— Ну, рассказывай.

Сунув окурок в пепельницу, Крячко угрюмо известил:

— Погорел я, Лева, по полной… Ну, короче, случилось именно то, чего ты так опасался.

Гуров некоторое время молча смотрел на приятеля, внутренне ощущая нарастающий девятый вал эмоций. С трудом сдержавшись, чтобы не разразиться непечатным слогом, он единственное, что позволил себе сказать вслух:

— Ешкин кот!.. Это прямо дежавю какое-то. Черт побери!!! Стас, как же ты сорвался?

Виновато вздохнув, тот провел по лицу ладонью и хмуро пояснил:

— Да, как-как… Там и ты бы сорвался — сто пудов! Приехал, Джулия меня встретила, проводила в японский «чайный домик» у них там в парке. Нарядилась, блин, как гейша. Ну, я сразу сообразил — чтобы соответствовать интерьеру. Типа уж чайная церемония — так церемония. Она и на меня пыталась напялить японский халат. Ага! Очень мне это нужно! Я ей говорю: «Как бы нам сначала обговорить текущие вопросы, а потом уже можно будет и чаю выпить…» Она: «Вот, будем пить чай и обсуждать все, что вас интересует». Говорю ей: «Меня интересуют гости из числа ваших друзей и подруг. Нет ли среди них наркоманов и людей с неустойчивой психикой — тех, кто в подпитом состоянии может схватиться за нож». Она: «Все своим чередом — сначала чай!..»

Свесив голову, Стас вздохнул и замолчал.

— Ну и? — потерев переносицу, Лев побарабанил по столу пальцами.

Как далее поведал Крячко, Джулия подала ему при нем же приготовленный зеленый чай, который наливала из одного фарфорового чайника и ему, и себе. Ничего плохого не подозревая, Стас отпил из чашки — чай был как чай, без какого-либо постороннего привкуса. К тому же и сама Джулия пила этот же самый чай с явным удовольствием. Отпивая глоток за глотком, Стас повторил свой вопрос. Джулия охотно пояснила, что на свадьбу ее отца были приглашены люди с достаточно позитивной репутацией. Никого из своих знакомых она не могла бы заподозрить в каких-то психических аномалиях и отклонениях.

Также Джулия рассказала о том, кто готовил списочный состав приглашенных. Она призналась, что немалая часть богемы и иных известных людей была приглашена по ее капризу. Какую-то часть определили капризы Эллы, которая, по словам Джулии, «клевая шкирла», и они друг к другу питают только позитивные эмоции. Ну, а Виктор Евгеньевич, по ее словам, был и вовсе «суперский дед». Джулия посетовала на то, что не увидела в живых своих родных дедушек, и поэтому была очень рада тому, что дедушка у нее появился. Его убийство она восприняла как личную драму. Узнав о том, что Виктор Евгеньевич убит, Джулия поспешила в парк, но, увидев его лежащим на земле, не вынесла этого зрелища и, вернувшись к банкетным столам, с горя «надралась до чертиков».

Вновь наполнив чашки чаем, Джулия рассказала о некоторых своих подругах и их приятелях, которые были на свадьбе. Особо она выделила Евгению Кошак, везде и всюду именуемую светской львицей. По словам Джулии, Евгения ей всегда нравилась своей независимостью и умением на любой тусовке быть в центре внимания. Кроме того, хитро улыбнувшись, собеседница Стаса поведала, что между ними идет негласное соревнование по части «коллекционирования» мужчин. Пока что Евгения ее обходит. Но сегодня у собеседницы Крячко появился шанс вырваться вперед.

— И в этом поможешь мне ты! — отставив чашку и развязав пояс кимоно, торжествующе объявила Джулия.

— …Тудышкина в кочерыжку! — продолжая свое повествование, свирепо выдохнул Станислав. — Я даже подумать не мог, что она чего-то намешала в чай, и даже не ожидал, что это на меня так подействует.

— Все понятно… — снова едва сдержавшись, чтобы не выругаться, резюмировал Гуров. — Она чего-то подмешала, а ты не устоял, на пару с ней сотворив что-то такое занимательное из фильмов для взрослых. И нет никаких гарантий, что какая-нибудь скрытая камера это все не засняла… Верно? И ты теперь у этой озабоченной девицы на крючке. А уж если она еще и кричала на камеру что-нибудь наподобие «помогите», то тогда и вовсе нашему общему «счастью» нет пределов и границ. Японский городовой! Ну, блин, ты и вляпался с этой гребаной японской церемонией…

— Ну, ну, ну! — Крячко протестующе помахал рукой. — Ты уж тоже давай не перегибай по части «ужасов»! Не надо! Если она чего и орала, то только одно: «Еще!» Да ржала при этом как лошадь Пржевальского. Ну, что, сейчас доложу об этом Петру. Пусть решает, что делать и как быть…

— М-да… То есть, надо понимать, твое участие в засаде у подкопа накрылась медным тазом? — риторически спросил Лев и, не дожидаясь ответа, сокрушенно добавил: — Жа-аль… Надо созвониться со Штыряком. Вдруг им кто попался?

