Подкрепившись, Стас решил прогуляться по летнему сибирскому городу. Выйдя из гостиницы, он направился в сторону площади. Походив меж ярко разукрашенных аттракционов и вагончиков, один из которых именовался «Комната смеха», а другой — «Подвал ужасов», он завернул в дебри ужасов. Как он и ожидал, ужасы оказались в некотором смысле пародией на западные «ужастики». Посетителей пугали вскакивающая из бутафорского гроба кукла-мертвец, орудия средневековых пыток, в которых механически корчились электронные манекены, скелеты, монстры самых разных видов и многое другое, подаваемое на фоне мрачной, «загробной» музыки. Как заметил Крячко, этот «подвал» был настоящей Меккой для местных готов — сюда они тянулись и поодиночке, и целыми компаниями.

Когда он снова зашагал по площади, ни на йоту не напуганный увиденным, к нему неожиданно приблизился парень в спортивном костюме, кроссовках и кепке. Стас его заметил, еще выходя из вагончика. Он сразу почувствовал — этот гопник тут околачивается неспроста.

— Господин Цепляев? — спросил тот, щеголяя осведомленностью и нарочито растягивая некоторые гласные.

Увидев небрежный, отчасти высокомерный кивок, гопник изысканно вежливо поздоровался и предложил:

— Не желаете посетить ресторан «Атас»? Там сегодня собралась весьма достойная компания уважаемых людей, которые будут очень рады вас видеть.

Снова лишь кивнув в ответ — как и надлежало авторитетному вору в общении с «сявками», — Крячко неспешно окинул взглядом панораму площади и, увидев невдалеке от многоэтажки местной администрации эдакий терем-теремок с неоновыми буквами «Атас», молча зашагал к ресторану. Гопник тут же растворился в толпе, словно его и не было.

…В отдельном кабинете ресторана за недурно накрытым столом о чем-то неспешно беседовала компания из семи человек. Среди участников этой «вечери» большинство представляло собой смуглолицых южан разных возрастов. Трое мужчин европейской наружности также были представлены двумя мощными ломовиками средних лет и интеллигентного вида парнем лет тридцати.

Войдя в кабинет, куда его чуть ли не с поклонами проводил официант, Станислав поприветствовал присутствующих в полном соответствии с воровским «этикетом». Уведомив, что он только что отобедал, тем не менее коньячка выпить не отказался «за здоровье уважаемого общества». Неспешно, с дальними тематическими заходами — о погоде и достоинствах коньяка — завязался «деловой» разговор, который исподволь постепенно перемещался в направлении главной темы, каковую и предполагалось обсудить в ходе этого «саммита».

Как бы ненароком упомянув о золотых людях, которые проживают в этих краях, присутствующие тут же упомянули и о реальном золоте, подкрепленном бриллиантами, каковые также здесь имели место быть. Охотно поддержав эту тему, Крячко высоко оценил изделия здешних умельцев и их востребованность на московском рынке. По его мнению, сбыт золотой бижутерии с бриллиантами можно было бы увеличить вдвое.

Сетования одного из южан по поводу того, что буквально вчера в Москве «ошмонали» все прежние точки сбыта обских украшений, отчего-то на гостя подействовали угнетающе. Помрачнев, «Цепляев» о чем-то тяжело задумался и, что сразу же стало ясно его собеседникам, внезапно засомневался в перспективах продолжения сотрудничества с обчанами.

Это не на шутку встревожило принимающую сторону, и весь ее синклит тут же поменял тональность, уверяя гостя в надежности здешних тылов, что гарантировало строгое соблюдение любой корпоративной тайны.

— …Уважаемый господин Цепляев, — прижимая руку к сердцу, заговорил старший из южан, — прикрытие у нас здесь надежнейшее — первый зам начальника областного УВД, помощник областного прокурора, вице-губернатор… Надеюсь, такие гарантии вас устроят?

Для вида изобразив глубокое раздумье, Стас вальяжно кивнул в ответ — принято. На вопрос молодого европеоида о предполагаемых объемах закупки ювелирных изделий он лаконично уведомил, что для пробы первую партию закупят в пределах суммы в пять-шесть миллионов рублей с дальнейшим ростом закупок на три-четыре миллиона, пока он не достигнет потолка в тридцать-сорок миллионов ежемесячно.

