Та услышала незнакомый мужской голос, осеклась, а потом задала закономерный вопрос:

– Вы кто?

– Полковник Гуров. А вы, как я понимаю, подруга Альбины Шибаевой?

– С ней что-то случилось? – тут же догадалась девушка.

– Да, с ней что-то случилось.

– Что-то плохое? Она жива?

– Как скоро вы сможете приехать в Истру? – уклонился от ответа Гуров.

– В Истру? Называйте место, буду через двадцать минут.

– Вы уверены? В салоне мне сказали, что вы отдыхаете на юге, – слегка удивился Лев. – А тут за двадцать минут, да еще не зная места.

– Наврала я на работе, – спокойно заявила Надежда. – Не хотела, чтобы дергали, вот и наврала. А в Истре любое место в двадцатиминутной доступности. Так куда приехать?

Гуров назвал адрес, и Надежда сразу сникла.

– В отделение? Значит, у Альбины настоящая беда, – прокомментировала она. – Не скажете, что именно?

– Поверьте, лучше при встрече.

– Ладно, ждите.

В ожидании приезда парикмахерши Гуров без дела не сидел. Связался с майором Иванченковым, тот отчитался по допросу администратора. Гудини он узнал, подтвердил, что тот частенько навещал покойную, но имени его не назвал, сославшись на демократичные правила базы отдыха. Они, мол, документы у посетителей не проверяют и визиты не фиксируют. От того же администратора Иванченков узнал, что Альбину посещал еще один мужчина, восточной внешности. Она его принимала не в доме, а в общей гостиной. Приезжал не один раз, а с определенной периодичностью, хоть и нечасто. Администратору показалось, что визиты эти Альбину напрягали, но по какой-то причине отказать мужчине во встрече она не решалась.

От криминалистов новостей так скоро Гуров не ждал. Справился, как самочувствие Стасика, который, вернувшись в отдел, залег в дежурке и не подавал признаков жизни. Чувствовал себя лейтенант относительно неплохо, а вот с настроением оказалась просто беда. Не привыкший к смертям, он слишком близко к сердцу принял то, что случилось с Лялей, и теперь, как умел, переваривал неприятное событие. Гуров оставил его в покое, тем более что особой помощи в текущих делах ему не требовалось.

Надежда приехала, как и обещала, через двадцать минут. Миловидная шатенка ворвалась в кабинет, плюхнулась на стул напротив кресла Гурова и потребовала:

– Все, теперь говорите!

– Надежда? – для проформы уточнил Лев. – Насколько мне известно, вы являетесь подругой Альбины Шибаевой?

– Да, я ее лучшая и единственная подруга, – с вызовом заявила Надежда. – И не нужно мне говорить, что у нас с ней не может быть ничего общего. Мы подруги, и точка. А теперь рассказывайте, в какую еще историю вляпалась эта дуреха? Она в тюрьме?

– Нет, Надежда, она не в тюрьме. – Гуров медлил с ответом, полагая, что, после того как девушка услышит трагическую новость, выудить из нее что-либо будет проблематично. С женскими истериками он был знаком не понаслышке. – Скажите, Альбина с кем-то встречалась?

– Вот как? В прошедшем времени? – Надежда дурой не была, это точно. – Хотите сказать, Ляля умерла?

– Лялю убили, – сдался Гуров. – Выстрелом в грудь, не далее, чем час назад.

– О боже! Она как чувствовала! – воскликнула Надежда. – Ведь хотела же из города уехать! И почему только не сделала этого?

– Ее кто-то преследовал?

– Не знаю. – Похоже, плакать, а тем более закатывать истерики было не в правилах Надежды, а может, не дошел еще весь ужас происходящего. – Но что-то у нее в жизни происходило, это точно. Месяца полтора, а то и два кряду. Ходила как в воду опущенная, все время смерть поминала. Я ей говорила, чтобы она прекратила нытье, беду накличет. Вот и накликала. Кто ее убил?

– Ведется следствие, – коротко ответил Лев. – Скажите, Ляля с кем-то встречалась? Был у нее мужчина?

– Кто-то был, это точно. Только она меня с ним не знакомила. То ли стеснялась его, то ли хотела свои чувства проверить. После этого урода Рогоза она вообще мужчинам не доверяла, а тут вдруг расцвела, повеселела. Я ее как-то спросила, не влюбилась ли она, грешным делом. А она рассердилась, отбрила меня, мол, не твоего ума дело. Я и не стала лезть. Созреет, думаю, сама расскажет. Не созрела.

