– Или с целой шайкой отпетых мошенников, – заметил Станислав Крячко. – Что мне кажется более вероятной версией. Очень уж разный контингент женщин был обманут. Пока ты изучал записи бесед с четырьмя потерпевшими, я прочитал показания других шести жертв аферы. Тут тебе и состоятельные дамы, у которых денег куры не клюют, и такие, которые с копейки на копейку перебиваются. И все утверждают, что познакомились с мошенником лично, а не через интернет. А разве может один человек одновременно охватить сразу столько женщин, пускай даже в одном городе?

– Ну и что? – возразил на довод напарника Лев Иванович. – Знакомство на улице с первым встречным не является гарантией безопасности кошелька. Меня в этом деле удивляет сам подход жулика к своему ремеслу. Через интернет познакомиться и охмурить недалекого ума дамочку намного проще и безопаснее, чем поймать на крючок женщину, заговаривая ей зубы и глядя в глаза. Тут нужно иметь особый талант. Ты действительно считаешь, что целая куча мужиков одного возраста, роста и комплекции собралась в шайку, чтобы одурачивать всех подряд женщин, какие только им попадутся под руку?

– Нет, ну почему же сразу в шайку? – парировал Станислав. – Каждый жулик мог действовать вполне самостоятельно.

– Ага, просто так совпало, что одновременно они действовали то в Иванове, то в Ярославле, то во Владимире, – ехидно прищурившись, посмотрел на Крячко Лев Иванович.

– Но ведь это только те случаи, которые нам известны. То есть это те женщины, которые дали отклик на статью Викентия, – попытался аргументировать свою версию Крячко.

– Нет, Станислав, я все-таки уверен, что во всех случаях действовал один человек. Уж не знаю почему, но интуиция мне подсказывает…

– Ну если только интуиция, – поднял руки вверх, сдавая свои позиции, Крячко. – Против твоей интуиции даже я спорить не стану. Но все равно нам нужны доказательства, а не домыслы и предположения. Пусть даже и гениальные вроде твоих.

– Нужны, – согласился Лев Иванович. – А поэтому я предлагаю следующее. Нам нужно заново встретиться с потерпевшими, которые написали заявление, и задать им уже правильные вопросы, – при этих словах он покосился на Викентия, но тот сидел с серьезным видом и явно не собирался возражать против предложения Гурова. – Еще нам надо составить портрет преступника или преступников, если я все-таки окажусь не прав и их будет больше одного. А для этого нам необходимо, чтобы все гражданки захотели встретиться с профессиональным составителем фоторобота или художником, которые по их описанию смогли бы набросать нам портрет Жениха. Давайте пока так называть нашего брачного афериста, – предложил он.

– У меня в Иванове есть один знакомый художник, а вернее, художница, – сказал Викентий.

– Вот и отлично, тогда вы со Станиславом отправитесь в Иваново, а потом, прихватив художницу, – в Ярославль. А я поеду во Владимир встречаться с местными потерпевшими. Заодно поконтактирую с владимирскими оперативниками и узнаю, не было ли у них похожих заявлений от обманутых дам. Станислав, ты тоже узнай по ходу действия о подобных случаях в Иванове и Ярославле.

– Кстати. – Викентий, как школьник, поднял руку, привлекая к себе внимание полковников. – Отзывов на мою статью от кинутых на деньги женщин было гораздо больше, чем десять, в том числе и из Москвы, Тулы, Саратова и Нижнего Новгорода.

– Да? – Гуров посмотрел на журналиста так, словно впервые его увидел. – А отчего же вы, Викентий, молчали об этом факте все это время?

– Я просто… – Викентий растерялся. – Я просто взял за основу своего расследования случаи, которые произошли в ближайшие три месяца, – проговорил он, нерешительно глядя на Гурова.

Лев Иванович, скрывая досаду, откашлялся, отвернувшись, а потом, посмотрев на журналиста, спросил:

– И каков срок, который вы не приняли во внимание?

– Год примерно. А может, и больше, – тихо ответил Викентий.

– И что, все это разводы на деньги – не по интернету, а, так сказать, живьем? – поинтересовался Крячко, пристально глядя на журналиста.

