– Ленка, привет! Чего вы там?

– Ой, Вадик, выручай, – раздался в трубке звонкий девичий голос. – Лешка с Татьяной в «Метро» застряли. У них пятьсот рублей не хватило. Ты же все равно к нам мимо поедешь? Заскочи! Все равно быстрее будет.

– А где я их там искать буду? У меня Танькиного телефона нет. Она как симку поменяла, так и не дала мне новый номер. А этого ее Лешку нового я не знаю.

– Сейчас, Вадичка! – радостно затараторила девушка. – Я сейчас ее номер найду и перезвоню тебе. Подожди.

Вадим вздохнул и откинулся на спинку сиденья. Татьяна ему нравилась давно. У них даже кое-что начиналось, но тут появился этот красавец Леша. Хлыщ! И главное, в компанию их он влился как-то сразу. Как уж проскользнул. Мысли о красивой Татьяне были грустными, и Вадик их решительно отогнал. А вот на то, что ему позвонила именно Ленка, а не кто-то еще, могло означать, что он ей нравится. Почему сейчас Ленка позвонила? Она с Татьяной даже не подруга. И назвала она его Вадичкой!

Размышления были приятными. Вадик решил, что стоит на Ленку обратить самое серьезное внимание, потому что ножки у нее были просто обалденные. Мысли о ножках заставили еще шире улыбнуться самому себе, и, когда зазвонил телефон, Вадик схватил его и тут же выпалил:

– Да, Леночка!

– Так, только мать высадил из машины, и все? – раздался в трубке голос Виолы. – Уже Леночка какая-то?

– Мам… – растерялся Вадик, – ты… чего?

– Вадим, я не найду ключи от квартиры! Всю сумочку перерыла. Может, я их тебе отдала? Ты вообще где?

– Мам, я у подъезда стою, жду звонка. Сейчас я поднимусь.

Выключив двигатель, Вадим вышел из машины и с сожалением посмотрел на телефон в своей руке. Кажется, Лена позвонит теперь в самый неподходящий момент, когда мама будет рядом и легкий флирт и нежные интонации в голосе придется оставить. А намек на свой интерес к девушке ей лучше выразить сейчас, чтобы к его приезду она уже начала думать о нем и о том, что между ними может быть. А теперь, если Лена позвонит, когда рядом будет мать, придется ограничиться обыденным тоном.

Взбежав на свой этаж и на ходу доставая из борсетки ключи от квартиры, Вадик мысленно просил Лену пока не звонить. Еще несколько минут подождать. Мать ждала его у двери квартиры с таким видом, как будто все произошедшее было его шуткой. Пришлось клясться и божиться. Потом открывать дверь своим ключом, заходить в квартиру и на тумбочке в прихожей перетряхивать перед матерью свою борсетку. Ее ключей у него не было.

– Ладно, ладно, – махнула рукой Виола. – Езжай уж. Значит, я их в гримерке оставила.

Мужчина в черном в этот момент замер, стоя буквально на одной ноге в гостиной возле старинного шкафа. Он напряженно вслушивался в разговор женщины и ее сына в прихожей. Там горел свет. И светлая дорожка виднелась в проходе между аркой гостиной, дверями санузла. Мужчина, мягко ступая, подошел к арке и замер за стеной. Кажется, парень собирается уходить. И его долго не будет. И женщина останется одна.

От волнения неизвестный ощутил сильное сердцебиение. Тыльной стороной ладони он вытер пот на лбу. Рука скользнула неслышно в карман куртки и вытащила нож с выкидным лезвием на пружине. Придерживая лезвие, чтобы не было щелчка, мужчина раскрыл нож. Осторожно выглянув из-за стены и убедившись, что его из прихожей от двери не видно, он сделал два тихих шага и оказался у двери в ванную.

Виола закрыла входную дверь за сыном и, напевая еле слышно модный мотивчик, сбросила с плеч плащ, повесила на плечики, сняла туфли и с наслаждением надела домашние тапочки. Поправив перед зеркалом волосы, она, продолжая напевать, прошла на кухню, щелкнула выключателем, и под потолком загорелся розоватый светильник, заливая кафель и стеклянный фартук над плитой и рабочей поверхностью ласковым, вкусным светом, который так нравился Виоле.

Щелкнув выключателем чайника, женщина направилась в комнату переодеваться. Но, выйдя из кухни, она замерла на месте. Холодная рука страха сжала все внутри, сделав ноги ватными, а сердцебиение редким… чуть ли не через раз. Дверь ванной была открыта! Всего две минуты назад Виола проходила из прихожей на кухню мимо этой двери. Она точно помнила, что дверь была закрыта. У Виолы в доме всегда был полный порядок, и такого безобразия, как неплотно прикрытые двери или неаккуратно зашторенные окна, у нее просто не могло быть. В принципе! А тут дверь, открытая сантиметров на тридцать. Сами они никогда не открывались, все двери устанавливались мастерами строго по уровню, исключительно вертикально.

Шум в прихожей и щелчки замка, которые она услышала, вывели Виолу из состояния тихого страха и ввергли в дикую панику. Бросившись на кухню, женщина рванула на себя выдвижной ящик, схватила два больших ножа для разделки мяса и рыбы и забилась в угол между окном и холодильником. Никогда еще стены этой квартиры и лестничная площадка не слышали такого истошного визга. Виола продолжала визжать, вдавливаясь в узкое пространство даже тогда, когда неизвестный, распахнув входную дверь, выбежал из квартиры…

Участковый уполномоченный старший лейтенант Саша Бойцов старался держаться солидно. Он чувствовал себя уже опытным сотрудником. Прошло полтора года с тех пор, как он, окончив юридический институт МВД, пришел работать в свой отдел полиции. И долго Сашка чувствовал себя младшеньким. И поначалу лейтенантские погоны, о которых он так долго мечтал, вдохновляли его, заставляли то и дело косить глазом на свое плечо. Но вот прошел год, и Сашка почувствовал, что ему как-то немножко стыдно оставаться лейтенантом. Как-то это мелко, как зеленый юнец.

И вот Сашке присвоили очередное специальное звание. Фактически с тремя звездочками он вышел из дома сегодня всего в четвертый раз. И все время ловил себя на том, что снова, как и после окончания института, ему все хочется скосить глаза на плечо, на новенький погон. Тем более что теперь он старший лейтенант. А старшие, как известно, они и в Африке старшие. Это уже не юнец, это уже признанное продвижение по службе, хотя и первое, самое маленькое. Но каждый встречный, если он не дурак, понимает, что раз присвоили человеку очередное звание, значит, достоин, значит, работает хорошо.

Допрашивая Валентину Кузнецову, Бойцов мысленно был очень благодарен ее сыну Вадиму, который старательно успокаивал мать и помогал ей сосредоточиться.

– Еще раз, Валентина, – требовал Бойцов, с трудом привыкая к тому, что актрис принято называть только по имени, – попробуйте вспомнить, что в этом человеке было примечательного. Чем-то он вам запомнился?

– Господи, – женщина дрожащей рукой достала из пачки сигарету, – я же вам говорю, что я и разглядеть ничего не успела. Он весь черный какой-то. Выскочил и убежал.

– Так это был мужчина? – прищурился участковый.

– Да-а! – удивленно подтвердила женщина, не понимая, почему этот старший лейтенант так заострил внимание на половой принадлежности преступника.

– Вот видите, – улыбнулся Бойцов. – Так не бывает, что человек ничего вообще не заметил. Просто вы не можете сами вытащить из памяти нужной информации. Вот, к примеру, вы со спины и в состоянии испуга все же поняли, что человек был мужчиной. Ведь ваше подсознание по каким-то признакам это определило. Так и с остальным разберемся. Как вы поняли, что это был мужчина?

Виола потерла средним пальцем переносицу и задумалась.

– В брюках был, поэтому и решила.

– Вот, – кивнул участковый, – а еще?

– Походка, наверное, движения какие-то мужские. Прическа мужская. Короткая. Знаете, это, кажется, называется «под расческу».

– А возраст?

– Ну, вы слишком многого от меня хотите, – покачала головой женщина. – Не старик – это точно. Не мальчишка.

– А у вас точно ничего не пропало? Вы можете сказать, где он рылся, что-то не на месте, где-то дверки шкафа открыты были.

– Нет, уверяю вас, что ничего не тронуто.

– У мамы всегда в квартире был железный порядок, – поддакнул Вадим. – Боже упаси, чтобы не по ее. Она бы заметила, если бы чужой, да еще мужчина, куда-то пытался залезть.