В полчаса друзья-аналитики Липатовой не уложились, только в сорок минут, которые Гуров провел как на иголках. Прихлебывая отлично сваренный кофе – экспертши настояли на том, чтобы оба сыщика отведали их фирменного угощения, – и стараясь не смотреть лишний раз на совершенно закаменевшую физиономию Калюжного, Лев продолжал осторожно, неторопливо реконструировать события понедельника, тринадцатого января, кануна смерти Беззубовой, особое внимание обращая на все детали, связанные с горелкой. А также на то, кто, когда и зачем заходил к Алине Васильевне в кабинет. Вот только условия для осторожной неторопливости складывались не самые удачные. Кто знает, что такое женский коллектив, тот не станет спрашивать, почему.

Экспертные дамы оживились, под конец стали активно перебивать друг дружку, уличая в неточностях. Постепенно импровизированный «вечер воспоминаний» все больше и больше стал походить на птичий базар что по шуму, что по информативности. Лев был уже не рад, что затеял такой нестандартный общий опрос свидетелей, тем более мозг сверлила одна-единственная мысль: что там, на третьем этаже, «да» или «нет»? Когда Гуров совсем было собрался любой ценой прекратить тотальный галдеж – хоть кофейную чашку, вроде ненароком, об пол грохнуть! – дверь «кают-компании» рывком распахнулась и на пороге показалась запыхавшаяся, донельзя довольная Люба Липатова. Лев сразу понял: «Да»!

– На три порядка! В тысячу раз никеля в пробе больше, чем в контроле, аж прибор зашкалило! – У Любаши был такой восхищенный взгляд, точно она немедля собиралась кинуться к Гурову на шею и расцеловать его. – Неужели вы так и предполагали?! Это – фантастика, у меня просто слов нет!

Гам смолк мгновенно, как отрезало. На Гурова с Липатовой смотрели во все глаза, но никто ничего не понимал, причем чуть ли не менее всех подполковник Виктор Павлович Калюжный, к которому и обратился рывком поднявшийся из-за столика с кофейными чашечками Лев:

– Телефон судмедэкспертизы помните? Отлично. Набирайте его в темпе, вон аппарат на соседнем столе. Пусть пригласят полковника Крячко, – тут Гуров, перехватив слегка ошарашенный взгляд Любаши, вспомнил, что легендировался как инженер «друг и соратник» под собственной фамилией. Ну, что уж теперь, объяснятся как-нибудь.

Он заговорщицки подмигнул Липатовой, мол, мы же с тобой соратники, и был вознагражден. Чутье не подвело Гурова, Любаша оказалась действительно умничкой – она лихо подмигнула ему в ответ.

– Стас! – закричал Лев в протянутую ему телефонную трубку. – Тело уже привезли? Отлично. Скажи им, пусть ищут в тканях никель. Прежде всего – в легочной ткани, понял меня? Я тебе вечером все растолкую, ты, главное, не подведи, привези акт. А с психом что, разобрались? Вскрытие, анализ крови? Ого, вон оно как! Ладно, подробности доложишь позже. Отпечатки с него сняли? То есть как это «не успели еще», совсем мышей не ловят. Пусть пошевелятся! Поставь всех на уши, но чтобы дактилограмма трупа уже сегодня была оцифрована и ушла в ГУВД.

Бросив трубку на рычаг, он вытер со лба пот, окинул взглядом примолкших экспертных дам и мысленно выругался. Ну-у, дурак торопливый, нашел место распинаться про «тело», «вскрытие» да «дактилограммы трупа», вон как мордашки-то у присутствующих побледнели. Все нетерпение проклятое, нет бы вернуться в кабинет, оттуда связаться с моргом – никто не услышал бы. А то будут теперь на ночь глядя под собственными кроватями коварных злодеев искать, перепугались все до полусмерти.

А вот не все! В глазах Липатовой Лев увидел такое жадное, горячее любопытство, такое безоглядное желание разузнать что-то еще, такую неудержимую тягу к пусть мрачным, но до чего же завораживающе-влекущим тайнам, что снова не удержался от улыбки, хоть обстановка к веселью не располагала.

Есть в подобных людях – независимо от возраста и пола – что-то неистребимо мальчишеское. В характере самого Льва эта черточка тоже вполне просматривалась, и он ее отнюдь не стеснялся. Плох тот сыщик, в котором повседневная рутина до конца убила романтику поиска, противостояния, азарт преследования и схватки. Ремесленником такой, может быть, станет, но асом, мастером – никогда!

