Бараки Гуров заметил еще издалека. Перед ними — чистое поле, и вокруг ни души. Он остановился у последнего ряда деревьев. «Подобраться к баракам незамеченным при всем желании не получится, а идти надо. Попробую зайти с той стороны, где нет окон», — решил Лев и бегом преодолел оставшееся расстояние. Оказавшись у первого барака, он прижался к стене и начал медленно продвигаться к углу. Выглянув из-за угла, он мгновенно застыл — из-за стены второго барака выглядывал капот машины. «Что за черт? Со временем промахнулись? Жертва приехала раньше или кого-то из местных на экзотику потянуло? — промелькнуло в голове, и тут же новая, страшная мысль: — Что, если я опоздал? Если преступление уже совершено и все мои попытки остаться незамеченным сыграли на руку убийце?» После этого Гуров, уже не сомневаясь, бросился к бараку. На ходу отметил, что номера на машине московские, значит, о местных любителях экзотики можно забыть. Ворвавшись в барак, он увидел то, чего так страшился: в центре помещения на полусгнившей балке висело тело, обмотанное пленкой. Гуров рванулся к нему. Не думая о том, что, возможно, уже поздно, он принялся срывать пленку с лица жертвы. Вдруг Лев уловил какое-то движение у дальнего окна — тень скользнула в пустой оконный проем и исчезла. Но он не двинулся с места, продолжая работу. Освободив рот, попытался нащупать пульс на шее. Сонная артерия едва заметно пульсировала. «Жив, жив! Успел, значит». Гуров дотянулся до веревки, опутывающей ноги жертвы, пошарил по карманам, выудил нож и одним движением перерезал веревку. Подхватив тело, опустил на пол, после чего принялся методично срезать слои пленки с головы и груди жертвы, торопясь освободить их, чтобы потерпевший мог восстановить дыхание. Жертва издала жалобный стон.

— Потерпи, дружок, скоро все закончится, — приговаривал Лев, срезая пленку. — Все позади. Теперь все будет хорошо.

Справившись с верхней частью пленки, он обнаружил под ней женскую блузку и удивленно подумал: «Так это женщина? Наш маньяк любит разнообразие». Но размышлять над странностями поведения убийцы было некогда. Гуров разрезал последний слой пленки, сорвал ее с головы и торса. Перед ним лежала женщина лет тридцати — тридцати пяти. Стройная блондинка с голубыми глазами и испуганным выражением лица. Он осторожно поднял ее голову и заглянул в глаза. Встретившись с мутным взглядом, прошептал:

— Все закончилось. Я из полиции, не нужно меня бояться. Вы понимаете, о чем я говорю?

Женщина едва заметно кивнула.

— Сейчас я освобожу ваши ноги и вызову помощь. Вас отвезут в больницу, там вам окажут медицинскую помощь. Вам трудно дышать? Что-то болит?

— Голова, — одними губами прошептала женщина. — Больно.

Гуров осмотрел затылок женщины. Волосы на затылке окрасились красным. Рана была неглубокая, но обширная, из нее все еще текла кровь. Он достал из кармана носовой платок, приложил к ране. Затем осторожно опустил голову на пол, вытащил телефон и набрал номер Крячко. Тот ответил сразу.

— Лева, у нас пока пусто. У тебя как?

— Гони ко мне! В двухстах метрах от деревни увидишь старые бараки. Я здесь, и жертва тоже.

— Ты нашел место преступления? Мы опоздали?

— Жертва жива. Ее жизни ничего не угрожает. Теперь не угрожает, — стараясь говорить спокойно, произнес Лев.

— Ее жизни? Ты сказал «ее»? — Крячко был удивлен не меньше Гурова, такого поворота никто из них не ожидал. — Так жертва женщина?

— Меньше вопросов, Стас! Гони ко мне! Остальных тоже сюда. Убийца где-то поблизости. Он не мог далеко уйти. Пусть прочешут весь район и поймают этого ублюдка!

Последняя фраза прозвучала зло, Гуров не смог сдержать эмоции. Женщина открыла глаза и снова застонала. Лев отбросил телефон и принялся освобождать нижнюю часть тела. Покончив с этим, поднял женщину на руки и вынес из барака. Солнце почти село, слабые отблески света играли на лобовом стекле машины, припаркованной у барака.

— Это ваша машина? — спросил он. — Знаете, где ключи?