Это сообщение резко повысило градус радушия хозяев банкета. Теперь они смотрели на гостя, как на брошенный им судьбой надежный спасательный круг. Но в тот самый миг, когда было начато обсуждение деталей грядущей сделки, в кабинет внезапно, без стука ворвались собровцы с автоматами на изготовку. Всех участников «вечери» положили на пол и обыскали.

Командовавший операцией майор был напорист и принципиален. Он игнорировал предложения южан «разрулить конфликт по-доброму», жестко комментировал найденное у участников банкета оружие и подозрительные порошки, похожие на наркотики. У Станислава найти ничего не удалось — оружие с собой он не взял, наркотиков не было сроду, документы на имя Цепляева Семена Антоновича были надежнейшие. Тем не менее майор свое основное внимание почему-то обратил именно на него.

— …И с какой целью, гражданин Цепляев, вы из Москвы прибыли в Обск? — изучая паспорт, грозно спросил майор.

Совершенно не испытав никаких эмоций наподобие страха или почтения к этому фанфарону, не очень искусно играющему роль «честного и неподкупного», с равнодушием в голосе Крячко уведомил:

— Посмотреть на местные достопримечательности.

— А если без вранья? — довольно ощутимо ударив его по ребрам носком ботинка, прикрикнул тот.

— Слышь, майор, — никак не отреагировав на острую боль, полыхнувшую в боку, Стас приподнял голову и, скосив глаз, свирепо посмотрел на отчего-то сразу же оробевшего «стража правопорядка», — ты не увлекайся. Ты не забывай, что судьба очень переменчива. Этот удар вернуть тебе я обещаю в присутствии твоих же подчиненных. Запомни: мне в Москве считают за честь пожать руку генералы. Понял? Так что не понтуй, дешевка!

— Но-но! — усердно придавая голосу грозность и неустрашимость, тем не менее майор свой натиск сразу же убавил. — Видели мы таких авторитетных!.. Всех в «обезьянник», а этого — в подвал. Пусть с ним там Колюня поработает.

Собровцы весьма бесцеремонно вывели всех по одному на улицу и, усадив в разные «уазики» — Крячко затолкали в отдельный, — куда-то повезли. Подпрыгивая вместе с машиной на выбоинах, Стас анализировал происходящее. Было яснее ясного, что это — проверка, учиненная местными главарями. Вот только не совсем было понятно, сколь далеко могут уйти «проверяющие» в своем раже докопаться «до основ». Если уголовники заподозрили в Станиславе сотрудника внутренних дел — тут жди серьезной встряски. Если это некая текущая проверка, так сказать, «на всякий пожарный» — обойдется только условными страшилками…

Но, оказавшись в подвальном помещении с зарешеченными окошечками под потолком, Стас понял — «шутейных» страшилок явно не ожидается. Видимо, местная уголовная свистобратия, напуганная провалами в Москве, решила перестраховаться многократно. Прохаживаясь по тесной камере с наручниками на запястьях, Крячко с досадой отметил, что здесь нигде не удастся найти хотя бы ржавого гвоздя, чтобы отстегнуть стальные браслеты.

Неожиданно где-то в отдалении лязгнула решетчатая дверь и послышались нестройные, скорее всего, нетрезвые голоса. Через некоторое время клацнул замок двери камеры, где был заперт Стас, и перед ним предстали трое покачивающихся «хранителей общественного порядка» с по-эсэсовски засученными рукавами, которые были вооружены резиновыми палками.

Главный в этой компании — корявоватого склада старлей с длинными, горилльими руками («Не иначе — Колюня!» — сразу догадался Станислав) — небрежно махнул ему рукой — выходи. Спокойно, словно это не он, а они были в его власти, Крячко вышел в просторный коридор, и все трое тут же окружили его с разных сторон. Вставший напротив него старлей, глядя на незнакомца пустыми глазами вяленой воблы, желчно просипел:

— Ну, колись, сука — кто такой, за каким хером сюда притащился?

Измерив его строгим взглядом, Стас с достоинством парировал: