– И много украли? – с интересом спросил Гуров.

– Точно не помню, кажется, что-то около трех «лимонов».

– Ого! Это что, наши люди до сих пор держат дома наличность в таких объемах? Банкам не доверяют хранение средств?

– Да нет, там просто обстоятельства так подошли. Она, по-моему, продала что-то или, наоборот, покупать собиралась. Плюс к этому еще какой-то спор выиграла, тоже на наличные. Вот и получилось. Денежки в одном месте собрались, и кто-то очень вовремя сориентировался, чтобы прибрать их к рукам.

– Значит, этот «кто-то» был в курсе?

– Не исключено. Подробности можешь у Гены Калинина узнать, я ему это дело отдал. Но главная загадка здесь тоже повторяется – следов присутствия кого-то постороннего не имеется абсолютно никаких. Ноль. Все выглядит так, будто деньги из сейфа вытащила сама хозяйка. Скажу тебе по секрету, оперативники, которые выезжали на осмотр, даже засомневались, стоит ли дело открывать. Уж больно все… чисто. Но девушка оказалась настойчивая и как-то сумела их убедить. Хотя это и не так уж удивительно. Там, кажется, какая-то медийная личность, ток-шоу ведет или что-то в этом роде. Болтовня – ее профессия.

– Знаменитость?

– Вроде того. Я ведь тебе сказал, жертвы, все до единой, – люди не последние. В общем, заявление от нее приняли, дело передали нам. Ну а после этого уже из сопоставления фактов стало ясно, что девушка не врет. Ведь прецеденты уже имелись. Точно так же, без взлома и постороннего проникновения, исчезали из домов и квартир ценности.

– А какая-то система здесь прослеживается? Что именно крадут?

– То, что дорого стоит, – ответил Орлов. – «Предметности» особой не наблюдается. В каких-то случаях антиквариат, в каких-то – драгоценности. Или вот, как я тебе уже сказал, – деньги как таковые. Общее у всех этих вещей только одно – их высокая стоимость.

– То есть выраженной «специализации» у воров нет. А ты знаешь, это ведь само по себе довольно интересно. Ты вот сказал, у этого Развалова украли картины. Подлинники. Чтобы продать подобную вещь, да еще и заведомо краденую, надо иметь очень хорошие связи в очень специфичных кругах. Связи тесные и доверительные, такие, которые нарабатываются годами. Те, кто работает в подобных сферах, обычно на посторонние предметы не отвлекаются. Да и не пускают туда каждого, кому вздумается. Кто хочет сразу на всех стульях сидеть и нашим, и вашим кланяться. С драгоценностями, конечно, попроще, это, так сказать, ценность универсальная. Наличка – тем более. Но картины… Мне кажется, учитывая специфичность предмета кражи, дело не такое уж бесперспективное. Конечно, как воры проникли в дом, пока не ясно, но если попытаться проследить судьбу украденного, вполне возможно, удастся выйти на них именно этой дорожкой. От противного, так сказать.

– Выйди, Лева, – бодро проговорил Орлов. – Тебе и маршрутизатор в руки.

– Вот оно что. Так, значит, повесить на меня ты решил конкретно этого коллекционера? А чего ждал так долго? Сам ведь сказал, что ограбление произошло неделю назад. Или это не к спеху? – иронически усмехнулся Лев.

– Ограбление я отдал Стасу, – спокойно произнес Орлов, решительно не настроенный сегодня шутить. – А тебя назначаю на расследование убийства. Развалов Игорь Владимирович сегодня утром был найден в своей постели с пулевым отверстием во лбу. Охрана утверждает, что в дом никто не заходил, видеокамеры тоже ничего не зафиксировали. Сигнализация в доме была отключена.

– Вот это поворот! – изумленно вскинул брови Гуров. – Его же ограбили, его же и убили?

– Именно так.

– Может, тут какая-то застарелая неизгладимая вендетта?

– Именно это тебе предстоит выяснить. Возможно, убийство как-то связано с ограблениями, а возможно, и нет. Но тот факт, что убийца проник в дом так же загадочно и незаметно, как и воры, по-моему, должен навести на определенные размышления.

– Может быть, может быть, – задумчиво проговорил Лев. – Значит, говоришь, дело по этому Развалову у Стаса?

