Он вкратце рассказал о ситуации, сложившейся в связи с похищением древнего папируса. Выслушав его, Строева сокрушенно вздохнула:

– Слушай, Лева, а вот то, что «авторы» похищения придерживаются извращенных интимных отношений, – это случайность или как-то продиктовано их ориентацией?

– Думаю, это всего лишь совпадение, не более того. Просто на Западе сегодня извращенцев – пруд пруди. Кстати! Некоторые ученые, в частности, американец Грегори Кохран, убеждены в том, что гомосексуализм – это вирусная болезнь, которая может передаваться даже через рукопожатие.

– Ты серьезно? – Мария недоверчиво улыбнулась. – Нет, в том, что у всех этих извращенцев с головой не все в порядке – я не сомневаюсь. Но – вирус… Даже не знаю, что и думать. Я, конечно, не медик, но не очень уверена, что этот американский ученый прав. Допустим, идет эпидемия гриппа – все чихают и кашляют, потому что вирус гриппа размножается в легких. Так? Вирус кори вызывает какую-то свою реакцию организма. Но человек – просто болеет. А тут… У какой-то части населения Земли нормальные, естественные инстинкты отчего-то вдруг начинают меняться на какие-то вывихнутые. Но это, что называется, «крыша поехала», при чем тут инфекция? А, кстати, откуда ты это узнал… Ну, про этот «гомовирус»?

Изобразив мину напряженного размышления, Лев пояснил:

– Да-а… Не так давно искал материалы по расследованию, которое мы тогда вели, и случайно наткнулся на статью… И в ней, между прочим, дается пояснение, – отчего все это так, а не эдак. Там приводилась аналогия с вирусом бешенства. Он размножается в мозгу зараженного и меняет его поведение. Например, больная собака начинает вести себя очень агрессивно и кидается кусать всех подряд. А почему? А потому, что из больного животного вирус выделяется в основном через слюнные железы…

– Ой, давай сменим тему! – зябко передернула плечами Мария. – Что-то мне как-то даже стало нехорошо от таких подробностей. Все! Теперь цветы принимать больше ни от кого не буду! – категорично объявила она. – А то мне их несут охапками, и каждый руку чмокнуть норовит, а иные и в щечку… А вдруг это кто-то из, как оно называется, ЛГБТ?! Не дай бог заразиться и оказаться в числе «однополых». Ужас! Жуть! Бр-р-р-р!..

– Не окажешься… – рассмеялся Лев. – У тебя железный иммунитет, так что тебе никакой гомовирус не страшен…

На работу Гуров прибыл в половине восьмого утра. Войдя в кабинет, в котором по причине выходных он не был уже дня два (впрочем, вчерашний день выходным был лишь отчасти), он первым делом включил свой компьютер и проверил почту. Ничего существенного в ней не оказалось. Разве что некая Международная школа сыщиков предлагала ему сотрудничество в плане подготовки лекционных материалов, основанных на реальных делах, которые ему довелось расследовать. Взамен предлагался весьма приличный гонорар. Ответив авторам письма, что он подумает над их предложением, Лев просмотрел оставшиеся письма и, набрав в поисковой системе задание: «г. Сочи, Чубаткина Луиза Матвеевна», получил энное число ответов, подавляющее большинство которых– «мимо темы». Если был какой-то материал о Чубаткиной, то не Луизе, а, например, Зинаиде или Феодоре. Если нечто занимательное о некой Луизе, то никак не Чубаткиной, а Петровой или Сидоровой. Однако перелистав несколько страниц, он нашел-таки именно то, что искал.

В интернет-версии газеты «Линия прибоя» пятилетней давности оказался материал, озаглавленный «Фальшивая нота». В нем повествовалось об исполнительном директоре концертной студии «Весенние ласточки» Луизе Чубаткиной, которая возглавила ее всего год назад. Но, как особо отметил автор материала, корреспондент «Линии прибоя» Александр Кираян, даже за столь короткий промежуток времени эта «деятельница искусств» успела превратить прежде ведущее концертное объединение в некую мутную шарашку. Оно очень резко сдало позиции и по качеству своей работы, и по финансовой прозрачности для налоговой службы. Когда вместо прежнего директора Тамары Большаковой пришла Чубаткина, студию залихорадило не на шутку. Из нее стали уходить лучшие исполнители, почти распался кордебалет, обеднел состав оркестра. А про финансовые нарушения и злоупотребления не говорил только ленивый и глухой. Из-за нехватки кадров сорвалось несколько уже оплаченных концертов. В суды посыпались иски с требованием неустойки за невыполнение контракта.

