– И плен тот был не тяжким, но приятным… – от души рассмеялся Гуров. – Ладно, верю! Но давай о делах. Итак, нам надо разобраться, где именно в данный момент может находиться некто Кашпутту. В Москве ли, или в какой-то иной точке России. А может, и мира. В общем, Стас, в упор займись поисками этого типа. Может, у него в Москве тоже есть какие-нибудь зазнобы… Кстати, надо бы выяснить, нет ли здесь у нас какой-нибудь буттулальской диаспоры. Хоть самой чахленькой. Вдруг они располагают данными о местонахождении нашего клиента? Все может быть…

– Ну, а что? – деловито пожал плечами Крячко. – Сейчас созвонюсь с Роно Заратто – женщина она умная и адекватная, может, и подскажет насчет диаспоры.

– Замечательно! – одобрительно кивнул Лев. – А я тогда целиком сосредоточусь на мафиозниках всевозможных мастей и нашем бывшем «клиенте» Коле-Брюлике. Вот, изучаю китайские триады. С ними мы уже сталкивались. Помнишь, мы с тобой искали вирус в некой не очень отдаленной Тмутаракани? Я имею в виду город Среднепольск. Там всем заправляла китайская мафия, у которой было подпольное химпроизводство сельхозпестицидов на базе опасных БОВ. Вспомнил? Вот-вот! И она, я смотрю, продолжает укреплять свои позиции в России. Мне кажется, настала пора создавать специальное управление по борьбе с триадами. Рано или поздно эти «поднебесники» станут главной головной болью всей России. Дальний Восток они уже сейчас подмяли…

– Слы-ы-шал… – сердито поморщился Станислав. – О чем только думают наши верхи? Пожар тушат не тогда, когда от дома остался один фундамент, а как только он начался. Ну, все, созваниваюсь с посольством…

Набрав номер Роно Заратто и услышав ее певучее, с характерным акцентом: «Здравствуйте, посольство княжества Буттулал радо вас приветствовать…», он представился и попросил рассказать ему о буттулальцах, проживающих в Москве, если только таковые имеют место быть. Немного подумав, его собеседница сообщила, что таковые, хоть их и очень мало, в российской столице действительно имеются. Но, особо отметила Роно Заратто, сотрудники посольства с ними практически не контактируют.

– …Видите ли, – пояснила она, – большинство осевших в России – противники монархического устройства нашего государства. Но и это бы ничего, если бы они не были связаны с маоистскими группировками Бирмы и Индонезии. А маоисты на сегодня – подконтрольные триадам марионетки с политическим фасадом и криминальным содержанием. У нас такие группировки под запретом, и состоящие в них в лучшем случае отправляются на каменоломни, в худшем – обязываются принять смерть. Так что я даю вам запрашиваемую вами информацию, но чисто в интересах следствия. Записывайте адреса…

Закончив разговор с сотрудницей посольства, Крячко с хрустом потянулся:

– Ну, все, отбываю. Шесть адресов надо отработать. Благо, все эти люди живут в одном микрорайоне. По-кедова!.. – И, жизнерадостно помахав рукой, он скрылся за дверью.

Гуров снова углубился в материалы по триадам. Как явствовало из различных источников, численность бандитов из триад в самом Китае достигает полутора миллионов человек – громадная, хорошо вооруженная, скованная железной дисциплиной армия, не склонная к миндальничанью и сантиментам. А если к этой орде присовокупить не один десяток тысяч «тонгов» – китайских бандитов в США и других странах мира, то вырисовывается и вовсе пугающая картина.

«И чего нам пугаться нашествия инопланетян, всяких там безжалостных монстров-оборотней?! – иронично отметил он про себя. – Вот это – и в самом деле настоящие, реальные уголовные монстры, для которых главная цель жизни – нажива любой ценой! Для которых человеческая жизнь не стоит ломаного гроша…»

Главной особенностью триад являлось их этническое однообразие – членом банды мог стать только китаец. Представители других этносов в этот «клуб избранных» не допускались. Впрочем, подобное не удивляло. В китайской грамматике иероглиф, означающий «человек» и «китаец», был один и тот же. А вот представители других народов до последнего времени обозначались иероглифами «иноземные черти». То есть и не люди вовсе…

В дверь раздался короткий стук, и в кабинет заглянул капитан Жаворонков.