Женщина не ответила. Гуров опустил ее на траву, дернул ручку пассажирского сиденья. Дверь тут же поддалась. Он снова поднял женщину, уложил на заднее сиденье и, склонившись над ней, спросил:

— Вам лучше? Дышите спокойно, скоро придет помощь.

Не дождавшись ответа, оставил женщину в покое и, перейдя к месту водителя, заглянул под солнцезащитный козырек. Там лежало водительское удостоверение на имя Елизаветы Труновой. Из документов следовало, что ей тридцать четыре года, и удостоверение было выдано в столице. Лев заглянул в бардачок. Он был забит всякой мелочью, начиная от бумажных носовых платков и заканчивая газовым баллончиком для защиты от злоумышленников. А в заднем кармане пассажирского сиденья отыскалась сумочка Елизаветы, в которой лежали паспорт, бумажник с кучей кредиток, косметичка и другие женские мелочи. Адрес регистрации Елизаветы Труновой был московским. Пока Гуров осматривал машину, подъехал Крячко. Как только машина остановилась, Стас выскочил из салона и принялся засыпать вопросами:

— Как ты вышел на эти бараки? Убийцу видел? Узнал его?

— Стоп, стоп, стоп! — остановил его Лев. — Не так быстро. Все это мы еще успеем обсудить.

— Это она? — понизив голос, кивнул Крячко в сторону салона. — Она точно в порядке? Вид у нее неважный.

— Тебя бы скрутить полиэтиленом и за ноги подвесить, тоже небось не красавцем бы смотрелся, — буркнул Гуров. — Она дышит, значит, жить будет. Ей повезло, я успел в последний момент. Еще бы пару минут, и было бы все кончено.

— Выяснил, кто она?

— Елизавета Трунова, жительница Москвы. Это пока все.

— Уже говорил с ней?

— Пока нет. Жду, когда оклемается.

— Нельзя ждать, Лева, убийца может залечь на дно. Нужно ковать железо, пока горячо. Давай я с ней поговорю. Женщины мне доверяют.

— Стоит попробовать, — согласился Гуров.

Они подошли к женщине. Та, услышав шаги, открыла глаза и попыталась приподняться.

— Здравствуйте, барышня, — ласково обратился к ней Крячко. — Меня зовут Стас. Я из полиции. А вы — Елизавета, верно? Позвольте вам помочь.

Как ни странно, Елизавета от его помощи не отказалась, позволила помочь ей принять сидячее положение. Крячко присел рядом, придерживая женщину за плечи. Гуров занял место впереди.

— Так удобно? — суетился Стас. — Вам не холодно? Руки как лед. Возьмите мой пиджак, немного согреетесь. — Он стянул пиджак, накинул на плечи женщины и, слегка приобняв, прижал ее к своему плечу. — Так-то лучше. Скоро вам станет совсем хорошо, а через несколько дней вы забудете весь этот кошмар или же станете вспоминать о нем с улыбкой. А вашего обидчика мы накажем. Поймаем и накажем. Вы знаете, кто это был? Кто сотворил с вами такое?

— Не знаю. — Голос Елизаветы звучал хрипло. — Я его не знаю. Я вообще не понимаю, что произошло. Почему он напал на меня?

— Потому что он преступник, только и всего. Вряд ли он имел что-то против вас лично, — ответил Гуров. — Скажите, Лиза, как вы здесь оказались? Ведь вы здесь не случайно, так?

— Он позвал меня. Сказал, что «сольет» компромат на одного человека и что с таким материалом я смогу заткнуть ему рот.

— Кому вы хотели заткнуть рот? — осторожно поинтересовался Лев.

— Одному человеку. Он политик, выступает в оппозиции, чем вредит нашему движению, — проговорила Елизавета. — Я просто хотела, чтобы он оставил нас в покое. Я никому не желала зла!

Она начала всхлипывать, и Крячко крепче прижал ее к себе:

— Не нужно плакать, милая, все уже позади. Так, значит, вы занимаетесь общественной деятельностью, да? Помогаете людям? Что это за движение, за которое вы выступаете?

— Вы меня не узнали, — скорбно произнесла женщина. — Хреново же я выгляжу, раз стала неузнаваемой.

— Простите, но я действительно вас не узнал. А должен был? — ничуть не смутившись, спросил Стас.

— Я возглавляю независимую некоммерческую организацию «Женщины столицы в защиту прав сексуальных меньшинств», — заявила Елизавета. — Вот уже шесть месяцев мое лицо каждый день показывают в теленовостях.