– На сегодняшний день мы с подполковником Калюжным попрощаемся с вами, милые дамы, – сказал Гуров самым светским тоном. – Я благодарю вас за угощение, за разговор, за желание помочь. Думаю, мы еще не раз встретимся. Я понимаю, все вы обескуражены, шокированы, может быть, даже немного напуганы произошедшими событиями. Прошу вас, не надо слишком беспокоиться, ситуация под надежным контролем, вам нечего опасаться. Теперь вот что: мне необходимо встретиться с вашим руководством, с директором НИИХ, с его замами, словом, с администрацией. Где нам с подполковником их сейчас найти, не подскажете?

– На первом этаже, там направо... – начала одна из экспертных леди.

Но Липатова бесцеремонно перебила ее:

– Да я провожу! Вы не против, Лев Иванович?

«Надо же, как зовут меня, с первого раза запомнила. А уж восхищена, как тинейджер поп-звездой, прямо неудобно. За отечественного Эркюля Пуаро принимает, не меньше. Не мной надо восхищаться, Любаша, а одним очень старым одиноким евреем с уникальными мозгами», – с оттенком беззлобной самоиронии думал Лев, спускаясь за Любашей на первый этаж.

Сзади топал обозленный, ничего толком не понявший подполковник Калюжный.

«Не серчай, коллега, – мысленно извинился перед ним Гуров. – Просто не до объяснений мне сейчас, не до разбора полетов, время дорого. Мы, дай срок, посидим с тобой в нормальной обстановочке, со Станиславом вместе, с этим, как его, Осадчим. Поговорим без лишних амбиций, глядишь – подружимся еще».

Перед дверью с табличкой «НИИХ СГУ. ДИРЕКЦИЯ» Липатова осторожненько потянула Льва за рукав:

– Можно вас буквально на два слова, Лев Иванович? Я закурю, хорошо?

– Прошу вас, – несколько удивленно отозвался Гуров, отходя вслед за ней на несколько шагов в сторону, в небольшую нишу, украшенную кривоватым бумажным плакатиком: «Место для курения».

Калюжный недовольно пожал плечами, но промолчал. Тоже отошел чуть в сторону, но в противоположную. Устал подполковник обижаться на бесцеремонного московского нахала.

– Лев Иванович, – смущенно, однако решительно начала Липатова, – я вот подумала, может быть, я чем-нибудь еще вам помочь могу, а?

– Очень хочется? – улыбнулся Гуров, подумав, что может, да еще как!

Стасова игра лопнула бесповоротно, а умный, готовый к сотрудничеству человек здесь, изнутри, по-прежнему ох как нужен.

Женщина решительно тряхнула гривкой коротких, чуть вьющихся светло-каштановых волос:

– Нет, правда! Я тут давно работаю, двенадцать лет уже, сразу как химфак закончила, в экспертную попала. Знаю всех отлично, не только людей, но и, – она замялась, подбирая слова, – ходы и выходы, понимаете? Потом – я смелая. Не то что клушки наши. Ведь вы их успокаивали так, что «под контролем все». Один черт, эти курицы еще три дня трястись будут. Так что если мне поручение какое дадите, то не сомневайтесь, я выполню.

«В жизни не знаешь, где найдешь, где потеряешь, – подумал Гуров. – До чего же кстати!»

– Я подумаю над вашим предложением, Любовь Сергеевна, – серьезно, очень уважительно ответил он. – Скорее всего, мы с моим другом примем вашу помощь. Да-да, вы с ним уже познакомились вчера, извините его за то, что он ввел вас в заблуждение, но так надо было в интересах дела.

– Да фигушки он меня «ввел в заблуждение», – тихо, с гордостью сказала Любаша. – Мало ли, что я виду не подала!

Лев весело расхохотался: одно удовольствие общаться с этой женщиной. Теперь он хорошо понимал Крячко – действительно на редкость очаровательна.

– Вот моя первая просьба или поручение, это как вам больше нравится. Ваш рабочий телефон я запомнил, домашний есть? Сотовый имеется, что ж, превосходно, дайте-ка запишу. А это наш со Станиславом Васильевичем, вот возьмите листочек. Теперь так: когда нам понадобится ваша помощь, совет, консультация – мы вас сами найдем. Но! Если вы вдруг заметите что-то пусть даже не угрожающее, но странное, необычное, из ряда вон выходящее здесь, на работе, или где бы то ни было еще – в транспорте, дома, в гостях у подруги, но хоть бочком, краешком с вами связанное, немедленно звоните нам. В любое время суток. Если никто не отзовется, надиктуйте на автоответчик, а потом перезвоните в ГУВД и спросите полковников Гурова или Крячко. Еще раз, даже если только по-ка-жет-ся, все равно – звоните!