– Да, именно так – не по интернету. Я даже не совсем в курсе, в какое именно время и каким образом все происходило, – пристыженно пролепетал Викентий. – Но я бы и не смог один все это выяснить! – в отчаянии воскликнул он. – Я думал начать с тех случаев, которые ближе по времени. Написать о них статьи и таким образом привлечь к проблеме соответствующие органы власти.

– Считайте, что уже привлекли, – хмуро заметил Лев Иванович. – Нам нужны распечатки с вашего имейла. Все истории, которые вам известны и на которые хоть кто-то откликнулся, должны быть у меня на столе в течение часа.

Суровый взгляд Гурова пригвоздил Викентия к стулу.

– Хорошо, – быстро кивнул он и попросил: – Мне можно воспользоваться вашим компьютером и принтером?

– Не можно, а нужно. И чем скорее, тем лучше, – строгим тоном ответил Гуров и указал журналисту на рабочий стол. А потом более миролюбиво спросил: – Хотите кофе?

– Нет, спасибо, – отказался Викентий, быстро прошел к компьютеру полковника и включил его.

– А я не откажусь, – заявил Станислав. – Рулить до Иванова – не ближний свет. Больше трех часов ехать придется.

Пока Гуров и Крячко наслаждались кофе и обсуждали детали расследования, Викентий, стараясь не упустить ни одного письма, пришедшего ему на почту с отзывом на статью, копировал и сразу же систематизировал их. В результате у него получилось, что только три письма из пятнадцати, описывающих похожие случаи с разводом, не указывали на время совершения аферы. Зато все остальные были растянуты не просто на один какой-то конкретный год, а на гораздо больший срок. Одна женщина из Тулы, например, написала, что ее обманули подобным образом лет пять назад.

– Все, я закончил, – объявил Викентий, когда последний листок с распечаткой выполз из принтера.

Гуров подошел к нему и, взяв листки, принялся внимательно вычитывать их, потом передал Крячко. Минут пятнадцать прошло в молчании.

– Тут работы на целый батальон оперативников, – покачал головой Станислав. – Надо бы сделать запросы на всякий случай во все эти города. Вдруг кто-то из дам все-таки подавал заявление и в нашем городе…

– В таком случае у нас прибавится работы, – закончил за друга Гуров и добавил с досадой: – Лучше уж убийства раскрывать или грабеж какой-нибудь, честное слово! В таких преступлениях, по крайней мере, понятно, кого следует искать. Там есть и свидетельские показания, и разные улики, оставленные преступником нам в подсказку. А тут – ни тела, ни улик, ни свидетелей, кроме самих потерпевших. Да и наказание преступнику так себе – с гулькин нос. Совсем даже несоизмеримое тому ущербу, которое он нанес своим жертвам.

– Положим, не всегда и убийцу сразу находят, – попытался возразить Викентий. – Бывает же, что ни улик, ни свидетелей убийства нет?

– Бывает, – ответил Станислав. – Но это – поначалу. А потом все равно что-то да находится. Порой сам убитый свидетельствует против кого-то.

– Это как? – не понял Викентий.

– Ну, например, находят под ногтями или на одежде погибшего какие-то доказательства против убийцы: частички кожи под ногтями, сцарапанной во время борьбы, или волос, упавший с головы преступника и оставшийся на одежде жертвы. Да мало ли что можно найти, если правильно исследовать место преступления. И свидетели со временем тоже находятся, будь спокоен.

– А в нашем случае даже места преступления конкретного нет, – вздохнул Лев Иванович и скомандовал: – Все, хватит болтологией заниматься, пора выдвигаться. Если нужно какие-то вещи взять из дому с собой, то сразу говорите, – обратился он к Викентию, но тут до него дошло, что он даже не знает, где остановился в Москве ивановский журналист. – Вы где остановились?

– Одна из наших редакторш дала мне адрес корреспондентки в столице. С нами многие сотрудничают удаленно, – пояснил он. – Она, правда, далековато от центра живет – в Центральном Чертанове…

– А почему ты вчера нам не сказал, что тебе к черту на рога ехать? Мы бы тебя поближе устроили, – недоуменно покачал головой Крячко.