– Да, у него.

– Хм, а не из-за него ли он сегодня ныл целый час, терпение мое испытывал? Мол, всучили ему «глухаря», в поисках улик с ног сбился, а толку нет. Жаловался, что ему труднее всех приходится. Все Управление баклуши бьет, один он, бедный, не щадя живота трудится.

– А тебя что-то удивляет? Ты что, первый день Стаса знаешь? Как будто он когда-нибудь другим был. Ему что ни дай, сразу начинает плакать, что его дело – самое безнадежное во всем Управлении.

– Цену набивает.

– Само собой. Оно безнадежное, а он раскрыл. Понятно, кто самый лучший. Но с Разваловым он и правда, похоже, притормозил. По крайней мере, видимого прогресса там не наблюдается. Принялся было бойко, побегал, всех опросил. Но на этом и сдулся. Теперь, так же как и остальные, сидит, на кофейной гуще гадает, кто бы это мог быть. Ты ему подкинь идейку насчет «от противного». Может, и правда что получится. Хоть один случай раскроем.

– А кто еще, кроме Стаса, этими случаями занимается?

– Медийную дамочку, как я уже сказал, Гена Калинин разрабатывает. Чиновника с иконами я Степанову отдал. Он мужик солидный, основательный, ему с государственными деятелями работать в самую пору. Предприниматель и драгоценности – у Димы Зайцева. Ну, и последний, Развалов этот, соответственно, у Стаса.

– Ему, похоже, не повезло больше всех.

– Да уж. Вот, держи папочку. – Орлов протянул Гурову папку с документами, которые просматривал, когда Лев вошел в кабинет. – Задел тебе, так сказать. Это – материалы группы, которая выезжала на происшествие. Тело уже в морге, но здесь все вполне толково описано и сфотографировано. Можно получить вполне внятное представление о том, что они там увидели.

– Развалов жил один?

– С женой. Но на момент убийства она находилась за границей. Да и сейчас находится. На курорте отдыхает, в Италии, кажется. Еще есть дочь, но она тоже за границей, живет там постоянно. Так что в данный период времени из хозяев в доме был только сам Развалов.

– А из не хозяев там находился кто-то посторонний? – внимательно взглянул Гуров.

– Вроде бы нет. Есть прислуга, но, кажется, приходящая, постоянно в доме не живет. Впрочем, выяснять эти подробности – уже твое дело. Мне обрисовали в общих чертах ситуацию, я тебе ее описал. Вглубь копай уже сам. Поговори со Стасом, может, имеет смысл пообщаться и с теми, кто расследует другие ограбления. В общем, действуй.

– Еще один вопрос. Почему ты так выделяешь именно эти четыре дела? Что, в Москве больше ограблений не происходит? Почему именно эти ты решил объединить в особую группу? Четыре, не больше и не меньше.

– Я их выделил в особую группу, потому что все они имеют одну и ту же характерную особенность. А именно – полное отсутствие улик. В этом плане во всех четырех случаях – полный ноль. Абсолютный. Никаких отпечатков, никаких повреждений, никаких свидетелей. Ни люди, ни техника не зафиксировали абсолютно ничего. Полное ощущение, что действовали сами хозяева, хотя хозяева это полностью отрицают, а некоторых из них в момент ограбления даже не было дома. Я с подобным еще не сталкивался. Ну, один случай, ну, два. А тут… тут ведь просто какая-то система прослеживается. Причем именно в плане технической реализации. Ведь ни жертвы ограблений, ни вещи, которые украли, не имеют между собой ничего общего.

– Кроме высокой «стартовой цены», – усмехнулся Лев. – Ведь и вещи дорогие, да и люди, если я правильно понял, не бедные.

– Это да. Но на этом общие признаки и заканчиваются. Хотя высокая стоимость украденного – это, пожалуй, еще один признак, одинаково характерный для всех четырех случаев. Счет идет на миллионы рублей, я что-то не припомню, чтобы в каких-то еще делах фигурировали такие суммы. Ограбления в Москве, конечно, случаются, это ты подметил верно, но дел такого масштаба, сам понимаешь, бывает немного. За последнее время вот эти четыре, пожалуй, и есть. Так что сама логика вещей требует, чтобы их объединили в одну группу. Объединили, так сказать, по способу исполнения.