– У него высшее образование? А что же его в армию понесло?

– Там такая история, Лев Иванович. Он ведь после школы окончил исторический факультет у нас в университете, по итогам защиты дипломной работы получил направление в аспирантуру. Но на него в последний год навалились сплошные проблемы. Если, конечно, беду можно назвать проблемой, – сокрушенно покачал головой мужчина. – У него отца не было. Еще в молодости погиб на стройке. А когда он диплом писал, мать погибла в ДТП в междугороднем автобусе. Пьяный водитель врезался в них. Мы предлагали Кириллу взять академический, а он нахмурился, уперся и все сдал с блеском. Сильный характер, надо признать. Он вообще парень твердый был, правильный. Его одна девушка очень поддерживала. Была такая красивая девчушка из другого вуза. А потом снова беда, после защиты уже. Хулиганы пьяные. То ли изнасиловали ее, то ли убили, то ли просто толкнули так, что она получила кровоизлияние внутренних органов. Не довезли ее до больницы. Я думал, сломается. Хотя, по сути, он и сломался. Не каждый такое выдержит.

– И как он сломался?

– Ушел в армию. Да, да, пошел в военкомат и сам попросился в армию. Отслужил срочную, потом, как я понял, остался по контракту. Наверное, немного перегорело у него внутри прошлое. Вернулся спокойный, улыбчивый, немногословный. И сказал, что хочет продолжать учиться, хочет в аспирантуру. И ведь поступил!

– А какая у него тема диссертации, над которой он работает? – осторожно поинтересовался Лев.

– Я не помню точно формулировку, да вам, наверное, научные термины и не важны. Если кратко, то тема по европейскому раннему Средневековью. Я заметил, что Кирилл оружие любит, вообще он к армии человек приспособленный, сильный. Для него подставить свое плечо – это само собой разумеющееся. Армия так воспитывает – или все вместе и каждый за всех, или никак.

– А где он жил? В общежитии?

– Вот этого, Лев Иванович, я не знаю. Нужно справляться в АХЧ. Может, и в общежитии. Это было бы просто. Но многие аспиранты снимают квартиры. Хотя я могу узнать и без АХЧ, у нас же адреса и телефоны аспирантов есть у секретаря.

Через пятнадцать минут Гуров вышел на улицу с адресом Кирилла Марецкого. Откладывать визит надолго не стоило. По привычке Лев хотел позвонить Крячко, но потом подумал, что напарнику лучше не делать пока резких движений. И ребра еще не зажили, и так ходит перетянутый бандажом поперек груди. Не дай бог, придется снова ввязываться в задержание. И он позвонил Бурмистрову, чтобы тот прислал кого-нибудь из молодых оперативников.

Машина остановилась на улице Жигуленкова, и Гуров внимательно осмотрелся. Тенистый район, хороший. На детской площадке с визгом носилась детвора, бабушки строго посматривали на них и продолжали вести свои неспешные разговоры про современное житье-бытье. Две молодые мамы чему-то смеялись и одновременно качали девочек на качелях. Со стороны дороги подбежал молодой человек и тихо представился:

– Лейтенант Лысаков. Прибыл в ваше распоряжение из МУРа, товарищ полковник.

– Тихо, тихо! – осадил лейтенанта Лев. – Ты чего вытягиваешься, как на плацу. Спокойно, мы с тобой не в форме, мы оперативники. Зови меня Лев Иванович, и только так, понял? А тебя как звать?

– Борис, товар… э-э, Лев Иванович.

– Молодец, Боря, быстро исправляешься, – ободряюще улыбнулся Гуров. – Значит, так. Мы сейчас идем с тобой по адресу, по которому живет преступник. Скорее всего, его там нет, но все равно будь внимателен. Я фиксирую пространство впереди и справа, ты – сзади и слева. Оружие с собой?

– Да, вот здесь. – Боря коснулся пальцами своей легкой летней куртки в районе подмышки.

– Хорошо, когда подойдем к квартире, отстегни ремешок на кобуре и сними пистолет с предохранителя. Правую руку держи в полусогнутом состоянии в районе живота. И внимание не привлекаешь, и до пистолета, если что, дотянешься за долю секунды. Понял меня?

– Понял, Лев Иванович, не впервой. Приходилось уже брать преступников и стрелять приходилось. Все нормально.

