– Потому и за вещами не сам приехал, а полицейского прислал, – понятливо добавила молодая.
– Ну да! Столкнулся бы он с ней, а она с ходу орать начала. Ему это надо? Кстати, ты номер-то убрала?
– А как же! Сразу же, как только тот полицейский ушел.
– Представляю себе рожу Строевой, когда она поймет, что муж от нее сбежал и скандалить не с кем, – рассмеялась дежурная. – Эх, не была бы я на работе, объяснила бы ей простыми русскими словами, кто она такая! Да нельзя! К сожалению! Ладно, заболтались мы.
Окаменевшая от ярости Мария, поняв, что дежурная вот-вот выйдет в коридор, резко развернулась и почти побежала к себе. Она рухнула в кресло и только тогда перевела дух. Внутри ее все клокотало от гнева – подобного унижения она никогда в жизни не испытывала и сейчас сама чувствовала себя оплеванной. Когда с ней ругались и высказывались временами очень нелицеприятно Крячко с Орловым, это было нормально – они же свои. Но какое право имели эти две совершенно посторонние женщины обсуждать ее? Они ей словно публично пощечину влепили! Но самым ужасным было то, что она ничего не могла сделать в ответ. Что бы она ни сказала этим сплетницам, ее все равно обвинят в том, что она устроила здесь скандал, еще и в Интернет, не дай бог, чего-нибудь выложат, а подобная слава ей совсем не нужна. Так что выход был один – заткнуться и стерпеть. Но оставаться в санатории после всего этого она не могла – пока о ней говорили только две женщины, а через час ей будет перемывать косточки весь персонал. И все это из-за Гурова! Если он уже знал, что она прилетает, почему не встретил ее в аэропорту сам, как положено любому нормальному мужу? Почему не привез в санаторий тоже сам? Вместо этого он сбежал, и даже его вещи какой-то полицейский отсюда забрал. Чем же здесь занимался Гуров? Раз он ей врал и не говорил, что не в Москве, значит, она была права – это что-то очень серьезное. Но сейчас это было не важно! Главное сейчас – уехать из санатория и вернуться в Москву. А вот потом она с Гуровым разберется! Он ей за все ответит!
Мария уже начисто забыла, что это она собственноручно заварила всю кашу. А ведь что ей стоило всего лишь дождаться утра и самой позвонить мужу, если уж ни вечером, ни ночью он ей не перезвонил? Нет! Она встала в позу скорпиона и решила лететь тайком в неведомый Белогорск, чтобы чинить там над мужем суд и расправу за его измену, которая, еще неизвестно, была или нет. Ну, что на это скажешь? Женская логика во всей красе! И, скажите на милость, есть на свете хоть кто-нибудь, способный ее понять? Вряд ли! До сих пор, во всяком случае, таковых не нашлось. А бороться с ней бесполезно, что доказано всей мировой
историей, начиная с древнейших времен. И каждый мужчина отлично знает это на собственном опыте, но все равно с упорством, достойным лучшего применения, пытается достучаться до своей дражайшей половины, даже понимая, что занимается делом, заведомо обреченным на провал. Так сказать, «Цыганочка» с выходом исполняется на граблях!
Причем на «бис»! Причем не на первый, а на тысяча сто первый, хотя так говорить и не принято. И с заранее известным результатом – шишки на собственном лбу. А когда мужу все-таки надоест набивать себе шишки, он поднимет руку вверх, потом резко опустит ее вниз и на выдохе скажет. Впрочем, общеизвестно, что в таких случаях говорят мужчины. А жены на это жутко обижаются и начинают пилить мужей за то, что те перестали обращать на них внимание и не слушают, что они им говорят. А потом врачи бьют тревогу по поводу того, что инфаркты с инсультами молодеют, и вообще мужчины живут меньше, чем женщины. Попробовали бы они сами выжить с такими женами! Хотя. Им жен вряд ли из другой Галактики спецрейсом доставляют, значит, мучаются с такими же. А это говорит о том, что проблему они досконально изучили на собственном опыте и, хотя ее решения пока не нашли, работают в этом направлении со всем возможным усердием. Бог им в помощь! Если они еще попутно и «антистервин» изобретут, то наши далекие потомки будут умирать исключительно от счастья.
