Следующим вечером, часов в одиннадцать, Лопатник позвонил на мобильник своему покровителю и срывающимся от волнения голосом заявил:

– Хруст, слышь, я выследил того типа, который каждый раз приезжает к проводнику на вокзал.

– Что?.. Где он? – Хруст вдруг разозлился, почувствовал, что Лопатник сотворил нечто такое, что придется расхлебывать ему самому.

– Хруст, я проследил за ним. Он хотел сначала смыться, а потом просек, что я у него на хвосте. Вот мне и пришлось… завалил я его, короче!

– Идиот! – прошипел себе под нос Хруст. – Где это произошло?

– На Кулакова. Тут микрорайон старый разбирают. Несколько хрущевок выселенных. Бывал там, знаешь? Если ты про свидетелей, то все тихо.

– Будь там, но не возле тела, – приказал стальным голосом Хруст. – Я подъеду со стороны метро и тормозну возле остановки автобуса. Если все спокойно, то подойдешь ко мне. Если есть сомнения, то выйди на тротуар и начни спрашивать закурить у прохожих.

– Какие тут прохожие, Хруст! – зашептал Лопатник. – На этой стороне все заброшенное. Новые дома только через дорогу. Тут не души.

– Черт, как ты меня!.. Стань так, чтобы я тебя видел! Все. Еду.

Хруст понял, что недооценил Кешу Лопатника. Тот пошел далеко в своей страсти найти справедливость, приблизиться к кому-то авторитетному, обеспечить себе сытую жизнь в приближающейся старости. А пойдет еще дальше. Гаденький тип, очень даже. Он не остановится ни перед чем. Привык брать то, что хочет.

Этот район Хруст знал плохо, потому что не был тут уже лет двадцать. Зачем этот человек приехал сюда и привел за собой Лопатника? Кеша – настоящий идиот. Надо же было так напортачить!

Уголовник стоял чуть в стороне, курил и пускал дым себе под ноги. Он держал сигарету огоньком себе в ладонь, затягивался часто и сильно. Лопатник стоял под деревьями, но свет уличных фонарей выхватывал все, что было выше его головы. Дым тоже был виден и выдавал положение Кеши.

Хруст проехал чуть вперед, свернул к старому микрорайону и оставил машину у крайнего дома. Потом он вернулся, стал смотреть на Лопатника и вокруг. Не выдаст ли себя какой-нибудь наблюдатель? Полиции Хруст не боялся. Он беспокоился, что субъект, убитый Лопатником, мог быть не один. Но минуты тянулись одна за другой, а на улице ничего не менялось.

Хруст вышел из-за укрытия и двинулся к Лопатнику.

– Кеша, это я! – предупредил он уголовника. – Ну и как тут у тебя?

– Тихо все. Как в могилке.

– Могилка! – передразнил Хруст. – Веди, показывай. Где тело?

– Вон там. – Лопатник повел рукой в сторону крайней пустой пятиэтажки. – Я его в подъезд затащил. Мало ли. Может, пацаны или алкаши какие забредут и увидят.

Через пять минут Лопатник вывел Хруста к нужному дому. Здесь они еще некоторое время присматривались и прислушивались. Наконец в подъезде Хруст увидел темное тело, лежавшее на спине. Покойник был невысок ростом, одет в серый простенький костюм с галстуком. Ран на груди не было, только из-под спины растекалась темная лужа.

– Расскажи, как все было, – велел Хруст. – С самого начала.

– А чего тут базарить-то?! – заявил Кеша и пожал в плечами. – Я его в метро усек. Еду, никого не трогаю, думаю про этого проводника да их поганые делишки. Вот тут-то мне этот шкет на глаза и попался. Я его как увидел, аж внутри все провернулось. Я за ним. Он из метро и наверх. А вот тут, прямо возле остановки, этот сукин кот и обернулся!

– Думаешь, узнал? Ты же вроде с ним не знаком был. Или он тебя с проводником видел?

– Хрен его знает. Обернулся и дал ходу. Я за деревья и сторонкой за ним. Он постоял, а потом в эти вот дома. Я ноги в руки и сюда. А он за углом стоит и зырит вдоль улицы. Тут уж я понял, что он меня засек. Он бежать настропалился, но я смекнул, что хана мне будет, если дам ему уйти. А бегун из меня неплохой, сам знаешь. Короче, я ему и засадил перышко под лопатку. Так уж получилось.

– Да, натворил ты делов! – проворчал Хруст. – Ничего не трогал, по карманам не лазил?

