«Смотри-ка, – сдержанно улыбнувшись, мысленно отметил Гуров, – два друга – ветер да вьюга… Похоже на то, что прогулка у них прошла не без приключений. Либо нарвались на кого?..»

…Его предположение оказалось абсолютно верным. Поход по магазинам на последнем этапе для Кости и Станислава и в самом деле обернулся весьма опасной стычкой с местными отморозками.

Сразу же после салона электроники Стас и его спутник отправились в местное отделение полиции. Узнав о том, что к ним в гости зашел «эль полиция руссо», местные стражи правопорядка этому удивились. По их словам, русских в Мехико видеть им уже доводилось, поскольку «руссо туристо» не всегда имели «облико морале» и, перебрав местной гордости – текилы, иной раз вели себя довольно несдержанно и буйно. Однако к визиту коллеги мексиканцы отнеслись с должным пониманием и уважением.

Константин, владевший испанским, как родным, в пожарном порядке переводил вопросы и ответы с обеих сторон. Станиславу, чего он никак не ожидал, пришлось выступить в роли интервьюируемого, отвечая на многочисленные вопросы о национальных особенностях работы российского уголовного розыска. В частности, ему пришлось рассказать о методиках поиска преступников, их изобличения и дознания. Как человек, не обделенный любопытством, задавал вопросы и Крячко, с чем-то соглашаясь, к чему-то относясь критически…

Но он не забывал и о главном, с чем, собственно говоря, и пришел. Показав мексиканским полицейским рисунки с лицом неизвестного, он даже не ожидал, что те быстро установят, кто это может быть. По словам сотрудника в чине капитана, который ведал здешним угрозыском, на портрете мог быть изображен хотя и не самый крупный «уголовный авторитет местного значения», но тем не менее личность в криминальном мире Мехико весьма примечательная.

– Это некий Мигель-Матадор, который в поле зрения полиции находится уже давно, – отметил капитан. – Ему за сорок, треть своей жизни провел в тюрьмах. Отбывал наказание за кражи, грабежи, торговлю наркотиками.

– А почему его назвали Матадором? – спросил Стас, выслушав перевод Буряка.

Его собеседник рассказал, что в молодости Мигель мечтал о карьере матадора, поэтому окончил специальную школу и прошел практическую подготовку на арене корриды. Он даже был допущен к выступлению в качестве пикадора – младшей категории тореро. Но свою карьеру, которая начала складываться не так уж и плохо, он погубил сам, завязав драку с одним из своих коллег. Мигеля разозлило, что его однокашника, который, как ему казалось, был бездарностью и трусом, начали готовить к сольному выступлению в качестве тореадора – главного участника представления, собственно говоря, и наносящего быку последний удар шпагой. Взбешенный этой, с его точки зрения, «вопиющей несправедливостью», Мигель завязал драку в раздевалке стадиона. Когда стало ясно, что соперника в честном поединке ему не одолеть, он схватился за нож… Тот матадор остался жив только благодаря чуду, но его здоровье было подорвано, и он уже не стал тем, кем мог бы стать, – звездой корриды. А Мигель, которого через несколько дней после драки в одном из притонов задержали полицейские, отправился в тюрьму на восемь лет. Там он и стал Матадором. Выйдя на свободу, Мигель занялся кражей произведений искусства и исторических ценностей. За это он снова попал в тюрьму на три года. Потом был срок за торговлю наркотиками.

Последний раз Мигель отсидел за грабежи и разбои. Где он сейчас и чем занимается – толком не знал никто. Были даже подозрения, что его нет в живых. И это неудивительно – Матадор обладал крайне вспыльчивым характером, мог затеять драку из-за пустяка. Из-за этого он и сам однажды оказался в больнице – поздним вечером, сцепившись с кем-то из собутыльников на ночной улице у кабака, он получил удар ножом в живот. Но более сговорчивым и покладистым после этого он так и не стал.

– Мы возьмем на заметку ваше обращение и постараемся разыскать этого человека, – пообещал капитан. – Если нам это удастся, мы вам обязательно сообщим.

