Но как раз это и было плохо. Гуров понимал, если Сотников станет искать удобное укрытие, где можно спрятаться, поджидая жертву, он тоже сочтет это место весьма подходящим для своих целей. Лучшую позицию для снайпера, собравшегося вести прицельный огонь по тому, кто захочет попасть на территорию промзоны, нельзя было и придумать.

Поднявшись по полуразрушенным лестницам на самый верх одной из вышек, он только еще раз убедился, насколько это место удобно для того, кто собирается стрелять из засады.

В оконный проем, где давно уже не осталось стекол, открывался отличный обзор прилегающей к воротам территории, и любой, кто захотел бы войти или въехать на базу, был бы виден отсюда как на ладони.

«Что ж, местечко для Сотникова я, пожалуй, подыскал, — с иронией подумал Лев. — Не мешало бы присмотреть что-нибудь и для себя».

Так же осторожно спустившись вниз, он стал обходить прилегающие полуразрушенные сооружения в поисках наблюдательного пункта.

Мысль о том, чтобы расположиться во второй башне, Гуров отверг сразу. Когда Сотников обоснуется на месте, надо будет незаметно подобраться к нему, а переходя из второй башни в первую, он неминуемо попадет в поле зрения стрелка.

Его укрытие должно находиться достаточно далеко, чтобы Сотников не мог его заметить, но в то же время достаточно близко, чтобы после появления Коршуна оперативно перебраться в башню и взять преступника с поличным на месте преступления. Кроме того, из укрытия должна просматриваться дорога, хотя бы та ее часть, что вела к въезду.

Найти место, удовлетворяющее всем этим условиям, было не так-то просто.

Расхаживая по территории и осматривая остатки полуразрушенных строений, Гуров быстро убедился, что ничего, столь же удобного, как башни, отыскать не удастся. Зато он обнаружил неплохое место, где можно было спрятать машину.

Одноэтажное строение неизвестного назначения, у которого не сохранились ворота, но зато уцелела крыша, вполне подходило для этой цели. Оно находилось в глубине территории, вероятность того, что Сотников появится здесь, была минимальной, и Лев решил, что лучшего места для машины ему не найти.

Перегнав «Тойоту» в укрытие, он продолжил поиски и вскоре обнаружил место, хотя и не идеальное, но вполне отвечающее основным требованиям.

По внутреннему периметру забора невдалеке от башен шла еще одна неизвестного назначения постройка, которую вначале он отверг как непригодную.

Здание было ниже, чем башни, и наблюдать оттуда будет неудобно. Но, осмотрев его внимательнее, он понял, что разместиться здесь можно. Не доходя высотой до уровня башен, строение тем не менее возвышалось над забором, и дорога с него просматривалась отлично. Кроме того, на крыше располагалась загадочная пристройка, которую Гуров сразу окрестил «голубятней». Она была разрушена почти полностью, уцелело только полторы стены, образующие угол, и часть крыши. Вот этот-то внутренний угол он и решил сделать своим временным укрытием.

Башня, где, по его предположениям, должен был устроиться Сотников, к «голубятне» обращалась глухой стеной, и это было немалым достоинством найденного укрытия. За отсутствием брешей и оконных проемов, стрелок просто физически не мог наблюдать, что здесь происходит, и в нужный момент можно незамеченным проникнуть в башню.

Определившись с решением, Гуров занял наблюдательный пункт и приготовился терпеливо ждать.

Когда стрелка подошла к семи, он связался с Коршуном и поделился тем, что удалось ему узнать по прибытии на базу. Подробнее объяснил, как удобнее добраться, сообщил, где предположительно должен будет находиться Сотников, где скрывается он сам. Современная рация, позволяющая общаться почти так же, как по сотовому телефону, оказалась очень удобной для поддержания непрерывного контакта.

Около восьми часов, когда уже начался рабочий день, Гуров связался с Орловым и объяснил, где должна расположиться опергруппа, чтобы Сотников не смог догадаться о ее прибытии.

Не успел он закончить разговор, как вероломный телохранитель появился в поле его зрения собственной персоной, и Лев, замерев на месте, стал наблюдать.