— Лева! — все с теми же протестными нотками Стас изобразил возмущенную мину. — О какой засаде речь?! До меня когда дошло, в какую историю я вляпался — вот прямо как будто разом пришел в себя! — то забыл про все засады на свете. Я пулей выскочил из этого чертова домика и дал «мерину» такого газа, что чуть ворота не снес. Какая, на хер, могла быть там засада?

— Ладно, не надо горячиться! — набирая номер Штыряка, Гуров усмехнулся. — Я — не господь бог, а ты — не на Страшном суде.

Перебросившись со своим собеседником парой слов, он с разочарованным видом сунул телефон в карман. Поняв и без пояснений, что итоги засады нулевые, Крячко сочувственно хмыкнул.

— По нулям? Никто не появился? В общем, мужики всю ночь зря кормили комаров. Досадно… У тебя-то что нового?

Рассказ Льва о вчерашней встрече с экс-детективами его очень заинтересовал. Особенно упоминание о Жужане Мыльска. Почесав край уха, Стас припомнил, что Джулия как-то обмолвилась, что кое с кем из гостей она здорово «промазала», пригласив «одну тупую овцу», которая надумала на свадьбе декламировать эпиграммы с политическим подтекстом. «Еще не хватало, чтобы это дошло до наших верхов и у отца начались проблемы…» — особо отметила его собеседница.

— Значит, Мыльску пригласила Джулия… — Гуров стукнул по столу кулаком. — Жаль, ты вчера о ней ничего не знал и деталей об этой особе не выяснил. Блин! В общем, так… Если Петр зверствовать в отношении тебя не будет, сегодня же снова встретишься с Джулией. Только никаких чаев! А еще лучше — поговоришь по телефону.

Повеселевший Станислав, хлопнув себя ладонью по груди, воздел руку вверх, как бы желая сказать: «Ну, ты же меня знаешь! Я всегда только за все хорошее!» Гуров собирался ему ответить чем-нибудь, наподобие: «Знаем тебя, знаем. И не только с лица, но и с изнанки!», но в этот момент запиликал его телефон внутренней связи.

— Лева, доброе утро! — громыхнул из трубки бодрый голос Орлова. — Жив-здоров? Жду у себя. Стас, надеюсь, в течение часа появится…

— Он уже здесь, — опередив конец его тирады, сообщил Гуров.

— Да-а-а?.. — отчего-то осекшись, протянул Петр. — Гм-гм! Едри его оглоблю! Чую, это «ж-ж-ж-ж» — неспроста. Ой, чую, что-то где-то сотворилось… Ладно, давайте оба ко мне!

…Сообщение Крячко о его вчерашнем, пусть и вынужденном, грехопадении генерала весьма огорчило.

— Стас, ну чего же ты в который уже раз наступаешь на одни и те же грабли?! — укоризненно вопрошал он. — Так проколоться с этой озабоченной «мажоркой» — большей дурости и не придумаешь. Ну, сколько можно попадать в подобные истории? А если вдруг она и в самом деле возьмет и выложит где-нибудь на «YouTube» видео, снятое втихаря? Что тогда? Скандалище будет грандиозный. Ну, вот сам скажи — что теперь делать?

Крячко с недоуменно-возмущенным видом («А я-то там что мог поделать?!!») пожал плечами.

— Ну, приговори к трем годам строгого расстрела… — сердито выдал он свою старую хохму, тягостно вздыхая и недовольно морщась.

— Да уж приговорю! — Орлов свирепо погрозил ему пальцем. — В общем, так… От этого дела я тебя отстраняю. Дам что-нибудь другое. О! Есть у меня одна очень интересная информация к размышлению. В общем, в некоторые ювелирные магазины Москвы откуда-то пошел поток дорогих украшений из золота сомнительного происхождения с бриллиантами левой огранки. Вот этим и займешься. И еще… Стас, молись и ставь свечки, чтобы твоя утеха не надумала предать огласке случившееся между вами. Если такое, не дай бог, произойдет — даже я тебе мало чем смогу помочь. Помни это! Ну, ты хоть что-то выяснить успел до того, как вы… гм-гм… «повлюблялись»?