Лопатник молча покачал головой. То ли переживал, что порешил человека, с которого теперь ничего не спросишь, то ли жалел, что по карманам не успел пошарить. Или успел?

«Ладно, – решил Хруст. – Потом разберемся».

Он ухватил покойника за лацканы пиджака и поволок по ступеням в квартиру первого этажа. Двери в подъезде не имелось, поэтому пользоваться фонариком было опасно. Ему пришлось затаскивать убитого в санузел и прикрывать за собой дверь.

Хруст включил светодиодный фонарик и протянул его Лопатнику. Санузел был совмещенный, да еще кто-то уже уволок отсюда ванну. Теперь места для двоих и мертвого тела было достаточно.

Хруст вгляделся в лицо убитого и решил, что человек этот в прошлом занимался вполне интеллигентной работой. Может быть, был инженером или начальником средней руки. Хороший костюм, свежая стрижка. И руки у него тоже были не в мозолях.

Первым делом Хруст полез во внутренние карманы пиджака. К сожалению, документов при убитом не оказалось. Жаль, личные данные могли бы сказать очень многое. В бумажнике оказалась около трех тысяч рублей. Наверное, Лопатник и правда по карманам не лазил. Никаких пластиковых банковских карточек тоже не обнаружилось. Жаль, по карте тоже можно установить личность.

Боковые карманы оказались пусты. Только маленькая связка ключей, видимо, от квартиры, да носовой платок, вполне чистый и выглаженный, что говорило о том, что убитый скорее всего был женат. Мелочь в карманах брюк.

Неужели это все? Нет даже проездного на метро или наземный транспорт. Опа!

Хруст почувствовал под рукой какой-то комок, что-то маленькое и плотненькое. Точно! Внутренний крошечный кармашек внизу. Хруст отогнул полу пиджака и сунул туда два пальца. На свет появился маленький полиэтиленовый пакетик. В нем были хорошо видны прозрачные камушки. Четыре штуки различной величины. Нет, даже шесть. Два размером со спичечную головку, три значительно крупнее, а один чуть меньше ногтя мизинца. Если это бриллианты, то дорогой пакетик получается. Тут добра на сотни тысяч.

– Что это? – поинтересовался Лопатник.

– Камушки, – нехотя ответил Хруст. – Из колечек их этот чувак наковырял.

– Дорогие?

– Не знаю, проверить бы надо. Ты один живешь, Кеша?

– Теперь один. Мать через полгода умерла, как я откинулся.

– Поедем к тебе, там спокойно посмотрим, что это за камушки.

– Поехали, – согласился Лопатник и тут же зашептал с интонациями заговорщика: – Может, их он проводнику поставляет? Тот за бугор сплавляет, а назад зелень везет. Тогда и спрятать легко. Хоть в трусы! А, Хруст?

– Да ладно тебе, – пренебрежительно ответил тот. – Безделушки, наверное.

– А чего с телом-то делать будем?

– Ничего. Пусть тут лежит. Когда еще найдут! Пока пахнуть не начнет, никто и не заметит.

Они вышли из пустого микрорайона разными дорогами. Точнее, так думал Лопатник. Хруст не хотел оставлять его одного. Вдобавок его интересовало, не видел ли их кто случайно или намеренно. Был ли этот свежеиспеченный покойник один?

Хруст сразу понял, что наконец-то вышел на тех людей, которых искал. Москва – большой город, но даже здесь вряд ли будут работать сразу две банды, добывающие откуда-то бриллианты. Слишком мала такая вероятность. Но даже если это совпадение, он все равно должен отработать такой вариант.

Хруст неслышно и незаметно следовал за Лопатником, который как дурак беспрестанно оглядывался по сторонам и менял маршрут. Хруст шел и думал об убитом и той группе, которая была связана с этими камушками.

Курьер не какой-то крутой мэн, не борец, не боксер, не бывший спецназовец. Обычный дядька лет сорока, даже не спортивного телосложения. О чем это говорит? О том, что организация маленькая, не разветвленная. У нее один-два источника поступления камней. Они сбывают их по одному каналу.

Почему не боятся возить камни в одиночку, без оружия и без охраны? Простая логика – о камнях никто не знает. Человек, которого охраняют, сразу становится подозрительным, его хочется проверить, ограбить. Тут они действовали грамотно, но лишь на первом этапе. А на втором, когда курьер засветился несколькими ходками, надо было что-то менять.