Гуров и не сомневался. Бурмистров не прислал бы к нему на помощь зеленого юнца, который ни разу в серьезной переделке не был. Они поднялись на третий этаж, миновав квартиру, в которой надрывалась лаем собака. На площадке было тихо и очень чистенько. На подоконнике стояли два небольших горшочка с цветами. Видимо, здесь живут хорошие люди, которые умеют создавать уют не только дома, но и на лестничной площадке. Создавать и беречь. Лев оглянулся на помощника – Лысаков был спокоен и собран, даже немножко играл, находился в образе эдакого парня с ленцой, нагловатого разгильдяя. Но за спиной своего начальника он держался четко. Гуров нажал на кнопку звонка.

– Кого вам? – после минутной паузы раздался за дверью хрипловатый голос немолодой женщины.

– А мне Кирилла Марецкого, – громко проговорил Лев. – Я из университета, из отдела аспирантуры.

Дверь открылась, и он как можно шире и добродушнее заулыбался, стараясь расположить к себе пожилую женщину в накинутом на плечи большом платке. Хозяйка посмотрела на Гурова, потом наклонила голову в сторону и осмотрела стоявшего сзади Лысакова. Парень подыграл, кивнул как можно заметнее, и произнес вежливое «здрасьте».

– А Кирилла нет, – наконец произнесла женщина. – Я и сама уже с ума схожу, не знаю, где он. С этими вашими командировками, раскопками парень света белого не видит.

– Оно все так, – развел руками Гуров. – Да и к защите готовиться надо, а ведь диссертации, они просто не даются.

Он уже приготовился разыграть свою партию, основными элементами которой были бы вопросы и ответы, задаваемые в процессе разговора о науке, современной жизни и проблемах современной молодежи. Схема была простая и работала безотказно, но тут пришло время удивляться ему самому: из глубины комнаты выплыла Алла Валерьевна Петровская.

– Сонечка, мне уже пора, – заявила она хозяйке. – Скоро Лерочка придет, нужно еще приготовить, чем ее покормить.

Лев смотрел на пожилую врачиху и пытался собрать все мысли в кучу. Неожиданность была полной. Надо было как-то выпутываться, потому что продолжать разыгрывать из себя представителя аспирантуры уже глупо. Не хватало еще, чтобы его прилюдно обвинили во вранье.

– Вы? – удивилась Петровская, глядя на полковника.

– Я, – кивнул он. – Здравствуйте, Алла Валерьевна. Я говорю, нам в отделе аспирантуры дали адрес Кирилла Марецкого. А вы-то здесь какими судьбами, Алла Валерьевна?

Петровская была умной женщиной. Лев отметил это еще в первый день общения с ней. И сейчас она не стала задавать ответных вопросов вроде: «А вы сами-то какими судьбами, вас сюда что привело?» Посмотрела на гостей, потом на встревоженную хозяйку квартиры и сказала:

– Соня, это товарищи из полиции. Наверное, еще что-то случилось. Ведь так, Лев Иванович? С Кириллом?

Они сидели в чистенькой гостиной. Точнее, сидели женщины и Гуров перед ними в кресле, а Лысаков с самым серьезным видом подпирал плечом косяк и прислушивался к звукам из-за входной двери. Вдруг там сейчас начнет поворачиваться в двери ключ и выяснится, что домой вернулся Марецкий. Петровская держала за руку Софью, а та прижимала платочек к глазам, судорожно всхлипывая.

Все объяснилось просто. Софья Гончаренко была двоюродной бабушкой Кирилла. Это она настояла или упросила его переехать жить к ней и не мотаться по съемным квартирам и общежитиям, откуда у аспиранта такие деньги, чтобы оплачивать жилье. А с Аллой Валерьевной они были давними подругами.

– Алла Валерьевна, – заговорил Гуров и сделал паузу, чтобы Петровская поняла, что вопрос серьезный. – Хорошенько вспомните и скажите мне, вы не рассказывали Софье Николаевне о девушке, которую изнасиловали трое подонков?

– Нет, ну разве такое можно рассказывать, – смутилась женщина. – Это же врачебная тайна, это личная жизнь девочки, а у нее и так травма.

– Ты говорила, – всхлипнув, возразила Софья Николаевна. – Мы с тобой еще тогда коньяк пили. С твоими конфетами.