так он и поступил. Выбрав место, с которого благодаря стеклянным витринам кафе просматривалось насквозь, он припарковал автомобиль и вышел. Он подумал, что будет неплохо осмотреться на месте. Вдруг в кафе имеется второй выход и Марочкин уйдет незамеченным?

Войдя в кафе, Мейерхольд осмотрелся. Народу внутри было много, практически все столики оказались заняты. Он заметил Марочкина, который занял стол у стены. Перед ним уже стояла чашка дымящегося кофе, из которой он время от времени делал маленькие глотки. Парень за стойкой вопросительно посмотрел на Мейерхольда. Чтобы не вызывать подозрений, водитель заказал что-то из выпечки навынос и поинтересовался, где туалет. Получив ответ, прошел в ярко освещенный коридор, открыл дверь с табличкой, изображающей человечка в брюках, убедился, что туалет пуст и вернулся к барной стойке.

Марочкин сидел на прежнем месте, но теперь перед ним стояла тарелка с мясным блюдом. Увидев все, что хотел, Мейерхольд вернулся в машину. С водительского сиденья ему был виден затылок Марочкина. Мысленно похвалив себя за удачный выбор наблюдательного поста, Мейерхольд распаковал кекс, купленный в кафе, и с наслаждением впился в него зубами. С выпечкой он покончил задолго до того, как у столика Марочкина появился новый объект. Мейерхольд схватился за камеру.