– Вам знаком этот мужчина? – Гуров предъявил Надежде фото Гудини.

– Это и есть убийца? У, мразина, загубил такую девку! – не удержавшись, выкрикнула Надежда.

– Нет, это не убийца, – остановил ее Гуров. – Так он вам не знаком?

– Значит, любовник Лялькин? Ничего, хорош экземплярчик. – От оскорблений Надежда плавно перешла к похвалам. – Приятная внешность. Сразу видно, интеллигент. Вот Лялька, зараза, не захотела нас знакомить.

– Попрошу вас не отвлекаться, – вынужден был урезонить свидетельницу Лев. – Вижу, мои вопросы вызывают у вас слишком много эмоций. Давайте поступим так: вы расскажете мне все, что знаете о жизни Ляли. С кем встречалась, чем жила, кого боялась, кого ненавидела. А затем я задам вам вопросы, которые важны для следствия. Полагаю, так получится быстрее.

– А чего рассказывать? Лялька жила скромно. Работать не работала, кое-что ей этот ублюдок Рогоз оставил, на те деньги и жила. В банке на процентах они лежали. Знаете, ей ведь на самом деле конкретно повезло. Недели за полторы до того, как Рогоза на части разнесло, он ей в банке счет открыл на кругленькую сумму. Ляля тогда так удивилась, что даже мне об этом рассказала, хоть мы с ней денежные вопросы никогда не обсуждали. Вот, говорит, восемь лет с ним живу, а настоящих денег никогда от него не видела. А тут вдруг сам предложил. Даже не предложил, а перед фактом поставил. Трать только, говорит, с умом, чтобы надолго хватило, я вряд ли скоро пополнить этот счет смогу. Как в воду глядел, правда?

– Правда, – кивнул Лев, беря этот факт на заметку. – После смерти Рогоза Ляля с кем-то из его друзей-приятелей знакомство поддерживала?

– Был один типок, только Рогозу он не друг, скорее товарищ по цеху. Закиром зовут. Только это не имя, а прозвище. Кликуха такая. Он после смерти Рогоза Лялю обхаживал. Сперва делал вид, что вдову товарища поддержать хочет. Денег давал. Немного, но все равно Ляльке подспорье. Всегда говорил, что для друга старается, а сам из Лялькиного декольте глаза не вынимал. Ей эти встречи неприятны были, но отказать ему боялась. Взрывной он, этот Закир. Рогоз-то у нее не сахар был, а этот похлеще Рогоза будет.

– Закир Ляле дорогие подарки делал? Ювелирные украшения, например?

– Пару раз было, только она всегда возвращала.

– Недавно у нее кулон появился. Не знаете, откуда?

– Это тот, что каплей? Красивая вещь. Я спрашивала, откуда, но Лялька сказала коротко: подарили. А кто и за что, не рассказывала. Я и выпытывать не стала, бестоляк. Если Лялька сама не захочет, ни за что из нее не вытянешь.

– Мог этот кулон подарить Закир?

– Легко. Странно, если взяла. Да кто знает, может, ей надоело одной по жизни маяться, вот она и решила уступить Закиру. Пойти к нему в содержанки.

– А как же тот, с которым любовь?

– Любовью сыт не будешь, – философски заявила Надежда. – Жизнь дорожает, с теми деньгами, что процентами со счета капали, обходиться становилось все сложнее, а Лялька не молодела. Побоялась на старости лет без гроша остаться, нагнала своего любовника и к Закиру ушла. Может, поэтому и ходила туча тучей, что решалась на дерьмо это. Простите за мой французский, но иначе, как дерьмом, такой поступок не назовешь. Вы согласны?

– У каждого своя жизнь, – уклонился от ответа Гуров и продолжил: – Вы упоминали о том, что Ляля собиралась уехать из города. Давно это было?

– Не то чтобы собиралась, скорее мечтала. Вскользь как-то у нее в разговоре проскочило: насколько было бы проще, если бы можно было уехать из Истры навсегда. Что именно для нее упростилось бы, не сказала.

– Давайте теперь подытожим. Мужчину с фото вы с Лялей не видели, кто он, понятия не имеете. Кавалер у Ляли был, и его она, предположительно, любила. Кулон ей подарили, но кто именно, вам неизвестно. И последнее: с момента смерти Рогоза Лялю активно добивался некий Закир. Все верно?