Он ожидал, что Сотников приедет на машине, и, даже не следя за дорогой, о его появлении можно будет узнать по шуму двигателя, но, к его удивлению, тот шел пешком.

«Машину спрятал где-то в сторонке, — подумал Лев. — Может быть, даже и довольно далеко. Предусмотрительный. Но из Москвы-то уж точно не пешком пришел».

Тем временем Сотников быстрым шагом уже направлялся к той самой башне, где «назначил» ему место Гуров.

Он заметно торопился, стремясь побыстрее пересечь открытое пространство, и то и дело настороженно оглядывался по сторонам, хотя в этот час на территории заброшенной производственной базы навряд ли могли оказаться случайные прохожие, которые могли бы его заметить.

Когда Игорь вошел внутрь башни и скрылся из поля зрения полковника, тот вновь связался с Коршуном и сообщил:

— Наш друг прибыл. Представление начинается.

Орлову он тоже передал информацию, добавив, что группа может выдвигаться на место.

— Теперь он наблюдает, все его внимание сосредоточено на дороге. А вы подъедете с противоположной стороны, так что риска быть обнаруженными практически нет.

Следующие два часа Лев провел в томительном ожидании и невыразимой скуке. Понимая, что до десяти часов на территории базы больше ничего интересного не произойдет, он бездумно обводил взглядом окружающее пространство, в сотый раз прокручивая в голове действия, которые надо будет совершить, когда на базу в его машине приедет Коршун.

В половине десятого с ним связался Орлов и сообщил, что группа прибыла на место. А без четверти на связь вышел Константин.

— Я на повороте, — сказал он. — Вижу пустырь.

— Отлично, — оживился уставший ждать Гуров. — Проезжай его и сворачивай на первую же прилегающую дорогу. Это она самая. Там больше нет ответвлений. Покрытие как после бомбежки, побереги мою ходовую. Я твою щадил.

— Как скажешь.

Еще через несколько минут Коршун сообщил, что свернул к базе.

— Теперь осторожнее. Он увидит тебя минут через пять, я — чуть позже, у меня меньше угол обзора. Когда увижу машину, сообщу, и больше разговаривать не получится. Действуй по обстановке. Просто помни, что ты под прицелом. Чем ближе к башне, тем медленнее должна быть скорость. Не останавливайся сразу, тяни время. Так можно уменьшить риск. В движущийся объект целиться неудобно, а я тем временем успею до него добраться. Когда войду к нему, включу рацию, сможешь слушать, о чем мы там говорим. Ну и ориентироваться, соответственно. Ага, вот он, знакомый бампер. Все, я пошел!

Отключив рацию, Гуров покинул «голубятню» и быстро спустился с крыши. Он понимал, что времени у него в обрез. Чем дольше он будет пробираться к башне, тем больше риск, что Сотников нажмет на курок раньше, чем он туда прибудет. Поэтому небольшое расстояние до нее Лев преодолел бегом, не беспокоясь о том, что его могут услышать. Сотников, сосредоточенный сейчас на приближающейся машине, меньше всего готов был отвлекаться на посторонние шумы, да и расстояние было приличным. Пятьдесят метров по территории, да еще три этажа вверх — этого вполне достаточно, чтобы передвигаться не скрываясь.

И действительно, все внимание Сотникова было сейчас направлено на машину, уже въехавшую на территорию базы и вот-вот готовую остановиться. Он был настолько сосредоточен на этом, что Гуров, бесшумно приблизившийся сзади, почти физически ощутил исходившее от него напряжение.

— Что стоим, кого ждем? — бодро проговорил он, направляя на Сотникова пистолет и одновременно включая рацию, чтобы в процессе, хотя и неявно, мог принимать участие Коршун.

От неожиданности Сотников вздрогнул, но, по-видимому, нервы у него были достаточно крепкие. Он не выронил винтовку, не нажал нечаянно на курок и даже не переменил положения. Оставаясь все в том же полунаклоне с наведенной на машину винтовкой, он стоял, не произнося ни слова и соображая, что сейчас должен сделать.