– Разрешите? – спросил он и, войдя, протянул пачку бумаг, распечатанных на принтере. – Лев Иванович, вот запрошенные вами материалы в печатном виде. В электронном вам на ноутбук сбросить?

– Да, наверное, это ни к чему… – отмахнулся Гуров. – На бумаге мне читать привычнее, чем на мониторе.

Это тоже были материалы по триадам, причем снабженные статистикой. Пробежав глазами по первой странице распечатки, он нашел данные, согласно которым в одной только Москве находится до полумиллиона китайцев, большинство из которых не имеют абсолютно никакого оформления, никакой регистрации. А в целом по России – их до двух-четырех миллионов, хотя официальная цифра раз в десять меньше. Причина тому – в стремлении большинства китайцев замаскироваться под коренное население Сибири – якутов, эвенков, хакасов и так далее, а также среднеазиатов – казахов, узбеков, киргизов.

Начиная с девяностых, китайская диаспора, львиная доля которой всецело подчинена главарям триад, состоящих из представителей пекинской, харбинской и шанхайской группировок, стала собственницей немалого числа российских объектов. В частности, в Москве китайцам принадлежат уже свыше сотни предприятий и фирм. Сколько им принадлежит через подставных лиц – точно неизвестно, но эксперты считают, что не менее четырехсот-пятисот. Есть немалое число фирм и компаний, в той или иной мере подконтрольных китайским мафиози, в том числе и предприятия оборонного профиля. Китайцы нелегально торгуют драгоценными и редкоземельными металлами, а также организуют нелегальную миграцию своих сограждан в Европу через Россию, Белоруссию и особенно Украину.

Триады специализируются и на наркотиках, завозя в Россию дальневосточную анашу и очищенный героин из «золотого треугольника» – территории, неформально сшитой из лоскутов Таиланда, Мьянмы и Лаоса на стыке их государственных границ. А еще промышляют мошенничеством, незаконными валютными операциями, не брезгуют и вымогательством, а также разбоями. Не последние они и в игорном бизнесе, и в «охране» подконтрольных фирм, с которых берут грабительскую плату. Не чураются и организации проституции. И если ранее объектами эксплуатации были преимущественно их же соотечественницы, то за последние десятилетия сфера интересов триад сместилась на русских секс-рабынь.

По данным специалистов, в настоящее время в самом Китае и Гонконге находится не менее тридцати, а то и пятидесяти тысяч русских девушек и женщин, вывезенных туда обманом и проданных там в рабство. Очень частый прием китайских сутенеров – фальшивая женитьба. Немалое число русских девушек, разочаровавшихся в соотечественниках, склонных к спиртному, с удовольствием отдают предпочтение галантному, сорящему деньгами китайскому «миллионеру». И лишь оказавшись в подпольном борделе, откуда выхода уже нет до конца жизни, несостоявшиеся «миллионерши» начинают понимать, что их бессовестно обманули. А их «супруги» с новыми паспортами (для триад состряпать документы – сущий пустяк) в это время в России сватают очередных наивных глупышек…

Немалый вес триады имеют в столичной оптовой торговле, а в целом по России – в морских перевозках и рыбном промысле, лесной промышленности. Но все это постепенно отходит на задний план, поскольку китайская преступность последние годы очень активно начала осваивать сферу высоких технологий…

Дойдя до этого места, Гуров отложил бумаги и задумался. За те несколько лет, что прошли с проводившегося им расследования в городе химиков Среднепольске, изменилось очень многое. И не в лучшую сторону. Несмотря на громогласные заявления немалого числа ответственных российских чинов «усилить», «расширить», «углубить» и так далее, оргпреступность, и прежде всего китайская, ничуть не сдала своих позиций. Скорее даже еще больше их усилила.

«Ну, и какого хрена мы со Стасом мечемся, расследуем, ловим, рискуем жизнью? – с горечью подумалось ему. – Подвижек-то – ноль! Вся эта наша работа выливается в бег на месте. Тут ведь нужно не только сыщикам напрягаться. Тут нужны и конкретные политические решения. К чему придем? Хрен его знает…»