Однако, несмотря на все эти злоупотребления, Луиза Чубаткина почему-то ухитрялась выйти сухой из воды и продолжала свой халтурно-концертный бизнес. Автору материала удалось выяснить, что с некоторых пор «Весенних ласточек» стала «курировать» крупная ОПГ, возглавляемая неким Бараби Ангирдо по кличке Лекарь. Как оказалось, Чубаткина не случайно сменила Тамару Большакову – та была вынуждена уйти под давлением и угрозами расправы со стороны Лекаря. Добившись устранения руководителя студии, главарь ОПГ на ее место посадил свою любовницу. Он же помогал ей уйти и от ответственности, имея своих людей в полиции, суде и прокуратуре.

Луиза, став у руля «Весенних ласточек», сразу же урезала зарплату сотрудникам студии, многократно взвинтив свою собственную. Более того, она начала оказывать на солисток и девушек из кордебалета давление, пытаясь склонить их к интимным услугам членам ОПГ. Разумеется, это моментально стало причиной кадрового кризиса. Наспех набранные взамен ушедших девицы, готовые спать хоть с чертом, лишь бы получать за это бабло, кроме постельных «талантов» ни вокальными, ни хореографическими похвастать не могли. Былая слава «Весенних ласточек» быстро потускнела и померкла.

Финалом этой истории стал судебный иск, который возбудила налоговая инспекция, обвинившая Чубаткину в грубых финансовых нарушениях. К той поре Лекарь, внезапно остывший к своей пассии (нашел другую, помоложе), оставил ее без своего покровительства, и перед Луизой Чубаткиной замаячила весьма реальная перспектива сменить директорский офис на должность рядовой зэчки какой-нибудь ИТК. Но к той поре уже сама Луиза поднаторевшая в различных махинациях, сумела переложить вину на своего бухгалтера, так что под суд пошла та, а Чубаткина немедленно уволилась и, найдя себе небедного москвича из академической среды, уехала с ним в Москву.

«Ай да Луиза! Ай да прохиндейка!» – мысленно констатировал Гуров, дочитав статью.

Эта тема его заинтересовала, и он набрал в поисковой системе запрос по Александру Кираяну. Компьютер тут же выдал целую подборку статей этого журналиста, как понял Лев, автора немалого числа разоблачительных материалов. Их антигероями становились представители криминала и власти, в том числе чиновники, депутаты разных уровней, бизнесмены, представители богемы и главы деструктивных сект…

Пробегая взглядом по заголовкам, Гуров вдруг увидел последний в этом ряду, который гласил: «Гибель Кираяна – случайность или чья-то месть?» Как оказалось, вскоре после выхода «Фальшивой ноты» Кираян при весьма странных обстоятельствах попал в автокатастрофу, в результате которой погиб на месте. Прибывшие спасатели и «Скорая» лишь констатировали мгновенную смерть из-за травм, несовместимых с жизнью. По мнению автора очерка, это ДТП могло быть местью Лекаря, который подобным способом уже не единожды расправлялся с теми, кто был ему неугоден.

Чтение этого материала прервал звук чьих-то шагов, раздавшихся за дверью, и на пороге появился сияющий и довольный жизнью Станислав Крячко. Поздоровавшись, Стас с ходу заинтересовался:

– Что изучаем? Что-то очень интересное?

– Садись, почитай, – многообещающе предложил Гуров. – Думаю, тебе это будет и интересно, и полезно.

– Хм… – Крячко, настороженно взглянув на экран монитора, медленно опустился на стул. – А-а-а, вон тут чего! Про Луизу? Ну-ну…

Быстро пробежав глазами статью, он вопросительно взглянул на Льва:

– И что я должен почерпнуть из этого опуса? То, что Луиза – криминальный элемент и с ней связываться – не резон? Так я с ней и не собираюсь заводить шуры-муры. Или ты хочешь сказать, что она, все еще имея связь с Лекарем, «слила» ему информацию про папирус, и, следовательно, он может быть причастен к нападению на Фэртона?