Будучи типичным представителем слабой половины человечества, Мария сейчас совершенно искренне чувствовала себя жертвой предателя-мужа. Обвинив его во всех смертных грехах скопом, она стала думать, как выбираться из санатория и города, куда он ее заманил своим коварством. Планшет работать отказался в категоричной форме, а выйти из номера, чтобы выяснить: это он один так сопротивляется или примкнул к забастовке остальных гаджетов, она не могла – боялась встретиться с дежурной, не сдержаться и высказаться по полной программе. Пришлось искать выход старым способом, благо в номере имелся стационарный телефон, а на столике под стеклом лежал список справочных телефонов, где была и служба такси, и местный аэропорт. Общение с любыми справочными службами – песня отдельная, но Марии повезло дозвониться до аэропорта довольно быстро, и она узнала, что есть дневной рейс на Москву в час дня и даже билеты на него. Вызов такси тоже не стал проблемой – проблемой было достойно покинуть санаторий. Уж, коль скоро она вошла в номер, то его ведь нужно и сдать, чтобы потом не обвинили в краже полотенец или наволочек. Мария собралась сделать это немедленно. Оставив чемодан возле двери, она вышла в коридор и, к счастью, увидела там выходившую из какого-то номера девушку в форме горничной. Позвала ее и попросила принять номер, потому что немедленно уезжает.
– Но вы ведь только что заехали? – удивилась та, и Мария узнала голос собеседницы дежурной.
– Мне здесь очень, – выделила она, – не понравилось. Проверьте, на месте ли все ваше имущество, и я пойду, а то меня такси ждет.
Растерянная горничная быстро обошла номер и сказала, что все в порядке. И тут Мария не удержалась:
– Девочка! Ты только начинаешь жить, поэтому запомни на будущее одну простую истину: ни одна женщина не рождается стервой. Стервой ее делает мужчина. Но ко мне это не имеет никакого отношения. А вот у твоей коллеги, судя по всему, очень богатый, но, к сожалению, несчастливый опыт семейной жизни, и поэтому она обо всех остальных женщинах судит по себе.
Убедившись в том, что цель достигнута: девушка залилась краской и захлопала глазами, Мария подхватила чемодан и гордо удалилась. По дорожке от здания к воротам она тоже прошествовала, как королева, а вот потом ей пришлось стоять и ждать треклятое такси. Но на этом, слава богу, все неприятности кончились: до аэропорта Белогорска Мария добралась благополучно, а билет оказался на вполне приличное место.
Всю дорогу в самолете, а потом в такси домой, то есть до квартиры Гурова, Мария просидела с каменным лицом – такого позора она не переживала в своей жизни никогда! Внутри у нее все кипело и клокотало от ярости, и она боялась сорваться на ни в чем не повинного человека, понимая, что потом уже не остановится. Не надеясь на домашние запасы, она попросила водителя остановиться возле супермаркета, купила там бутылку коньяка и сигарет, а потом, подумав, купила еще одну бутылку.
И только войдя в квартиру и заперев за собой дверь, Мария прислонилась к ней спиной и сползла на пол – силы кончились, наступила реакция на нервное перенапряжение, и ее затрясло, как в лихорадке, руки просто ходуном ходили. С трудом открыв бутылку коньяка, она отхлебнула несколько раз прямо из горлышка, не почувствовав ни крепости, ни вкуса, но немного отпустило. Поднявшись, посмотрела на чемодан и вяло подумала, что разбирать его смысла нет – она же здесь больше не дома. Пройдя в кухню, сварила себе кофе, сидела, курила и пила коньяк, который, как ей казалось, ее совершенно не брал. И вышла она из этого состояния только тогда, когда позвонил Гуров. Высказав все, что она о нем думала, Мария пошла спать, решив, что и завтра успеет собрать вещи.
Ничего не знавший обо всем этом Крячко, прилетев в Белогорск, сел, как он с Воронцовым и договаривался, в присланную за ним в аэропорт машину и объяснил водителю, что им надо в санаторий, оттуда снова в аэропорт, а потом уже в Управу. Стас собирался хоть со скандалом, хоть силой, но отправить Марию в Москву вечерним рейсом, на который Воронцов уже забронировал ей билет, чтобы она под ногами у Левы не путалась, не действовала на нервы и не мешала работать.