Попрощавшись с коллегами, Крячко изъявил намерение посетить торговый центр «Эль Кондор». Для этого им с Костей пришлось четверть часа путешествовать пешим порядком по городским улицам. По местному времени день уже близился к концу, но пешеходов не уменьшалось. Вскоре путники подошли к большому зданию, сверкающему стеклом и полированным металлом. И здесь было много людей.

Они поднялись по ступенькам к входу и прошли в огромный холл, оформленный в ультрасовременном, авангардистском стиле. Из него открывались входы в торговые залы, где хаотично перемещались толпы покупателей. Прямо напротив главного входа на второй этаж вели широкая лестница и эскалатор. Под сводами зала стоял гул голосов.

– Ничего себе! – оглядевшись по сторонам, озадаченно проговорил Стас. – Тут продавщиц-то больше сотни! Не говоря уже обо всяких там администраторшах, бухгалтершах и прочих…

– Ну и как мы поступим? – Костя вопросительно взглянул на него, растерявшись при виде слишком уж обширного «поля деятельности».

Станислав пожал плечами и, достав из кармана ветровки фотографии врио атташе, предложил:

– А давай-ка разделимся и походим каждый по своей половине этого «шопчика»? Потянешь? Мне так думается, ничего особенного тут нет. И, это… Говорить, что человек, изображенный на снимке, убит, давай-ка никому не будем. Это напрягает и отбивает охоту общаться. Скажем, например, что он наш друг, который застрял у какой-то своей ухажерки, а его ищут на работе. Пойдет? Вот и отлично. Кстати, а как по-испански будет: «Вам знаком этот мужчина?»

Буряк перевел.

– Как, как? Устед конофе айсе омбре? – запинаясь и спотыкаясь, повторил за ним Станислав. – Так что, ль?

– Пойдет! – заверил Константин.

– Ну и отлично! – заявил Крячко. – Значит, так! Ты идешь в ту сторону, я – в эту. Встречаемся здесь, у входа. Если тебе попадается та, что знает Горбылина, зовешь меня. Если мне – зову тебя.

Они разошлись и приступили к поиску, каждый в своем секторе. Однако их усилия оказались безрезультатными.

Встретившись, они поднялись на второй этаж и снова пошли в разные стороны. И вот тут-то Стасу вдруг улыбнулась удача. Одна из молодых продавщиц на его вопрос в ответ закивала, указывая изящным пальчиком с накрашенным ногтем на фото Горбылина. Ответив ей признательной улыбкой, Крячко поспешил созвониться с Константином. Тот прибежал почти сразу же и тут же перешел к делу.

– Мы с моим другом просим нас простить за отнятое у вас время, но нам необходимо найти нашего общего друга, который завис у одной из своих девушек и второй день не выходит на работу. Свой телефон он отключил. А нам сказали, что он встречался с одной из работающих у вас сеньорит. Как бы нам ее увидеть?

– Ах уж этот Макс! – укоризненно сказала девушка. – Да, он встречался с Сабриной из соседнего парфюмерного отдела, но она от нас неделю назад перевелась в филиал «Эль Кондора», который ближе к ее дому. Там она может до работы дойти пешком. А сюда ей ехать минут сорок. Это улица Святого Иакова, на пересечении с Университетским бульваром. Туда можно доехать на метро…

– Ничего, ничего, сеньорита, мы поедем на такси, – заявил Буряк.

Поблагодарив собеседницу и, наговорив ей кучу комплиментов, Станислав и Костя вышли на улицу.

Поймав такси, через полчаса они вышли у похожего на предыдущий, но меньшего по размеру магазина, зато с той же фигурной вывеской, гласящей: «Эль Кондор». Теперь искать им было несравненно легче. Войдя в холл на первом этаже, они спросили у первой попавшейся сотрудницы на кассе, как им найти новенькую Сабрину. Она указала на отдел напротив, где симпатичная шатенка что-то объясняла пожилому покупателю.

Едва девушка освободилась, Костя и Станислав подошли к ней. Увидев фото Горбылина, она удивленно посмотрела на этих странных двоих господ и растерянно спросила, по какому они вопросу и при чем тут Макс? Как и было оговорено заранее, Костя выдал все ту же придуманную ими версию о том, что их друг Макс где-то завис и не появляется на работе.